Нынешние власти Мьянмы готовятся к намеченным на август 2023 года всеобщим выборам, а радикальная оппозиция обещает их сорвать всеми возможными способами
На онлайн-встрече 14 июня с министрами подпольного «правительства национального единства» (NUG) Мьянмы «временный президент» Дува Лаши Ла заявил: «Сейчас важное время для подготовки, чтобы полностью сорвать нечестные выборы, запланированные советом военных в 2023 году, как политическим, так и военным способом».
Для достижения этой цели он призвал действовать не только сформированным под патронажем NUG вооруженным группировкам «Сил народной обороны» (PDF), но и всем остальным «министерствам» подпольного правительства. Говоря проще, речь идет о том, чтобы сорвать выборы, не только отстреливая или взрывая тех представителей политических партий, кто рискнет принять в них участие, но и проводить «разъяснительную работу», убеждая мировое сообщество в том, что голосование на условиях военных ни в коем случае нельзя проводить.
Парадоксальность ситуации состоит в том, что для представителя «демократической» оппозиции Мьянмы и лидера подпольного правительства, сформированного главным образом из сторонников и членов Национальной лиги за демократию (НЛД), более логично было бы приветствовать любую возможность волеизъявления граждан. Однако, именно эти выборы, намечаемые нынешними властями страны на август 2023 года, максимально невыгодны тем, кто пытается сегодня за пределами Мьянмы делать заявления от имени всего ее народа, якобы в едином порыве объединившегося против «террористической хунты».
Потому даже при честном и свободном голосовании выборы 2023 года вполне могут закончиться тем, что большинство в парламенте получат военные и дружественные им политические силы.
Два центра силы
В 2008 году в Мьянме на референдуме была принята конституция, написание текста которой курировали военные, находившиеся тогда у власти. Она узаконила особую роль вооруженных сил в политической жизни страны, закрепив за ними квоту в четверть депутатских мест в Союзном и региональных собраниях. Эти законодатели в погонах не избираются, а назначаются решением главкома вооруженных сил. Больше того, при наличии такой квоты без согласия военных нельзя изменить конституцию – поправки в нее должны быть одобрены тремя четвертями депутатов парламента.
Таким образом, «избираемыми» в парламенте по конституции являются 75 процентов депутатских мест, и выборы для их заполнения до самого последнего времени проводились по системе First Past The Post, или, если проще, в один тур по мажоритарным округам. Понятно, что в такой ситуации сильная общенациональная партия имеет преимущество при голосовании – ее кандидатам для победы иногда бывает достаточно набрать 30-40 процентов голосов пришедших на выборы, а остальное растащат десятки других политических сил (в Мьянме зарегистрированы 92 партии, и обязательным условием для их существования является участие в выборах). В 2015 году, например, за НЛД проголосовали 57 процентов избирателей – но она в итоге при системе First Past The Post получила в нижней палате парламента 78 процентов избираемых мест.
Провоенная Партия сплоченности и развития Союза (ПСРС), вторая по значимости политическая сила страны, еще в 2014 году, на волне опасений «сокрушительной победы» НЛД, попыталась изменить систему выборов по мажоритарным округам на голосование за закрытые партийные списки (то есть, перейти к системе пропорционального представительства). Тогда это решение не прошло по двум причинам: в конституции говорится о голосовании именно по районам (а в Мьянме именно административный район является избирательным округом), а главное – при введении голосования по партийным спискам за бортом парламента неизбежно остались бы кандидаты от этнических партий. Если при голосовании по отдельным округам, где компактно живут представители их национальности, у этих партий были реальные шансы на победу, то в масштабах всей страны результат голосования за них выражался бы в десятых долях процента.
Руководители НЛД, понимая, что выборы по мажоритарным округам дают их партии значительное преимущество, тоже всячески противились изменению системы голосования. Главный их тезис состоял в том, что в парламенте уже есть фора у военных в виде четверти депутатских мандатов, поэтому для справедливого представительства своя фора должна быть и у главной гражданской политической силы. То есть, дискуссию на эту тему лидеры НЛД вести категорически отказывались, понимая, что при переходе на голосование по партийным спискам они вполне могли бы потерять парламентское большинство.
По итогам голосования 2015 года провоенная ПСРС набрала 28 процентов голосов избирателей, а это значит, что, в случае выборов по партийным спискам, она вместе с 25 процентами законодателей в погонах была бы близка к получению парламентского большинства. Причем, это большинство она бы легко получила, вступив в союз с более мелкими партиями, которые в этом случае также получили бы представительство в парламенте – в «демократических» СМИ сейчас утверждается, что от половины до двух третей малых партий Мьянмы в той или иной степени поддерживают военных. Эти оценки подтверждает и тот факт, что на проходивших в последние месяцы дискуссиях в Союзном избиркоме об изменении модели выборов стабильно присутствовали представители 50-60 партий.
