Глава дружинников Кыргыл,
Он в сорок лет еще грешил.
Известный всем прелюбодей,
Добра не делал для людей,
В народе сплетником он слыл.
И слух однажды распустил
О том, что по ночам Чубак
Встречался тайно с Каныкей.
Узнав, что Алманбет, Сыргак
Ушли в разведку на Бейжин,
Сказал Чубаку при бойцах:
— Сын хана Акбалта Чубак!
Не знал, что ты такой чудак.
Хотя нойгутский ты батыр,
Но ниже, чем беглец, капыр!
Достоинства в Чубаке нет,
Коли над ним во всех делах
Поднялся выше Алманбет.
Кенкол не меньше, чем Талас!
Чубак не хуже, чем Манас!
Нажравшись водки, ты всегда
Колотишь в грудь, Чубак, себя,
Что мир один перевернешь.
Сыргак и Алманбет вчера,
Не взяв тебя, ушли в дозор.
А ты, как старая жена,
Остался здесь у казана!
О, боже мой, какой позор! —
Сказал ехидно старый хрыч.
— За мной, нойгуты! По коням! —
Во гневе заорал Чубак. —
И тут же загремел там-там.
— Китайца я зарежу сам! —
Кричал обиженный Чубак.
И тут же, оседлав коня,
Дозор помчался догонять.
Узнав об этом, эр-Бакай
К Манасу тут же прискакал
И все подробно рассказал.
— Спешите, дядюшка Бакай,
Пока два этих дурака
Не натворили там беды! —
Сказал Бакаю хан Манас.
— Их усмирить я не смогу.
Унять их сможешь только ты! —
Ответил дядюшка Бакай.
И сам Манас помчался вслед,
Чтобы Чубак и Алманбет,
Друг другу не пустили кровь.
Конь Алманбета Сарала,
В галопе быстрый, как стрела,
И Кокчебич, Сыргака конь,
А с ними верный Карткурон,
Пройдя дорогу в сотни верст,
К речной тропе спустились с гор —
И здесь Чубак догнал дозор.
«Салам» подал свой Алманбет —
«Алик» не дал Чубак в ответ.
— А что случилось, мой Чубак?
Не хочешь руку мне подать
И держишь меч за рукоять?
Ужель напал внезапно враг?
Войска кыргызов разгромил? —
Чубака Алманбет спросил.
— А ты забыл, мой дорогой,
Как кровью мы клялись с тобой
В походах ратных и в бою
За дружбу жизнь отдать свою?!
Иль клятва с кровью и мечом
Тебе, китайцу, нипочем?
Ушел в разведку без меня!
Ты думал, трус, предатель я?
Подумал, что в разведке я,
Как ты, к врагу перебегу?
А может, ты, китайский раб,
Решил к своим перебежать?
Взял юного Сыргака в путь,
Чтоб легче было обмануть! —
И меч Чубак свой обнажил.
От злости Алманбет вскипел:
— Довольно! Долго, я терпел
И не могу молчать теперь!
По крови я китаец! Да!
Но с чистым сердцем и душой
К кыргызам я пришел сюда!
Иду войной я на Китай,
На родину, на отчий край!
Я за Манаса, за тебя,
Я за кыргызов в бой иду!
Да вот не знал, что эр-Чубак
Несправедливый, злой дурак!
И я сейчас за честь свою
Ценою жизни постою!
Ну что же, друг мой дорогой,
Готов сразиться я с тобой!
И, меч свой вырвав из ножон,
Набросился на друга он.
Коня пришпорив Кокала,
Прикрывшись кожаным щитом,
Навстречу бросился Чубак.
Пошел с мечом на брата брат!
В смертельной схватке боевой
Искрился и звенел булат.
Рубились равных два бойца,
И каждый взмах меча грозил
Пустить из тела друга кровь.
И вдруг ударил добулбас,
Как с неба, грянул зычный глас:
— Вы что, друзья, с ума сошли?! —
Во гневе заорал Манас.
И тут же правою рукой
Взял за узду он Саралу,
А левою рукой схватил
Коня Чубака Кокалу.
И вот, как верный, грозный щит,
Меж ними хан Манас стоит.
— Уймите гнев, богатыри!
Вы мне, как братья-близнецы!
И каждый мне родней, чем брат!
Когда вы вместе и со мной,
Могу весь мир в руке держать.
А коль к согласью не придем,
Народ на части разобьем
По мелким ханствам и родам.
