Окончание, начало тут:
Работа не давала застаиваться мыслям и заниматься самокопанием. Работу он любил. Конечно, работа на пенсии не та, что в молодости, но помогала отвлечься от тяжких дум: жена ушла, дети зовут на праздники чисто формально, из-за приличия.
Он затянулся сигаретой. Хороший табак оставался одним из тех малых радостей, что у него остались. Табак для трубки и сигареты присылала дочка.
Он вынул из кармана гимнастерки портмоне, где на одной из вкладок под пленкой были остатки того мира. Он был молодой и красивый, только что вернувшийся из плавания. Жена его любила (или делала вид), все ж за такие деньги, что он привозил, можно и вид сделать. И маленькая девочка лет 12-14. У дочери трудно по внешности определить возраст. Впрочем, сейчас происходит то же самое, и потенциальные кавалеры и продавцы табака часто называют ее «синьориной» вместо «синьоры».
Фотография в портмоне у него оставалась единственной ниточкой, связывающей с той жизнью. Где было море, величие моря. Гигантские валы, через которые отважно бросались брашпили его кораблей. Ничем не передаваемые ощущения, когда ты снова швартуешься у своего причала. Лишь мысль «снова швартовы», и другая мысль: так и должно быть. Потом, конечно, походка вразвалочку под ручку с той, которую выбрал матерью своих детей.
Как все закончилось, он не заметил. Развалилась страна, под флагами которой он ходил. Он не стал делать карьеру, покупать списанные прогулочные суда, и устраивать морские прогулки.
Чаще всего он осмысливал жизнь за стаканом, содержимое которого погубило не одного моряка. Вскоре жена объявила, что им лучше пожить поврозь.
Всегда обладая флегматичным характером, он не стал ее разубеждать и выяснять, что натолкнуло ее на это. «Ей виднее», - подумал он.
Как-то, подвозя своего давнего приятеля, с которым был знаком еще до флота, он узнал, что в глубине России один лесхоз нуждается в человеке с твердым характером и крепкой рукой.
Хозяйство в лесу он наладил быстро. В его распоряжении был мотоцикл «Урал».
Про жену он старался не вспоминать. Лишь любимая доча по-прежнему поставляла ему табак для трубок и его любимую марку сигарет. Однажды она подарила ему фольксваген.
Конечно, для леса не бог весть какая машина. Но ездил он за ней сам. Ездил к ней, к его доче. И был поражен, как она поразительно сочетала в себе ту девочку, что встречала его в порту.
Фотографии дочи и внуков он распечатывал на лазернике и собирал в альбом. Постепенно обзавелся хозяйством, наладил быт.
Работа… Работа теперь не требовала практически жить у пыхтящего и сопящего дизеля. Пол бесконечно не ходил под ногами, и стол не качался, чай можно было смело пить.
От предшественника ему досталось старое гладкоствольное ружьё. Ну, больше стариков, пришедших за хворостом, пугать, чем боевая единица. Маслёнка, и прочий материал для обслуживания этого ружья. Ещё было энное количество коробок с патронами, с мелкой дробью. Очевидно, его предшественник уважал охоту, поэтому он обнаружил среди запасов и патроны на крупную дичь. Этак уже можно было не только пионеров и пенсионеров пугать, но и славно поохотиться.
Но он предпочитал рыбалку. Как-то, делая обход своих владений, он среди леса обнаружили речку. Уже потом местные жители из соседних деревень и сёл рассказали ему, что эта речка берёт своё начало из лесного озера, которое находится не в его квадрате. Но он был моряком, и всякая большая вода ему была интересна. Поэтому при случае он решил разузнать, что это за озеро, большое ли, глубокое, или просто лесное болото. По словам местных, озеро называлась Чёрное. Ну, а речек, которые из него вытекали, было две. Одна называлась Чернушка, вторая, та, что текла по его участку, называлась в честь её родителя - Чёрная.
