Симфония начинается с поразительного контраста: три громкие фразы по типу «барабанной дроби» приводят к мягкой, восходящей фразе у скрипок:
Контраст напоминает знакомый сюжет из античной живописи — Марс и Венера, римские бог войны и богиня любви. Вначале в музыке преобладает воинственный характер, полный помпезности и пышности. Этот военный мотив, возможно, является намеком на предстоящую войну Австрии с Османской империей, войну, которая, к сожалению, окажется пагубной для карьеры Моцарта, поскольку экономические потрясения сократят располагаемый доход его покровителей, который они могли бы потратить на музыку.
Грандиозный пассаж приводит к долгому удержанию ноты. Как мы услышим, паузы и молчание будут играть в этой части не менее важную роль, чем мелодии и гармонии. После паузы тема «барабанной дроби» возвращается, но на этот раз тихо, с более нежной контрмелодией над ней у деревянных духовых. Эта новая вариация растет и набирает силу, что приводит к очередной паузе. Будучи всегда оперным композитором, Моцарт заставляет оркестр сделать быстрый вдох, прежде чем начать новую мелодию «в певческом стиле». Ее восходящий характер напоминает о нежной скрипичной фразе из вступления, а моцартовский хроматизм придает ей чувственную игривость. Хотя мелодия начинается у скрипок, она вскоре находит отклик у виолончелей и контрабасов, имитируя оперный дуэт сопрано и баса.
По мере развития темы она становится все мягче и выше, исчезая в пустоте. После торжественной паузы оркестр вступает фортиссимо на шокирующем минорном аккорде, нарушая игривое настроение. Затем звучит деревенская, похожая на народную песню мелодия, которая на самом деле является цитатой из концертной арии Моцарта "Un bacio di mano", K. 541. Слова там такие: «Ты немного невинен, мой дорогой Помпео, / Иди изучать пути мира».
Конечно, эта наивная тема получает большое развитие. Однако сначала музыка возвращается к началу, и мы слышим точное повторение всего, что мы слышали до сих пор (экспозиция).
После повтора музыка становится тише, и открывающая тема «барабанной дроби», кажется, появляется вновь, но вскоре становится ясно, что это ложное возвращение, поскольку музыка продолжает фрагментироваться и развиваться. Когда тема «барабанной дроби» вновь появляется в полном объеме, за ней следуют другие основные мелодии первой части, каждая из которых тонко изменена драматургией симфонического развития. Часть подходит к ликующему завершению, и кажется, что напряжение на данный момент снято.