По миру вновь пойдет молва,
Что у кыргызов братства нет!
Кто отделится от родов,
Тот станет пищей для волков!
Но был Чубак неумолим:
— Пусти, я рассчитаюсь с ним,
С китайцем преданным твоим!
Алтай ты, хан Манас, забыл,
Когда мы из последних сил
Нещадно бились за народ.
Нам было по тринадцать лет,
И я ходил на риск и смерть,
А слава от моих побед
Досталась вся тебе, Манас!
На это не обижен я:
Как Бога, я ценю тебя!
Но вот пришел к нам Алманбет —
И для тебя Чубака нет!
И сорок воинов-чоро
Как будто для тебя ничто!
И поменял ты, хан Манас,
На беглого китайца нас! —
Бранился в ярости Чубак.
— Ты отпусти меня, Манас!
Убью Чубака я сейчас!
Назвал меня он беглецом!
Свалил меня он в грязь лицом! —
К Чубаку рвался Алманбет.
Разгневался батыр Манас:
— Друзья, теперь я понял вас!
Поссорились вы меж собой,
Чтоб не идти со мною в бой.
Без вас пойду я на Бейжин!
И клич мой, знаете, один —
Вчера, сегодня, завтра, впредь:
«Или победа, или смерть!»
Идите, отпускаю вас!
И посмотрю на ваш позор!
Узды он выпустил из рук,
Уселся молча на бугор.
И разъяренный эр-Чубак
Смиренно вдруг сошел с коня
И руки на груди скрестил.
— Мой Алманбет, я был неправ,
Попутал гордости шайтан.
Повел себя я, как болван,
Готов сгореть я от стыда!
Вот руки! Хочешь — повяжи!
Вот пропасть — вниз меня столкни!
Вот меч, чтоб голову снести!
Но если можешь — то прости! —
Без тени горести и зла
Взмолился доблестный Чубак.
И Алманбет сошел с коня.
На шею крепкую свою
Набросил богатырь камчу:
— И ты прости меня, Чубак!
К тебе, мой друг, обиды нет! —
И, как молодка — келинчек,
Стоял в поклоне Алманбет.
Когда увидел эр-Манас,
Что два батыра, как друзья,
Стоят в обнимку перед ним,
Сверкнули слезы на глазах,
Как будто вдруг увидел он
Звезду двойную в небесах.
И четверо богатырей:
Манас, Сыргак и Алманбет,
А с ними доблестный Чубак —
Отправились в дальнейший путь,
Чтоб на Бейжин издалека,
С вершины Тал-Чоку взглянуть.
Отсюда виден весь Китай —
Великий благодатный край.
У самых голубых небес
Под солнцем облака кружат.
Дурманит голову тебе
Лугов альпийских аромат.
И, взяв подзорную трубу,
Увидел весь Китай Манас.
Кишащих, словно муравьи,
Людей увидел эр-Манас.
Цветущие сады, поля,
Луга увидел эр-Манас.
И Алманбет им рассказал:
— Вон там, за черною горой,
Мой город Чет-Бейжин родной.
На троне восседает там
Правитель главный Эсенхан.
За Чет-Бейжином вдалеке
Владенья хана Алооке,
Где правит младший сын его —
Хапуга, лютый Конурбай.
А слева — благодатный край,
Где правит дева Оронгу.
Левее — племена манжу,
А справа — племена солон.
Расположились к ним впритык
Владенья хана Бозкертик.
А там, за бурною рекой,
Блестят озера Кок-Ноор,
Правитель там толстяк Жолой.
Велик раздробленный Китай!
Когда весь мир объял потоп,
Всю землю залило водой,
Но до Бейжина в те года
Вода потопа не дошла.
Не знал о нем сам Соломон,
И не был здесь Рустем — Дастан,
И даже Македонский сам
Завоевать его не смог.
И на людей не мог влиять
Зять Мухаммеда Азирет.
Народ живет здесь трудовой,
С большой доверчивой душой.
Но мы пойдем не на Китай —
Наш враг проклятый Конурбай.
Его должны мы сокрушить
И, как грабителя, убить!
И на вершине Тал-Чоку,
Удачи верной пожелав,
Ушли с Манасом эр-Чубак
К своим войскам, в обратный путь.
А Алманбет и эр-Сыргак
Пошли в разведку разузнать
Пути-дороги на Бейжин.