А между тем в деревне неспокойно. Кажется, даже сама природа оплакивает маленького эльфийского принца. Стихии бунтуют, лишенные равновесия. Мировой порядок нарушен. И теперь и эльфы, и люди поплатятся за это.
Гибнет без дождя пшеница, пораженная засухой. Стонет древний лес, редеющий под натиском ураганов. Вековые деревья гибнут в огне пожаров. От ядовитых испарений вымирают звери. А в маленькой избушке, в самой чаще леса, дряхлый старец взывает к древним богам. Уже 40 дней и 40 ночей он ничего не ест и просит небо подать ему знак.
И сжалились древние боги. И было ему видение. Белая прозрачная фигура спустилась с неба и встала перед ним, обнажив меч. В голове старца зазвучал глубокий ровный голос.
- Равновесие в мире нарушено. Духи в ярости, стихии вышли из подчинения. Слушай сам и передай другим нашу волю. Друиды должны собрать Совет Четырех и провести обряд выбора жертвы. Во время обряда они получат послание. Боги требуют свою жертву. Все должно быть исполнено в точности.
И побрел старец к деревне друидов, опираясь на свой прочный дубовый посох. И вошел он в деревню, и собрались вокруг него все, от мала до велика. Молодые матери притащили на руках младенцев, и старики приплелись, шаркая ногами и опираясь на крепкие спины своих сыновей.
- Слушайте, друиды! Слушайте волю богов…
Много лет не собирался Совет Четырех среди священных белых камней. Много лет друиды не призывали духов и не приносили кровавой жертвы. И вот пришло время вспомнить традиции предков и исполнить свой долг.
Все важнейшие решения в деревне обычно принимались на общем собрании, где каждый взрослый друид имел право голоса. Но проводить древние обряды и вызывать духов могли лишь четверо: старшие наследники древних родов: Ясеня, Дуба, Тополя и Ореха. Лишь их кровь подходила для проведения обряда, лишь их силы были достаточны, чтобы призвать духа.
И теперь Совет Четырех должен выполнить свой долг - собраться в древнем месте силы и окропить ритуальные камни своей кровью. Полнолуние -хорошее время для проведения ритуала. Четверо мужчин отправились к священным камням, а деревня замерла в ожидании. Какую жертву потребуют духи? Чья семья скоро осиротеет? Чей ребенок никогда не вырастет и останется лишь в воспоминаниях несчастных родителей?
Белые камни блестят в свете полной луны, тревожно ухает в лесу филин. Наследник Ясеня достает ритуальный нож и делает глубокий разрез на ладони. Течет струйкой красная кровь, шипит, пузырится, попадая на древние магические символы. Загораются тусклым лунным светом руны. И звучит в ночи спокойный глубокий голос: «Духи Воды, примите мою жертву».
А напротив уже берется за нож наследник Ореха. Не дрожит в его руке нож, хладнокровно приносит он безмолвному камню свое кровавое подношение: «Духи Огня, примите мою жертву». И вновь загораются руны на камне, а между двумя камнями протянулась, пролегла световая дорожка.
В дело вступает сын Клена. Его нож выпускает наружу кровь. Губы сосредоточены шепчут: «Духи Земли, примите мою жертву».
Наследник Дуба замыкает круг. Завершает обряд призыва: «Духи Воздуха, примите мою жертву, явите мне свою волю». И загораются руны, пробегает между камнями еще одна светящаяся дорожка, подтверждая, что призыв услышан. И на пересечении двух лунных линий начинает разгораться зеленое пламя, открывая портал.
Мужчины берутся за руки, образуя круг, готовясь принять в него посланника, того, кто придет из мира духов. И продолжает течь кровь из их раненых рук, и продолжают шептать губы: «Духи Огня, Воздуха, Земли и Воды, примите нашу жертву, услышьте наш зов, явите вашу волю».
И появляется в центре круга прекрасная девушка. Лицо ее молодо, но волосы белы, как лунь. Глаза горят неземным огнем, а вместо языка - змеиное жало.
- Жертву, - шипит девушка.
- Яви нам свою волю, - вновь вопрошают мужчины.
И свистит в ответ змеиный язык, и звучит в этом свисте приговор для новорожденного. Но девушка не унимается, она еще сказала не все.
- Духи добры к вам, - шелестит ее голос, - слушайте пророчество! Слушайте и запоминайте…
И стихает свистящий голос. Исчезает, уходит по лунному лучу посланница. Затухает зеленый огонь. А на его месте остается камень красоты неописуемой, да расцветки невиданной.
*
Сола с тревогой поджидала мужа. Хоть и говорил Ясень, что во время обряда ему ничего не угрожает, а все равно на сердце неспокойно. Она поправила сыночку одеяло и, в последний раз легонько толкнув рукой люльку, отошла к окну, вглядываясь в темноту, не идет ли Ясень. Прислушалась, не слыхать ли его шагов.
Во дворе показалась знакомая фигура. Наконец-то! Да только не спешит муж домой. Идет медленно, повесив голову. К чему бы это? Да неужто? Сердце заныло, предчувствуя беду.
Сола бросилась к двери, отворила впуская Ясеня. Только и хватило сил спросить: «Ну?» да в глаза мужу посмотреть. А муж глаза опустил, молча склонил голову. Да и к чему слова, когда и так все ясно.
Сола бросилась обратно колыбельке, схватила сыночка, прижала к сердцу. Одной рукой держит крепко, другой светлые волосики перебирает. Втянула носом теплый младенческий запах. Как отдать? Как жить потом одной, без ребенка?
Муж подошел сзади, обнял. Потом попросил тихо, - Положи, пойдем на кухню. Поговорить надо.
Из кухни вернулись молчаливые, все также в обнимку. Ясень достал из шкатулки маленький кусочек дерева на шнурке.
- Вообще-то обряд надо было по правилам провести, да и рано еще. Но теперь-то что уж…
Он осторожно надел амулет младенцу на шею. Сола достала малыша из колыбельки, покачала его немного, чтобы не проснулся, посмотрела на милое детское личико, стараясь запомнить каждую черточку. А потом передала ребенка мужу.
Спи, Маленький ясень. И лучше бы тебе спать как можно крепче.
Начало здесь:
Продолжение здесь: