Полковник-артиллерист Воздушно-десантных войск Андрей Смирнов за участие в боевых действиях в Афганистане, Приднестровье, Абхазии и на Северном Кавказе награждён боевыми орденами и медалями. Службу в Вооружённых силах России окончил на посту главы научно-технического комитета ВДВ. По просьбе RT офицер объяснил, почему пока не удаётся прекратить варварские огневые налёты артиллерии и реактивных систем залпового огня ВСУ на Донецк и другие города ДНР и что надо сделать, чтобы пушки противника замолчали.
— Андрей Борисович, бьют и бьют украинские артиллеристы по Донецку, каждый день — жертвы среди мирного населения. Неужели у нас нет технических и огневых средств, чтобы «заткнуть» жерла их орудий?
— Технические средства разведки по обеспечению огневых средств контрбатарейной борьбы есть, и не хуже мировых образцов. Но, к сожалению, в этом случае они практически бесполезны. В чистом поле установки РСЗО и орудийные расчёты уничтожить было бы легче. В укрепрайонах ВСУ под Донецком, которые строились восемь лет по всем правилам современной фортификации, артиллерия спрятана под землёй и прикрыта метрами бетона. Выехал украинский «Град», выпустил пакет реактивных снарядов и снова нырнул в укрытие. Военнослужащие противника даже поправки для стрельбы не вводят: при ударе по большому городу снаряд всё равно что-то разрушит, кого-то убьёт. Секундное дело получается — произвести залп и спрятаться. Радиолокационные станции контрбатарейной борьбы (хоть наш «Зоопарк», хоть американские AN/TPQ различных модификаций) отреагировать и передать команды на поражение огневым средствам — артиллерийским батареям или боевой авиации — за этот срок успеют, но ответный удар придётся на пустое место. Поэтому-то никак не удаётся прекратить обстрелы Донецка.
— Что делать тогда? Неужели смириться с ежедневным безнаказанным убийством людей?
— Во-первых, надо ещё больше отмобилизовать местное население, провести разъяснительную работу, как действовать при объявлении тревоги. Жители Донецка восемь лет живут на войне, они поймут, что надо ещё немного потерпеть, самим позаботиться о собственной безопасности.
В Афганистане я командовал артиллерийским полком. Наша часть располагалась на окраине Кабула, у аэродрома. Последние полгода перед выводом наших войск на родину душманы вели обстрел взлётно-посадочной полосы ежедневно. Притаскивали на окружающие горы самодельные пусковые установки и стреляли реактивными снарядами американского производства в сторону аэродрома. Били не слишком прицельно, поэтому прилетало и к нам. У меня на маленьком пятачке территории — восемь сотен человек, и я должен не потерять от шального разрыва ни одного из них, каждого солдата дома мама ждёт. По моему приказу в расположении полка, вблизи служебных и жилых модулей, были выкопаны перекрытые блиндажи. Также ввёл в практику ежедневные тренировки и жёсткий контроль за действиями личного состава при угрозе обстрела. Удалось избежать жертв, хотя были попадания реактивными снарядами в здания столовой и клуба полка, на территорию парка боевых машин.
— Гражданское население в городе-миллионнике не приучишь действовать единообразно по команде. Тем более огневые налёты — внезапные. Вот 22 июня вновь 60 снарядов натовского калибра 155 мм накрыли Киевский район Донецка, ранены два человека. Есть военные методы устранения этой угрозы?
— Я вижу два. Первый: бомбардировка подземных укрытий артиллерии противника 500-кг бетонобойными авиабомбами. Есть снаряды-«бетонобойки» и у нашей артиллерии, калибров 122, 152 и 203 мм, но в данном случае их применение будет неэффективным: слишком большой защитный слой у капониров противника. Второй метод: применение тяжёлых огнемётных систем ТОС-1 «Солнцепёк», способных выжечь всё живое и неживое даже в подземных укрытиях.
— Почему не применяется ни то ни другое?
— Наши войска и народная милиция ДНР у Песков и Авдеевки в большинстве мест находятся на расстоянии прямого выстрела от позиций украинской армии. Мы своих можем побить с той же вероятностью, что и чужих.
— А если отвести наших солдат, нанести удары и вновь занять позиции?
— Каждый метр земли на этом направлении боевых действий у Донецка оплачен большой кровью. А если эти метры вновь займёт враг? Не дураки командуют нашими войсками, а боевые генералы, прошедшие войны на Северном Кавказе и в Сирии. Если была бы возможность решить дело таким способом, его бы использовали.
— Как-то безнадёжно всё…
— Нет никакой безнадёжности. Мы возьмём противника измором. Сейчас самые мощные укрепрайоны противника под Донецком постепенно окружаются, перекрываются пути подвоза боеприпасов и других материальных средств. Накопленные ранее запасы закончатся, а пушка без снарядов — железяка. После полного окружения артиллеристы и другие военнослужащие ВСУ станут смертниками или пленными. А дальше мы погоним противника по украинским степям уже без остановок. Надо перетерпеть совсем недолго.
— Сколько?
— Я не владею полной информацией, не нахожусь на фронте. Исходя из собственного боевого опыта и информации из открытых источников, думаю, что котёл под Донецком захлопнется в течение полумесяца, за это же время украинская артиллерия достреляет все свои боезапасы.
— Как вы вообще оцениваете действия артиллеристов противника?
— Недооценка врага — это не глупость, это — преступление. На Украине в советские годы были отличные артиллерийские училища — Хмельницкое, Одесское, Сумское. Школа осталась, уж точно лучше американцев работают.
— Почему вы так пренебрежительно говорите о коллегах из США?
— Во время выполнения международной миротворческой миссии в Косове были организованы соревнования между артиллеристами наших ВДВ и американскими военнослужащими. Наши сделали их по всем показателям: скорости выполнения нормативов изготовки, по точности стрельбы, по времени смены позиций.
Украинцы лучше работают на войне. Одно непростительно: негодяями они стали за годы своей «незалежности». Прикрываются живым щитом из мирного населения, ставят орудия и установки РСЗО в жилых кварталах. Не по-людски это. Знания и навыки есть, а офицерской чести у их артиллерийских командиров нет.
— Полевая тактика у украинской артиллерии хоть чем-то отличается от российской?
— Тактика у всех одинаковая: «стреляй и беги». Батарея должна прибыть в район, изготовиться к стрельбе, выполнить огневую задачу и быстро-быстро убыть на запасную позицию, которая обычно заранее определена на расстоянии не менее 1 км. Если ты не «убежал» вовремя, то через две-три минуты тебя накроет контрбатарейная стрельба твоего противника. Кто не успел, тот умер.
Я лично только однажды применил на практике контрбатарейную стрельбу. В Абхазии в начале 1990-х грузинская артиллерия обстреляла наших десантников, посланных в регион выполнять миротворческую миссию. У меня в подчинении были великолепно обученные расчёты. Мгновенно рассчитали данные и из надёжных «старушек», гаубиц Д-30, за минуту выпустили по шесть — восемь снарядов. Больше по нам не стреляли. Видимо, было не из чего и некому.
— На Украине наши сегодня накрывают противника «контрбатарейкой»?
— Вот читаем новости. Сегодня (21 июня. — RT) официальный представитель Минобороны России генерал-лейтенант Игорь Конашенков сообщил: за прошедшие сутки на Украине уничтожено 15 единиц гаубиц М777 производства США. И вчера украинцы орудия потеряли, и позавчера. Значит, контрбатарейная борьба у нас поставлена правильно. А в Донецке надо перетерпеть. Недолго осталось.