«Не называйте их “Тамадо”»
Понятно, что Дува Лаши Ла и другие деятели подпольного правительства никогда не скажут, что они противодействуют предстоящим выборам из-за реальных перспектив не получить большинство в парламенте, да еще и самим фактом голосования легитимировать власть военных. Поэтому в ход идут два основных тезиса.
Первый – в стране в ноябре 2020 года уже прошли всеобщие выборы, которые были признаны мировым сообществом. Поэтому нужно «отменить хунту» и вернуть власть тем депутатам, которые на тех выборах победили, и чьи полномочия истекут только в 2025 году. Кроме того, нынешние власти, по мнению NUG, незаконны, а значит, не имеют права проводить никакие выборы. Такая постановка вопроса не нова: в 2010 году НЛД отказывалась принимать участие в выборах, требуя «вернуть украденную победу» этой партии на выборах 1990 года. Значимых дивидендов тот бойкот НЛД не принес, но позволил зарубежным политикам и правозащитникам поставить под сомнение справедливость итогов голосования из-за его «неинклюзивности».
Второй – военные обязательно сфальсифицируют выборы, потому что «они всегда обманывают и им верить нельзя». Эти спорные утверждения уже активно транслируются на международном уровне – например, советник госдепартамента США Дерек Шолле заявил на представительном «Диалоге Шангри Ла» в Сингапуре 11 июня: «Нет никаких шансов на то, что планируемые хунтой выборы будут честными и справедливыми». При этом, Шолле не пояснил, на чем базируется такая его уверенность, при том что мьянманские военные в новейшей истории страны как раз проводили выборы честно – иначе бы на них неоднократно не побеждала НЛД с таким разгромным преимуществом.
Одновременно подпольное правительство при поддержке западных информационных агентств ведет кампанию в рамках «культуры отмены» вооруженных сил Мьянмы, оспаривающей не только их легитимность прихода к власти (военные объясняют его необходимостью расследовать нарушения на выборах – и конституция формально дает им такую возможность), но и сам их институциональный статус. До последнего времени в западных публикациях обычным местом была фраза: «вооруженные силы Мьянмы, также называемые Тамадо». Однако, 25 мая этого года в оппозиционной нынешним властям The Irrawaddy появилась публикация «Пожалуйста, не называйте мьянманских военных “Тамадо”», которая затем была перепечатана в зарубежных изданиях. Логика автора состоит в том, что наименование «Тамадо» («королевские войска»), которое уходит вглубь истории страны, является неправильным для «армии, которая убивает свой собственный народ». Вместо этого он призывает называть военных «сит-тат» (то есть, просто «военными»), если не «сит-кве» («военными собаками»). Интересно, что термин «военные собаки» уже давно присутствует в «революционных» Телеграм-каналах и группах в Фейсбуке (где он почему-то не считается проявлением «речей ненависти»), но «сит-тат» до сих пор не является в Мьянме общеупотребительным для обозначения вооруженных сил как института. Тем не менее, после публикации этой статьи многие зарубежные «эксперты по Мьянме» начали послушно употреблять новое клише – «вооруженные силы Мьянмы, также известные как сит-тат».
Все эти информационные кампании и безапелляционные заявления о будущих фальсификациях призваны прикрыть неприглядную картину того, что NUG делает в Мьянме. Боевики «Сил народной обороны» уже убили сотни безоружных людей, которых они по каким-то причинам посчитали «информаторами» и «пособниками режима». Особая категория среди жертв «революционеров» – это осмелившиеся выйти на работу госслужащие и местные администраторы, от которых зависит управляемость страной. Боевики также устраивают взрывы у школ, запугивая детей и родителей, чтобы они держались подальше от тех мест, где школьники получают «рабское образование хунты». Понятно, что таким же образом боевики PDF будут действовать в отношении членов местных избиркомов и зарегистрированных кандидатов в депутаты.
Тем не мне менее, на фоне мощного хора зарубежной группы поддержки NUG, иногда звучат и другие голоса. Спецпосланник Таиланда в Мьянме Порнпимол Канчаналак в ходе уже упоминавшегося «Диалога Шангри-Ла» 11 июня призвала «принять с доверием» обещания нынешних властей Мьянмы организовать честные и справедливые выборы, и вообще выступила против «риторики отмены» в отношении правительства в Нейпьидо. Но те, кто отстаивает подобную позицию, сегодня не принадлежат к мейнстриму и подвергаются остракизму со стороны «прогрессивной общественности».
