Западные компании сталкиваются с трудностями при попытках свернуть бизнес в России, пишет The Wall Street Journal. Речь идет о таких гигантах, как Philip Morris, Maersk, AB InBev и других. Перевели для вас статью из американской газеты.
Philip Morris никак не может завершить процесс ухода из России, начатый еще в марте. Компания пытается продать российский бизнес и ведет переговоры с потенциальными покупателями. По словам генерального директора PM Яцека Ольчака, с самого начала было непонятно, с каким ведомством российского правительства надо согласовывать возможную сделку. Спустя почти три месяца табачная компания все еще пытается решить эту проблему.
«Это чертовски сложно, — говорит Ольчак. — Просто вынос мозга».
Philip Morris такой не один — сотни предприятий в конце февраля — начале марта заявили о желании уйти из РФ или по крайней мере приостановить свою деятельность. Транснациональные компании, по официальным данным, понесли уже более 59 млрд долларов убытков в результате своих действий в РФ, и это не конец, финансовые потери будут увеличиваться.
Некоторые компании, у которых в России заводов не было, например, Apple, прекратили поставки продукции в нашу страну. Компания McDonald’s временно закрыла свои рестораны и продолжала платить зарплаты, пока не согласилась продать бизнес российскому франчайзи.
При этом для многих компаний Россия была так себе рынком: по оценкам аналитиков Morgan Stanley, менее 1% выручки 1000 крупных компаний США и Канады приходится на Россию.
Но у Philip Morris все было иначе. Компания пришла в Советский Союз еще в 1977 году, когда подписала лицензионное соглашение с госпредприятиями на производство сигарет Marlboro. Сейчас у нее есть завод в Санкт-Петербурге и торговые представительства примерно в 100 городах.
В 2021 году на Россию приходилось почти 10% общего объема поставок сигарет и стиков Philip Morris — и около 6% чистой выручки, которая составляла 31,4 млрд долларов. В начале 2022 года в России работало более 3200 сотрудников компании.
Датская компания A.P. Moller-Maersk, специализирующаяся на контейнерных перевозках, в марте приостановила поставки в/из России, прекратила покупать российское топливо и решила отказаться от своих активов и операций.
«Не так-то просто прекратить вести бизнес в такой стране, как Россия», — уже в середине марта заявил генеральный директор компании Сорен Скоу на собрании акционеров.
У Maersk было более 50 тыс. заказов по доставке грузов в Россию. Она пыталась обеспечить исполнение этих контрактов как можно быстрее, но в некоторых случаях этого добиться не удалось из-за санкций. У Maersk также было около 50 тыс. контейнеров в России, которые она хотела вывезти. По словам представителя компании, к июню это число сократилось до 14 тыс., но темпы «эвакуации» замедлились, поскольку в российские порты заходит мало судов.
Компания Budweiser Anheuser-Busch InBev SA пыталась остановить поставки пива в Россию. У концерна есть совместное предприятие с турецкой пивоварней Anadolu Efes в Украине и России. В середине марта AB InBev заявила, что обратилась к Efes, контролирующему партнеру, с просьбой приостановить продажи Bud в России. В конце апреля AB InBev заявила, что планирует продать свою долю в предприятии и зарегистрировать убыток в размере 1,1 млрд долларов. Но стороны все еще ведут переговоры, а Bud – продается в России.
Как только компании начинают искать потенциальных покупателей, у них начинаются сложности. Во-первых, сделка невозможна со сторонами, находящимися под санкциями США или ЕС. Во-вторых, возникает вопрос: как рассчитать стоимость бизнеса на рынке, который внезапно оказался отрезанным от остального мира?
Французский банк Société Générale SA продал свои операции Владимиру Потанину, который не попал под санкции США или ЕС, и понес убытки более чем на 3 млрд долларов.
Французский автопроизводитель Renault SA передал свои 68% акций российского автопроизводителя АвтоВАЗ госкомпании за один рубль и шестилетний опцион на выкуп своих акций. Renault инвестировала миллиарды евро в Россию и в прошлом году занимала там почти 30% рынка. Кроме того, компания создала в России более 40 тыс. рабочих мест.
Продажа такого бизнеса за рубль не только подчеркивает ограниченность возможностей Renault, но и показывает сложность оценки российского бизнеса в нынешних условиях, считают журналисты WSJ.
Российское правительство также затрудняет уход компаний. Принятые недавно поправки позволяют государству национализировать или конфисковывать активы компаний, которые сокращают производство или увольняют определенное количество сотрудников. Россия запретила вывод дивидендов и экспорт активов, таких как оборудование, в страны, которые она считает враждебными.
#санкции #уход из россии #philipmorris #WSJ #переводы СМИ #санкциипротивроссии