Помимо этого могу сказать, что в то же время я рассматривал для себя приобретение бизнесов Салона стрижки и мытья собак и магазина по продаже грамм пластинок. Ни один из бизнесов мне не подошел по цене – меня просто хотели обсчитать на большие суммы.
Я продолжал работать ночным портье, пока человека, которого я подменял не отчислили из колледжа насовсем. Я опять оказался не у дел. Мне все еще платили страховку по безработице, но и она должна была вот-вот закончиться. Работая портье я не слишком-то и нуждался в деньгах как таковых, просто завтрашний день всегда был под вопросом. Однажды в мотеле на втором этаже случилась значительная драка, так что перила были поломаны и обвалились вниз на припаркованные там машины. Для ремонта перил наш хозяин вызвал небольшого контрактора, работающего по металлу. Я тогда с ним познакомился и сказал ему как бы между прочим, что могу деталировать сталь, и, если ему понадобится кто-нибудь, чтобы он меня имел в виду.
Он мне никогда не звонил, а вот мне было терять нечего, и я позвонил ему. Разумеется, он не узнал меня по телефону и сказал, что сейчас для меня у него ничего нет, но если появится что-нибудь, то он даст мне знать. Это довольно типичный ответ американских работодателей всем безработным лузерам: вежливый и вселяющий надежду. Какого же было мое удивление, когда он мне перезвонил всего двумя часами позже. Контрактора звали Горги. Был он мексиканцем, который осел в штатах много лет назад, благодаря многим специальностям, которыми отменно владел. К тому же он был дипломированным мексиканским архитектором.
Я приехал к нему в мастерскую, которая находилась в отдельно стоящем от его дома гараже. Гараж был построен с целью ремонта машин: с ямами, домкратами и кран-балкой. Однако, занимались там не ремонтом машин, а изготовлением металлоконструкций для возведения зданий. Горги показал мне чертежи постройки и спросил, сколько времени мне потребуется чтобы выдать ему деталировку металла и сколько я за это хочу. Хоть и было это давно, но как сейчас помню, что ответил ему довольно расплывчато о времени, которое потрачу на работу, потому что у меня не было даже чертежной доски, но твердо сказал, что беру я $35 за час работы. Каким-то непонятным образом эта цифра покоилась в моей памяти со времен работы деталером несколько лет назад. Одного я не учел, что цены на работу в Америке не стоят на месте. Горги согласился с ценой, но сказал, что чертежи ему нужны не позже четверга. Помню, как одолжил у знакомого чертежную доску, купил бумаги на тряпичной основе, карандашей и гигантского размера ластик с надписью «мы не делаем больших ошибок». Работа закипела со следующего утра. Моя жена ничего не сказала тем вечером на неприготовленный обед, груду посуды в раковине и не застеленную постель. Я был все в том же утреннем халате. Три дня пронеслись быстрее, чем обычно. Шутки Хаворда Стерна из радио программ мне казались уже не такими смешными, но работе они помогали. В четверг вечером я сдал работу, а в пятницу утром Горги позвонил мне и попросил приехать, чтобы помочь в мастерской с изготовлением, потому что самому ему нужно было ехать устанавливать балки и лестницы по другой работе.
Новый ритм жизни был непривычным. Я ходил как задумчивый зомби. У меня не было выходных по субботам и воскресеньям, потому что сроки построек заставляли поторапливаться.
Горги даже не спрашивал сколько времени я потратил на ту или иную работу, а платил мне без разговоров все, что я просил.
Помню, как в феврале я вынужден был сказать Горги, что на следующей неделе меня не будет. Мы собирались ехать в Мексику в отпуск.
Тем же вечером я получил по почте фирменный конверт из одной инженерной компании на Манхаттене, где у меня было собеседование несколько месяцев назад. В коротком письме говорилось, что мне предлагают работу с окладом и бенефитами, что в случае согласия нужно позвонить по телефону. Несмотря на явно положительную новость, тем вечером у нас в доме было не слишком радостно.
Мы собирались к отпуску через пару дней, но настроение еще не догоняло.
Помню что жена сказала наставительно, чтобы завтра утром я не забыл позвонить по поводу предложения работы и сказать им, что можешь начать только через неделю, потому что у тебя давно запланированный и предоплаченный отпуск.
Помню, как мне не понравился ее менторский тон и как я возразил, что не хочу работать в корпорации и зависеть от кого-либо, а хочу продолжать то, что делаю и не от кого не зависеть.
Спорить мне с моей женой было, как пить под тост « за успех безнадежного дела».
Ее логика и аргументация всегда были, как удар молота по голове в панамке.
Она всю свою жизнь успешно спорила и добивалась практически невозможного.
На службе ее травили в свое время группы сотрудников - мужчин. Она переживала и плакала дома. Спорить или браниться с туповатыми недоучками не имело особого смысла, но отпор надо было давать. Помню, что я дал ей совет, как поступить чтобы уладить дело раз и навсегда после одной истории, произошедшей в лифте у нее же на службе. В те годы то тут то там возникали процессы, в которых женщины обвиняли мужчин – сотрудников в приставаниях к ним с сексуальными обертонами. До судов дело не доходило, потому что любая администрация не хотела публичной огласки такому и улаживала дела денежной компенсацией. Одна черная сотрудница моей жены имела задницу величиной, что всей семье Кардашьян если им скинуться всем вместе, то не добрать периметра. Так вот, примерно год назад, эта дама возвращалась после ланча в лифте на свой этаж, а повернуться к дверям лицом не успела, так как трое мужчин вбежали в кабину после нее. Разумеется, туповатые итальянцы оказались лицом к лицу с необъятным черным задом и, как последние недоумки, стали делать непристойные жесты, свойственные мальчикам ранней возмужалости. Они не учли, что хозяйка зада все видела в потолочно-угловом зеркале. Черная дама настрочила телегу в отдел кадров о том, что Ронни, Винни и Тони из отдела земляных работ чуть было не затеяли групповухи с ней в лифте. Через два месяца она получила около миллионную компенсацию. Мой совет жене был кинематографичен. Ей надо было улучшить момент, когда в лифте будет только она и один из ее недругов в облегающих джинсах, чтобы не промахнуться и ухватить его за что уж там есть и потянуть изо всей силы на себя, и он просто навалится на нее от сокрушающей боли. Две видео камеры в лифте записывают все происходящее. После этого она пишет жалобу в отдел кадров и ждет заслуженной компенсации. Помню, как жена моя улыбалась сценарию сквозь слезы и назвала меня дураком и гайдаем недоделанным. Однако трюк этот она сделала и томилась в ожидании. Но случилось непредвиденное: мужчина, с которым они попали на пленку, подал не нее в суд за телесные повреждения. Дело было улажено, но без денег. К жене больше никто не приставал на службе. Иногда в состоянии подпития я спрашивал ее – как она делала оттяжку итальянскому хрену.
Автор - писатель Илья Либман
#штатные записки