Сингапурка Ноэлин Хейзер, став в конце прошлого года спецпредставителем ООН по Мьянме, опрометчиво сказала в январском интервью, что мьянманским оппозиционным группам для решения политического кризиса в стране придется договариваться с военными. В ответ она получила свой ушат помоев от «демократических» СМИ в Мьянме и за ее пределами, которые расценили эти слова как «пощечину народу Мьянмы» и «прямое оскорбление жертв режима». Хейзер попыталась оправдаться, сообщив, что ее слова были неправильно поняты, и нарвалась на заявление в Твиттер-аккаунте «движения гражданского неповиновения» (CDM) Мьянмы, растиражированное в оппозиционных изданиях: «Она не только начала свою работу с невежественной пораженческой позиции обеления военных, но также удвоила свою ошибку и солгала, когда ей дали шанс исправиться».
Навстречу выборам
13 июня, выступая на пресс-конференции, член Союзной избирательной комиссии Кхин Маун У объявил о том, что следующие выборы, которые, согласно действующей конституции, должны состояться не позднее августа 2023 года, пройдут по закрытым партийным спискам (то есть, по системе пропорционального представительства). Мажоритарные округа сохранятся лишь в шести самоуправляемых зонах, а также на выборах региональных этнических министров (эта должность предусмотрена для тех регионов, в которых живут относительно большие группы нетитульной нации).
Одновременно власти пытаются решить главную проблему – стабилизировать обстановку в стране. Еще 22 апреля старший генерал Мин Аун Хлайн пригласил на переговоры в Нейпьидо представителей вооруженных этнических группировок Мьянмы, с каждым из которых он пообещал встретиться лично и учесть их пожелания при формировании новой модели государственного устройства, уже однозначно определяемой как федерация. Понятно, что для этого потребуется внести изменения в нынешнюю конституцию страны, закрепляющей за Мьянмой статус унитарного государства.
Очевидная тактическая цель таких переговоров – разрушить ситуативный союз вооруженных этнических организаций и бирманских по своему основному составу «Сил народной обороны» (PDF). После смены власти в стране многие боевики PDF прошли боевую подготовку именно на территориях, контролируемых этническими формированиями, а также имеют там свои базы. При этом, понятно, что лидеры вооруженных этнических группировок, которые, как правило, не испытывают особых симпатий к бирманцам, ведут свою игру. Они не доверяют ни военным, ни «революционерам», и, если говорить более циничным языком, для них выгодно, чтобы вооруженные бирманцы как можно больше убивали друг друга.
«Временный президент» Дува Лаши Ла и другие деятели подпольного правительства, заявляя о том, что «силы сопротивления контролируют половину территории страны» до сих пор так и не смогли показать, где в Мьянме находятся территории, контролируемые собственно NUG. Вероятнее всего, такими территориями считаются несколько районов в «бирманских» округах Загайн и Магве, где в этот момент просто пока нет правительственных войск – но, как показывает практика, при первом их приближении боевики разбегаются по окрестным джунглям. В свою очередь, у некоторых вооруженных этнических группировок есть собственные постоянно контролируемые ими территории. Больше того, Дува Лаши Ла, желая поднять боевой дух боевиков PDF в мае позировал на камеры в бронежилете и каске в некоем «прифронтовом лагере». Однако, как утверждают мьянмаснкие военные, лагерь этот находился не в районе, подконтрольном PDF, а на территории этнической качинской группировки, где Дува Лаши Ла (этнический качин) чувствует себя как дома.
Именно поэтому разрушение тактических союзов группировок PDF и вооруженных этнических формирований, по мнению мьянманских военных, позволит во многом решить проблему партизанских отрядов бирманских «революционеров» в центральной части Мьянмы. При этом, действительно делается попытка создать новую модель государства, которая давала бы больше прав этническим меньшинствам и тем самым положила бы конец межэтническим конфликтам, длящимся десятилетиями. Понимая это, деятели подпольного правительства продолжают убеждать лидеров этнических группировок, что именно NUG стремится к подлинному федерализму, а военные лишь имитируют этот процесс для достижения своих целей.
Одновременно с середины июня государственные газеты Мьянмы из номера в номер начали публиковать сообщения для «членов организаций вооруженного сопротивления, включая PDF». Тем боевикам, кто прошел боевую подготовку в этнических районах, но не совершал преступлений, предлагается сдать оружие и легализоваться «для гражданской жизни». По телевидению постоянно демонстрируются сюжеты, в которых сдавшихся боевиков PDF передают родителям и опекунам. Эффект от подобных информационных акций достаточно сомнительный – «революционеры» из «поколения Z» априори не верят государственной пропаганде, считая, что все эти сюжеты являются постановочными и реальных боевиков PDF в них нет. Но на старшие поколения такие репортажи могут оказать определенное влияние.
