Говоря о болезнях, вызываемых простейшими, нельзя не вспомнить ещё одну. Сейчас экзотическую и основательно подзабытую. Имя ей – малярия. Она же болотная лихорадка или «трясуха».
Это ж где-то в Африке, каких-то джунглях Лаоса, который на берегах речки Амазонки! Нам-то зачем это всё? – спросит эрудированный читатель. Правильно, незачем. Хотя ещё у его пра- или прапрадедушки такого вопроса не возникло бы. Другой вопрос был актуальный – где взять хинин? И почём он нынче с рук, в аптеке-то кончился. А малярийную станцию какая-то контра сожгла. Но давайте по порядку – история нас ждёт занимательная.
Малярийный плазмодий тоже относится к простейшим. Правда, особым, выбравшим себе в качестве «стола и крова» не кишечник или там, мышцы, а святая святых – нашу кровушку. Вкусные и питательные эритроциты. Видами этой твари (их пять) и подробным жизненным циклом «грузить» не буду. Если только кратенько.
Есть больной человек (в скрытой форме может быть источником инфекции годами). Его кусает особый комар рода Anopheles. Не эта огромная и безобидная карамора.
Сейчас расскажу, чем малярийный Анофелес отличается от надоедливого, но «малярия-фри» Кулекса.
Размеры схожи, издалека тварь не опознать. Но у «заразного» ноги длиннее, поэтому он (вернее, она, мальчики безобидны) садится не параллельно коже, а задирая «седьмую точку». На крыльях – темные пятна. Камуфлируется гадина, но нас не проведёшь. И главное отличие – длинные «усы» вдоль хоботка. Щупальца.Они идут вдоль всей «иглы», у других комариков – только на четверть. Нужна картинка, а то какой-то кальмар в маскхалате получается. Так что, слайды, товарищи.
Вот такая стройная и подтянутая тварь. И разновидностей их – больше 60! Но выбирает плазмодий в качестве переносчиков именно таких. Из-за особенностей строения и биологии. В итоге (опускаю всякие спорозоиты-ооцисты) возбудитель накапливается в слюнных железах комара (они даже у кровососущих есть!) и впрыскивается во время укуса здоровому человеку в кровь.
Какое-то время паразит пережидает в печени (вначале это инкубационный период, затем – "светлые" промежутки между приступами). И через неделю (чаще 2-3) – первая атака! Молодые плазмодии «выпрыгивают» в кровь. А организм пытается их убить. Я лучше случай из практики расскажу, посмотрим на клиническую картину во всей её красе. Не каждый нынешний врач может такой историей «похвастаться». Не в наших широтах, по крайней мере.
Прихожу я как-то на дежурство, а заведующая диагностическим отделением, уже на пороге так через плечо и говорит: «там в четвёртом боксе малярия. Сегодня вечером, по всем расчётам наших опытных "кафедралов" будет приступ. Много аспирина не давай. Звони в реанимацию, если не справишься». И пошла по личным начальственным делам домой.
Тут и сел старик. В смысле, ординатор, и в смысле побежал. Не совсем из города, а листать справочники, в ординаторской подборка приличная была. В них ничего практического, кроме амидопирина, хинина и протираний корпией, смоченной в уксусе, ничего особо не нашёл. Свежие у нас книжки были, в дедушки мне годились. Пора знакомиться с «клиентом» и его историей болезни.
Бокс запираемый, но на первом этаже. С удобными для проникновения окнами, без решёток. Наследие ГУЛАГа. Поэтому внутри – базар-вокзал в прямом смысле. Гости с юга пришли навестить коллегу по рынку. Тот приехал недавно с Кавказа, под Новый год разбогатеть на хурме-халве. Но не задалось. В разгар самого «бизнеса» крепко прихватило, причём, со «Скорой» и госпитализацией. Малярия, уже подтверждённая.
Первый приступ прошёл, сегодня третий день. Болезнь эта отличается строгой цикличностью. Если не секундомер, то календарь проверять можно смело. В зависимости от вида, приступы строго через три или четыре дня. У товарища была «трёхдневка», гулявшая по Южной Европе в 90-х -2000-х. От Греции и Болгарии, до Грузии и Азербайджана. Лечение уже назначили (по-моему, хлорохин, он же делагил), значит, приступ должен быть послабее первого. Справимся. Есть ещё уксус в уксусницах.
