Смотрю на белый лист бумаги и не могу начать писать. Он такой же пустой, тихий и холодный, как наш дом
В нем не осталось детей. В нем не звучат их голоса и громкий смех.
Политические события и наркомания сына разлучили нашу большую международную семью.
Девочки еще в январе подали заявления в институты на родине. Старшая не поступала раньше из-за пандемии, а для младшей, окончившей 11 класс досрочно, пришло время.
Я была готова к тому, что они к осени уедут, а мы будем к ним прилетать. Пара часов в самолете, какие проблемы?
А тут сначала Давид неожиданно уехал в реабилитационный центр, а потом старший сын незапланированно улетел с концами. Нам хоть и рекомендовали, чтобы он ради здоровья сменил место жительства, но его перевод в колледж за границей и внезапный переезд состоялись в спешке.
Все эти события меня застали врасплох. Да, где-то года через два он должен был поступать в институт, а хотел он только за рубеж.
Вероятно позже я научусь радоваться свободе, но пока я очень сильно переживаю. Потеря остается потерей, хоть никто и не умер.
Прежде всего, я внезапно потеряла физическую близость со всеми детьми. Я кинестетик. Каждый день мы по нескольку раз с каждым обнимались.
Даже Давид привык к объятиям. Утром, уходя в колледж, обхватывал своими почти мужскими руками мои хрупкие плечи и клал на них с высоты своего роста голову.
Дома не звучат музыкальные инструменты. То и дело кто-то запел, сел за пианино, виолончель или гитару. Давида мы тоже заразили музыкой. Сейчас трынькает не в нашем доме, и мы лишь изредка получаем фото.
Планы на лето и не только рухнули. Нет семейных вечеров по воскресениям, не будет совместного отпуска, не зачем ремонтировать дом, не для кого выращивать ягодки в саду, варить варенье.
В магазине себя одергиваю, ведь вместо огромной тележки мне достаточно маленькой корзинки. В огромном холодильнике вдруг много места, а готовить не на армию троглодитов тоже нужно научиться.
Больше нет родительских чатов, не нужно звонить классным или записываться к врачам. Некого контролировать и учить. Никого никуда не нужно провожать или везти…
Мы с мужем работаем из дома. Уйти на работу — сесть за стол в комнате Давида, в которой он не сидит за соседним столом.
Чтобы пойти выгулять собаку, которую по утрам выгуливал старший, а вечером младший, приходится проходить мимо опустевших стеллажей для обуви и зияющих пустотой вешалок.
Я очень рада за тех детей, которые идут за своей мечтой, и пока я писала, старшая дочь успела получить письмо, что принята в институт на психологию, а старший сын начал уже учиться в колледже на программиста, где его, русского парня, приняли с распростертыми объятиями. Он в полном восторге от современного оборудования и внимательного отношения педагогов.
Дело вовсе не в том, что я не знаю, чем заняться. Мы любим проводить время вместе с моей лучшей половинкой и умеем насладиться обществом друг друга. За этим тоже дело не постоит.
Но это уже будет другая жизнь, а чтобы ей радоваться сполна, необходимо время, дабы попрощаться с прошлой.