11
Александра в тысячный раз подумала о том, а не розыгрыш ли это?
Прикол, так сказать, от какого-нибудь двадцатилетнего юнца. Но... где логика? Ну зачем, спрашивается, двадцатилетнему юнцу морочить себе голову, тратить время на старушку... деньги, наконец, целых два месяца!
День в день.
Нет.
Она, наверное, просто довела свои мысли до абсурда. Вот и всё.
И потом, она чувствовала, чувствовала всем сердцем, каждой клеточкой своего организма надвигающиеся перемены в её судьбе, но душа её нет-нет да и рвалась на части, рвалась от одной закравшейся мысли: не дай Бог, если вдруг - мало ли что! - всё это прекратится, прекратится это виртуальное, но такое многообещающее, волшебное, сумасшедше-волнительное общение, какое она не испытывала с пятнадцатилетнего возраста, когда утонула в чудесных глазах учителя физвоспитания. Каждый день она благодарила Господа за посланное им счастье.
Но Господь передумал.
12
Александр перестал ей писать.
Ни с того, ни с сего.
Прошли три долгих томительных дня. Александра пыталась дозвониться до него, но трубка всё время отвечала одно и то же: "Аппарат абонента выключен или находится вне..." Александра не дослушивала этот противный издевательский голос, так опостылевший ей за эти дни. Сухой и безразличный. Масса СМС-ок - милых, трогательных, почти просительных - ушла, не оставив следа, в небытие.
Он молчал.
Может быть, с ним что-то случилось? Должна же существовать какая-то причина его молчания? А может... может, он встретил женщину? И зачем она ему теперь, виртуальная подружка?! Наигрался да и бросил. Но в конце-то концов, мог же он хотя бы для приличия объяснить свой поступок, что так, мол, и так...
13
Два месяца она жила им.
Чувства её к нему были её дыханием, её жизнью, и эти чувства, эта невероятная, необычная, свалившаяся с небес любовь, окутывала её, как фотосфера, в сиянии коей Александра пыталась забыть время от времени появляющиеся призраки, которые неистово, настойчиво, ошалело стремились завладеть ею - страх, сомнения, беспокойство...
Она чувствовала, что за пределами этого светового круга что-то её ожидает. Но что? Хорошее или плохое?
Теперь, когда её возлюбленный молчал уже четвёртый день, она молила Бога только о том, чтобы он, Александр, откликнулся, написал ей хотя бы ещё одну весточку, сообщил о том, что он жив-здоров и - хотя бы ещё разок! - назвал её "Солнышком...", нежно поцеловал её в этой СМС-ке и прошептал милые слова любви, оставляя хоть крошечную надежду на счастье, в которое она совсем недавно так безгранично верила.
"Где ты, любимый мой? Где? Напиши мне, Сашенька!" - каждый раз произносила она полушёпотом, точно молитву, отходя ко сну, который в последние четыре ночи трансформировался в крайне беспокойный.
И в преддверии этой ночи она знала, что, прежде чем уснёт, подушка будет влажной от слёз.
14
Она проснулась от того, что зазвучал... вальс.
Чарующий вальс. Вальс Штрауса - "Голубой Дунай".
Уже длительное время это произведение великого композитора служило Александре в качестве оповестительного сигнала при получении нового СМС-сообщения. Именно под эту чрезвычайно красивую мелодию она тридцать пять лет назад вальсировала, чуть дыша, с учителем физвоспитания на школьном вечере, в которого так катастрофично влюбилась.
Получая СМС-сообщения, она всегда, почти мгновенно представляла ЕГО... красавца в белом костюме. Вот он дефилирует через весь холл... подходит к ней... и, галантно наклонив голову, подаёт ей руку.
Что? Он приглашает её на танец? Всё как в тумане. И тогда, и теперь... Да. Она до сих пор считала Александра негодяем, лишившим её самого ценного и прекрасного, что есть на свете - детей. И именно это обстоятельство сделало её несчастной. Несчастной, несмотря на её внушительное благосостояние. Люди, которые не имеют много денег, не понимают, иронизируют... по поводу крылатого и расхожего выражения "Не в деньгах счастье". А разве не так? Да будь они трижды прокляты все эти доллары, евро и рубли вместе взятые, если, утопая в них, не имеешь счастия нянчить своих внуков, не имеешь такой естественной радости от того, что у тебя есть дети, которые тебя любят, целуют в щёки, обнимают, возвращаясь в родной дом.
Негодяй. Подлец. Эгоист.
Сколько раз в жизни она вспоминала его, употребляя - вслух! - такие слова. Но. Но почему тогда в её сотовом телефоне имеется вальс Штрауса "Голубой Дунай" Почему? И почему она, дура нагольная, в качестве "лого" водрузила в верхней части экрана своего богатого телефона его, Александра, учителя физвоспитания, физиономию, то бишь чёрно-белую фотографию, которую она тогда, тридцать пять лет назад, подарил ей? А она подарила ему своё фото, причём - первой... По его просьбе. Вот тебе и старая примета - дарить парню фото первой - к разлуке! Чуть-чуть, совсем чуточку губы его на фото трогает милая, бесподобная улыбка...
Губы, которые сводили её с ума.
Губы, которые шептали ей сказочные слова любви. Губы, которые много обещали и завораживали. Ах, как бы она любила его, если бы он её не бросил!
Сон... Надо же такому случиться в это воскресное утро! И кому это неймётся слать СМС-ки в столь ранний час, мешая досматривать волшебные сны?! Подруга. Наверное, она. Наталья. По сто раз в день умудряется спрашивать одно и то же, не объявился ли её возлюбленный... Спасибо, конечно, за отеческую заботу, но...
Александра бросила взгляд на часы и удивилась - десятый час!
Накануне она долго не могла уснуть, перебирая в мыслях создавшееся положение, и снова изрядно поплакала.
Она неохотно потянулась за сотовым телефоном, нажала клавишу и обомлела - на экране высветилось: "Любимый".
Александр! Саша! Сашенька! Любимый!
(Продолж. след.)
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ СЕРГЕЯ ОСЕНЕВА