Именно в таком размере я, шестнадцатилетняя девчонка, получила свою первую в жизни зарплату.
Эта радость была соизмерима с получением аттестата.
Я пришла и расписалась в ведомости, как важная особа,
как полноправный член коллектива больницы.
Мне отсчитали 62 рубля и протянули деньги в малюсенькое окошко.
Позже я куплю на эти деньги джинсовую юбку-варёнку, позолоченные серьги-кольца и коричневую сумку из кожзама, и принесу родителям сыра и колбасы.
Но, сначала, я хочу поведать историю, как всё начиналось, и в особенности, чем закончилось...
... Летом мы с моей подружкой Ленкой поехали в отдел кадров Областной больницы с вопросом, нет ли вакансий для старшеклассников, желающих поработать.
– Есть! – обрадовалась женщина, похожая на Людмилу Гурченко, – убирать в СПИД-центре некому...
Нас оформили на работу с 1 июля 1990 года в Камчатский областной центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями.
На его базе располагалась лаборатория по забору крови и были кабинеты для приёма граждан.
Это была приземистая, старая, растянутая в длину постройка.
...Увидев в первый рабочий день коридор неимоверной длины, мы с Ленкой сразу смекнули, куда пропали все уборщицы!
Умерли от непосильной нагрузки!
... Мы с Ленкой люто возненавидели дождь.
А он с момента нашего трудоустройства лил постоянно...
Люди на ногах несли с улицы песок.
Возле СПИД-центра не было заасфальтировано...
Бахил тогда в помине не было, их ещё не изобрели.
... Нас с Ленкой отдали в подчинение сестры-хозяйки, Клары Васильевны, энергичной и требовательной женщины.
Помимо вышеперечисленных качеств, она была ещё и аккуратная, щепетильная и статная.
О таких говорят – чувствуется порода.
Клара Васильевна была с причёской и маникюром цвета спелой черешни.
По роду занятий она должна была ещё утюжить халаты врачам и медсёстрам.
Даже это скучноватое занятие удавалось ей возвышенно и чопорно, словно она экономка английской королевы, и, сейчас, звоном колокольчика, пригласит нас с Ленкой на фруктовый пудинг...
Первый месяц мы мыли только коридор и кабинеты, иногда окна.
В середине августа Клара Васильевна нам печально сообщила, что запила последняя из постоянных уборщиц – Зуева.
Теперь мы в нагрузку будем мыть ещё одно помещение, так называемую, "едальню", – микро-столовую для сотрудников СПИД-центра.
Тут мы с Ленкой запаниковали!
Мы обходили эту едальню пятой дорогой, потому что в ней были замечены худющие и злобные больничные крысы!
– Едальню мыть мы не пойдем, – сказала за двоих Ленка.
– Да! Там крысы, – поддакнула я.
– Какие ещё крысы? Что вы выдумываете? Нет там их! – возразила Клара Васильевна.
– Есть! Я сама видела! – не уступала Ленка. – Такая, серо-бурая, страшная, облезлая...
– Ну сейчас-то нет.
– Она не одна. У них любимое место за тем баллоном. Дворник Джамбула их видел.
– Да где? Нету!
Клара Васильевна была в накрахмаленном голубом халатике, тонких колготках и больничных белых шлёпках.
Она приблизилась к месту, куда указала Ленкина рука.
– И так работать некому, – бухтела Клара Васильевна, – я, что ли, должна за вас мыть? И о чём только отдел кадров думает, когда набирает таких зелёных...
Она отчитывала нас, и всё ближе подходила к баллону.
Не успела она договорить фразу, как... загнанная в угол
крыса внезапно прыгнула на Клару Васильевну!
Оказывается, они очень высоко умеют прыгать!
Эта сиганула нашей аккуратистке на ногу, чуть пониже коленки, и стала, цепляясь коготками за колготки, карабкаться ей под халат!
Боже мой!
Такого визга в СПИД-центре ещё никогда не было!
Мы с Ленкой прыгнули из едальни в ближайшие двери, словно нас вынесло взрывом, а Клара Васильевна, как только сумела стряхнуть крысу, торпедировалась в другую дверь!
Её безупречное воспитание и чопорность куда-то утекли крысиными тропами, и Клара Васильевна выдала такую тираду, что я даже не смею вам такое повторять!
В переводе на приличный язык, это звучало, что "из-за бедности системы здравоохранения ни крыс потравить не могут, ни нормальных работников прислать"...
Это случилось в середине августа, и произвело на нас такое неизгладимое впечатление, что больше нас никто заставить работать не смог.
– Ни за что! – с ужасом отбивались мы от разговоров о дальнейшей работе.
– Едальню мыть вы не будете, – уговаривала нас Клара Васильевна.
Ей ставили сейчас уколы от бешенства (на всякий случай), но, как мы потом смеялись с Ленкой, больше эти уколы были не от крысы, а от дремлющего матершинного беса Клары Васильевны.
Мы собрали свои пожитки, кружки, ложки и тапочки.
– Мы увольняемся!
Потом нас рассчитали.
Вот при таких обстоятельствах я получила свои памятные
62 рубля.
Одна интересная история здесь
А у вас был опыт первой работы, друзья? Пишите, делитесь!