Усталость от "революции"
Если характеризовать настроения общества (при том, что качественной социологии в Мьянме нет и выводы можно делать лишь на основе личных впечатлений), то, похоже, основная масса жителей страны устала от «революции», и для них на первом месте стоит вопрос выживания. Поэтому призывы радикальных оппозиционеров «продолжать борьбу против хунты» встречают все больший и больший скепсис. Жители Мьянмы готовы лишь периодически присоединяться к флешмобам типа «молчаливых бойкотов» (да и то при этом не все довольны тем, что им в этот день не удастся заработать денег, и что «революционеры» ходят и фотографирую те магазины, хозяева которых все-таки решили в этот день работать) и протестовать в соцсетях. Многих настораживают и сообщения о том, что боевики PDF под видом казни «информаторов хунты» иногда в своих личных целях убивают невинных людей, заявляя при этом, что «революции без жертв не бывает», и что если кто-то убит по ошибке – они извинятся перед их родственниками «после того, как революция победит». В итоге боевики группировок PDF уже неоднократно выражали свое разочарование народом Мьянмы, который, по их мнению, недостаточно активно поддерживает «революцию», не чтит память ее павших героев и не оценивает должным образом ту борьбу, которую ведут «революционеры» за его счастье.
Эта усталость, однако, не означает какого-либо роста поддержки нынешних властей Мьянмы (и вооруженных сил страны) – такая поддержка, видимо, сохраняется лишь у той четверти населения страны, которая была «ядерным электоратом» провоенной партии на предыдущих всеобщих выборах. Но для мьянманских военных стадия «принятия» новой реальности большинством населения страны - тоже неплохой вариант развития событий. Именно подобные настроения людей в 2008 году позволили им провести на референдуме ту конституцию, которая закрепляла за ними многие преференции. Уставшие от военной диктатуры люди шли голосовать с мыслями о том, что лучше такая конституция, чем диктатура без конституции. Поэтому многие жители Мьянмы сегодня внутренне готовы принять решение военных о проведении новых всеобщих выборов – особенно если НЛД к тому времени не будет запрещена. Хотя понятно, что даже при такой «фазе принятия» явка на выборы будет довольно низкой – что само по себе вызовет дискуссии о том, насколько адекватно они будут отражать предпочтения избирателей (не говоря уже о наличии неизбираемой военной фракции парламента).
А вот у подпольного правительства фактически нет другого сценария, кроме как продолжать настаивать на том, что выборы будут незаконными, и поэтому надо «откатить» ситуацию к январю 2021 года, передав власть свергнутому правительству НЛД. Такая точка зрения принимается не всеми группами поддержки «перехода к демократии в Мьянме», поэтому в ход идут утверждения о будущих фальсификациях.
НЛД, законодатели от которой как раз и создали подпольное правительство, конечно, могла бы бойкотировать выборы, но, как показал опыт 2010 года, это лишь увеличит шансы провоенных партий на победу. Больше того, в 2010 году часть активистов НЛД была не согласна с решением руководства этой партии о бойкоте и вышла из нее, создав «Национальную демократическую силу», которая по итогам выборов получила 12 мест в парламенте страны (кстати, лидер этой партии Кхин Маун Све сейчас является членом правящего в Мьянме Государственного административного совета). Если верить представителю нынешних властей генерал-майору Зо Мин Туну, заявлявшему, что две трети законодателей от НЛД настроены на мирный путь в разрешении политического кризиса, то не исключен раскол и на этот раз.
Если же АСЕАН и большая часть мирового сообщества молчаливо согласятся с желанием военных провести новые выборы при обеспечении их честности и справедливости (в том числе путем присылки международных наблюдателей), то у NUG и PDF не останется никакого другого пути как срыв этих выборов в результате социальной нестабильности на максимально возможной территории и вооруженной охоты на кандидатов.
А тем временем старший генерал Мин Аун Хлайн посетил в пригороде Янгона полузаброшенный комплекс «Ньяун На Пин», где велась работа над конституцией страны, принятой в 2008 году. Он дал указание отремонтировать здания (в том числе «зал Союза» - «Пьитаунзу канма») и обустроить прилегающую территорию. Многие увидели в этом демонстративном визите серьезность намерений старшего генерала учесть пожелания приезжавших к нему на переговоры этнических делегаций и подготовить поправки к конституции, касающиеся федеративного устройства станы, которые должен будет принять новый парламент. При этом, сам факт посещения комплекса «Ньяун На Пин» стал четкой декларацией, что конституция по своему духу останется именно той, которую приняли в 2008 году, с теми преференциями военных, которые в ней закреплены.
Впрочем, некоторые комментаторы говорят, что все не так просто, и что у военных есть свой «план Б». Они считают, что даже к августу 2023 года ситуация в стране не успокоится, и у военных вряд ли появится возможность провести полноценные выборы. А значит, вместо них они организуют референдум по поправкам к основному закону страны, или даже по принятию новой конституции. По крайней мере, во время референдума не будет кандидатов в депутаты, а значит, боевикам PDF некого будет отстреливать и взрывать.