Речка – это, конечно, небольшая вода, не река и, тем более, не море. Но всё же она была чистая, не заболоченная, не заросшая камышом и ряской. Местами её дно, конечно, было затянуто илом и тиной, но, поскольку текла она быстро, то заилиться не успевала. Поэтому дно у неё было больше песчаное. А кое где, где берег пологий, образовывались небольшие пляжики. Но так как речушка была лесная, и солнышко плохо прогревало как воздух, так и воду, купаться на таких пляжах можно было только если сильно разжареешь. Ознакомиться с самим Чёрным озером у него не было времени. Но и сожалеть об этом было некогда. Ему нужно было обходить свой участок, чаще всего это приходилось делать на мотоцикле, потому как участок был немаленький, приходилось выглядывать, нет ли где несанкционированных вырубок, или может быть появилась у деревьев какая-нибудь болезнь. В таком случае приходилось связываться с центральным (как сейчас говорят) офисом лесхоза, приезжал главный лесник, собственно, всё его начальство, исследовал найденную им аномалию, грибок там или гниль на деревьях, и уже потом назначал вырубку.
После обхода чаще всего он брал удочку и шёл на речку.
Можно было ловить в любом месте! У берега часто попадались пескарики, чуть подальше от дома он обнаружил место, где буквально минут за сорок можно было натаскать полведра приличной по размеру плотвы. Но если отойти подальше, то там будет омут, возле которого можно наловить и щук. Однажды ему попался даже небольшой сомик.
Рыбу он поначалу ел сам. Благо, что во время службы на флоте, готовить он научился. Так же руководство лесхоза обеспечивало его разного рода провиантом: крупы там, сахар, даже чай. Да и зарплатой не обижали. Со временем рыбная диета стала ему надоедать, и кто-то из рабочих лесхоза посоветовал излишки рыбы привозить в ближайшие деревни. Если же он такой чистоплюй, и за деньги рыбу бабушкам продавать не желает, можно вспомнить натуральный обмен. Так он получил в свой рацион помимо тушёнки ещё и свежую птицу. Можно было бы, конечно, самому завести свой курятник или утятник, но ему очень не хотелось рубить головы несчастным птичкам. А бабушки или дедушки запросто это делают, поэтому проще бабушке притащить ведро рыбы в обмен на тушку свежей курочки.
Как-то ему послышались звуки бензопилы, поэтому, запрыгнув на верный Урал, он поехал в ту сторону, откуда слышался звук. Тревога оказалась ложной, это были не «чёрные дровосеки», а пацаны на кроссовых мотоциклах.
Поболтав с ними немного, он хотел было отправиться домой, но вспомнил, что как раз в этих краях его речка Чёрная уходит на участок соседа. Он решил проследовать по её руслу и может быть найти то лесное озеро.
Он неспешно подошёл к верному Уралу, запустил с кистартера двигатель, и, усевшись на сидение, тронулся вдоль русла.
Пацаны на спортивных кроссах, словно маленькие щенки, гоняясь друг за другом, увязались вслед за ним. Получилась шумная кавалькада, распугавшая, наверное, всех зверюшек, и, до кучи, наверное, самого лешего. Впереди басовито о чём-то пел Урал, ему скандально вторили кроссники. Они недалеко проехали, километра три примерно, и тут с ветром донёсся запах влаги, запах большой воды. И вскоре перед ними предстало оно, лесное озеро.
Сразу вспомнились рассказы Фенимора Купера о Зверобое и прочих пионерах, осваивающих дикий Запад.
Озеро простиралось настолько далеко, насколько хватало глаз, и казалось, что лес в этом месте заканчивается и начинается море. Он даже и не знал, что в этой местности существует такой большой водоём. При устройстве на работу в центральном офисе он не успел ознакомиться с картами соседних районов. Парни, которые приехали с ним, заворожённые зрелищем, притихли, стояли, оперевшись на одну ногу, не слезая с мотоциклов. Один из них, сняв шлем, шумно вдохнул воздух.
- Тиной пахнет, - сообщил он.
- Там, небось, русалки водятся, - пошутил второй парень
Он знал, что теперь ему придётся договариваться с соседом, чтобы тот позволил ему тут разместить лодку.
Так у него появились и сомы, и сазаны. И в деревне один старичок смастерил ему на первое время плоскодонку. Потом он планировал обзавестись моторной лодкой. Да и просто стоя в воде, надев болотные сапоги, и вытягивая из воды очередного сома, он стал понимать, что пенсия его удалась!