Стал смело ждать, правда, заранее в реанимацию позвонил. После их «не мешай, некогда» стало спокойнее. Безумству храбрых поём мы песню.
Ближе к полуночи почалось. Классически, с первой части малярийной триады «озноб-жар-пот».
Затрясло южного гостя так, что аж на панцирной кровати стал подпрыгивать. Был бы я не в курсе, решил бы - судороги. Столбняк, там, или отравление халвой. Капельницу не поставить – вылетает всё, как заклепки из «Наутилуса». Ничего, укололи в ягодицу всякое. Мышца прям каменная, но пробили. У наших медсестёр у всех черный пояс по внутримышечным был. Третий дан, первая категория.
То ли «всякое» подействовало, то ли триаду эту не дураки описали, озноб сменился Жаром. С большой буквы, хоть прикуривай (курить – зло). Мог бы, конечно, написать, что градусник разорвало закипевшей ртутью. С автора станется, тот ещё придумщик. Но не буду. Правда, казалось, что шкалы не хватит – под сорок два приблизилось, и плевать на наши жаропонижающие. Это организм так пытался плазмодию вытравить. Интерферонами и собственными пирогеналами. Мы ему вовремя помешали – поставили капельницу, добавили гормонов и кой-чего секретное. Из сейфа старшей медсестры, но не наркотики (шарада для коллег). А то начнёт белок в сосудах сворачиваться, меня потом «базарный люд» самого на хурму пустит. Слюшай, совсем здоровый пришёл, да? А вон тот неуважаемый его уколом зарезал.
Но тут лихорадку как отрезало. Ещё бы, там растворов в крови болталось (глюкоз и гемодезов) литров двести, плюс весь справочник по НПВС и кортикостероидам. Вру, конечно, немного больше. И пришла третья фаза – пот.
Подумаешь, скажет кто-то, тоже мне, симптом. Что мы, в Хургадах и Антальях не потели? А сауна у Петровича? Вот это – адова парилка была, пока не сгорела. А эта фаза – критического падения температуры – между прочим, не менее опасна, чем предыдущая. Не путайте с литическим снижением – там температура постепенно снижается, спокойно и комфортно.
А тут –пациента (тогда ещё «больной» говорили, и никто не обижался) как будто из ведра окатили. Постельное – хоть выкручивай. Давление падает вслед за градусами, калий, натрий, хлориды уходят. Ослабленное сердце может и не выдержать такой хургадской антальи. Плюс, почки при подобных перепадах могут просто отказать. А им ещё работать и работать – выводить билирубин, который образовался от распада гемоглобина. А то и целые «куски» эритроцитов. Тварь же сидит именно в них, оттуда и выходит на прогулку. Так что, пришлось растворы менять на солевые. Дисолей-трисолей в инфекции всегда много. Вдруг, какую холеру подвезут.
В итоге, справились. Утро товарищ встретил бодреньким, хоть и бледненьким. Глаза с жёлтым оттенком и так были. Молодость и темперамент южный помогли. А за окном уже «коллеги» (братья, конечно, там другого родства нет) завтрак принесли. Плов или хаш, не помню. Но точно, не сюрстрёмминг.
А я заработал свой первый презент – коробку конфет. Самую маленькую в своей жизни, грамм на сто. Сам виноват - специальность выбрал не денежную, в "инфекционку" сроду «не несли». И контингент не тот, и болезни для большинства не серьёзные (до ковидлы ещё лет тридцать). Подумаешь – понос или ангина. Но в тот раз я чувствовал себя нужным человечеству. И победителем.
Ну вот, одна личная история «съела» всю статью. А хотел ведь на масштабную победу замахнуться - государственного масштаба. Придётся сказ "Как «кровавый совок» малярию осилил" отложить на пару дней. Надеюсь, дождётесь.
А пока – будьте здоровы.
***
Спасибо, что дочитали статью до конца.
Автор этого канала – врач с более чем тридцатилетним стажем, из них 20 – в области клинических исследований. Понравилось? Тогда поделитесь в соцсетях, лайкните и подпишитесь, впереди много занимательного и удивительного!