Не так уж стар, пенсия по выслуге лет идёт. Может быть повезёт - дочка приезжать будет, а там и внучата пойдут, и он ещё молод и пока ещё полон сил. А жить можно и в этой глухомани, среди бабушек и дедушек. И быть даже полезным! Даже невзирая на то, что жена не дождалась из плавания, предпочтя ему какого-то учителя пения из дочкиной школы. Чёрт с ней, пусть живёт в своём городе, самое главное она ему подарила, это его дочка.
В свободное от работы время он занялся домом. Чтобы занять свои мысли, он решил перестроить весь дом! Благо, что директор лесхоза, женщина авторитетная и полная достоинств, возражать против перестройки дома не стала, наоборот, даже одобрила. Он подружился с водителями грузовиков, а также с экскаваторщиком.
Несколько месяцев в свободные дни он подбирал стройматериалы: камни на берегу рек подошли для отделки, сам дом он частично поставил срубом, а частично доложил кирпичом. Один старичок из местных жителей оказывается был каменщиком, который в умершем колхозе сложил не один дом для колхозников. Так что у него был добровольный помощник.
Ему хотелось, чтобы его дом получился, как на картинке. Чтоб дочка поняла, что красота не только за границей, красоту надо делать самим!
Когда он достроил дом, он пробурил скважину с водой и поставил насос. Так что дом его больше напоминал квартиру отставного моряка, нежели временное прибежище охотников.
Ещё во время строительства дома у него появился приятель. Старый добродушный пёс. Как-то, делая пометки на деревьях, которые нужно спиливать, он услышал шум машины. На его участке проходила ЛЭП, а значит и просека. По этой просеке многие сельчане срезали дорогу с шоссе к себе в деревню. Поэтому шум машины его не особо сильно удивил. Но когда машина отъехала, и он вышел к дороге, на дороге стоял пёс.
Вид у пса был растерянный и слегка виноватый. «Странное дело», - подумал Лесник: «Видать, накосячил пёс, вот его тут и оставили. Жалко, конечно...» Он подошёл к нему, присел перед ним на корточки. Пёс был среднего роста, серого цвета, неопределённой породы.
Сперва он попятился от человека и оглянулся в ту сторону, куда ушла машина.
- Нет, дружище, вряд ли он вернётся. Человек достал из кармана портсигар и закурил папиросу. Затем, пошарив в кармане, где-то в недрах он нашёл сухарик. И протянул его псу.
- Айда ко мне жить, конечно, испанские виллы не обещаю, но свою миску каши ты всегда будешь иметь.
Пёс грустно посмотрел на человека, словно спрашивая, за что его выставили?
- Ну, понимаешь, брат, так бывает. Я вот тоже уже на пенсии. А выставили меня ещё раньше, задолго до оной. Такое бывает. Он протянул руку, пёс уже не стал отстраняться и позволил почесать себя за ухом.
- Ну вот и славно, пошли домой.
Так у провинившегося пса появился новый дом и новый друг. А у нового дома появился ещё один житель. Лесник обзавелся приятелем, который одобрял или порицал все телепрограммы и посты на форумах.
По утру они ходили к лесному озеру освежиться и поудить рыбу, по дороге его друг осматривал окрестности и тщательно вынюхивал каждый след и запах. Или, найдя какую-либо особенную травинку, принимался ее жевать. Пока наш герой удил рыбу, его друг вдоволь плавал.
- Разве же это вода? - спрашивал человек. - Вот когда я ходил в море, вот там была вода.
Пес слушал и, поднимая тучи брызг, отряхивался, всячески показывая, что его и такая вода устраивает. Мокрая, точно вода.
****
И вот однажды, перед очередным обходом территории, он услышал непонятный грохот.
- Дозор, что это, как думаешь?
Пес покачал головой, всем своим видом показывая, что не знает.
Грохот стал громче, и вскоре объяснился появлением дамы с чемоданом на колесиках.
Дама смотрела вызывающе, выглядела злой и усталой.
«Ну вот», - подумал он, - «Придется везти её в город, а у меня на фольцике вся резина лысая. До первого мента…»