21 июня, день рождения Виктора Цоя – потомка корейских рыбаков и русских солдат
В Корее 60-летие, «хвангаб», считается главным и самым почётным юбилеем, венцом зодиакального цикла. Виктор Цой не прошёл этот путь и до середины – разбился 28-летним, врезавшись на русском «москвиче» в венгерский «икарус» на латвийской трассе. Но поскольку «Цой жив!», ничто не мешает нам отметить его несостоявшийся «хвангаб» рассказом о корейских предках культового рок-музыканта, кумира, властителя дум.
Более чем полуторавековая история взаимоотношений русского и корейского народов впечатляет насыщенностью и драматизмом. Переселение корейцев в Россию началось в 1864 году, вскоре после присоединения Приморья к России. «Сильный голод… и страх ответственности за самовольный переход границы… заставили корейцев просить русских, чтобы они приняли их в своё подданство», – писал исследователь Дальнего Востока Владимир Арсеньев. По его словам, корейцы (в отличие от китайцев) охотно крестились, учились в русских школах и «прочно садились на землю». Тем не менее, уже в XIX веке российские власти пытались как-то сдержать эту стихийную миграцию. Писатель, инженер Николай Гарин-Михайловский, побывавший в Приморье и Корее в 1898 году, заметил: «Если б не запрещались переселения, вся Северная Корея перешла бы в Россию».
Корейцы начала XX столетия
Когда Русско-японская война 1904-1905 гг. вызвала волну шпиономании, приамурский генерал-губернатор Унтербергер проводил принудительные выселения корейцев, не носившие, впрочем, поголовного характера. А потом и японская угроза, и корейский вопрос по наследству от царской власти перешли к советской. Как в капле морской воды ощущается вкус океана, так судьбу русских корейцев можно проследить по истории одной семьи с распространённой фамилией Цой.
В Корейской слободе
Прадед лидера группы «Кино» Цой Ён Нам родился в 1893 году в рыбацком посёлке Сонджин на берегу Японского моря. Когда началась Русско-японская война, корейский и русский предки Цоя находились совсем рядом друг от друга, не зная об этом. Дело в том, что прадед музыканта по материнской линии крестьянин Филимон Гусев, родившийся в 1880 году, воевал с японцами – бился у реки Шахе, ходил в атаки на Двугорбую, Новгородскую и Путиловскую сопки и позже получил из рук самого царя Георгиевский крест на смотре в Петергофе.
Русский прадед Виктора Цоя – Филимон Алексеевич Гусев, фельдфебель 86-го пехотного Вильманстрандского полка
В 1907 году подросток Цой Ён Нам перебрался во Владивосток, а Сонджин, получив статус «свободного порта», достаточно активно развивался и в 1931 году стал городом. В августе 1945 года – в ходе короткой Советско-японской войны, одним из итогов которой стало освобождение Кореи от японцев, – в Сонджине (Дзёсине по-японски) высадился десант Тихоокеанского флота. Вскоре Корея разделилась на социалистический Север и капиталистический Юг. В 1951 году вошедший в состав КНДР Сонджин получил новое имя. Его назвали в честь Ким Чхэка – соратника Ким Ир Сена, бывшего партизана, ставшего зампредом кабинета министров КНДР и умершего в том же году. Тогда же (в 1950-1953 гг. в Корее шла гражданская война, причём северян поддерживали Китай и СССР, южан – США и коалиция ООН) над Кимчхэком летал Нил Армстронг, впоследствии первым ступивший на Луну. Он был военным лётчиком – взлетал с авианосца «Эссекс» на истребителе «пантера», штурмовал северокорейские дороги, мосты, другие объекты.
Но вернёмся из середины в начало XX столетия. Российский историк Дмитрий Шин, автор книги «Советские корейцы на фронтах Великой Отечественной войны», отыскал множество интереснейших документов, касающихся предков Цоя.
В посемейном списке корейского населения Владивостока за 1913 год Цой Ён Нам записан как чернорабочий буддийского вероисповедания (едва ли, впрочем, стоит объяснять этим обстоятельством буддийские мотивы у Цоя; они ещё слышнее у Гребенщикова, отношения к Корее не имеющего). Цой Ён Нам жил в Новой Корейской слободке на улице Сеульской – этот район старожилы Владивостока и сейчас называют «Корейкой». В начале минувшего века Владивосток был многонациональным, азиатские диаспоры составляли значительную часть населения. Сегодня на улице Сеульской уцелел лишь один старый домик, остальное пространство застроено гаражами.
Во Владивостоке Цой Ён Нам познакомился с Анной Васильевной Югай. У них родились дети: в 1914-м – Цой Сын Дюн (по-русски Максим Петрович Цой), в 1917-м – Раиса Петровна Цой. Молодой отец скончался вскоре после рождения дочери – очевидно, от болезни.
Семьи Цой и Югай во Владивостоке, 1915 год. Цой Ён Нам держит на руках маленького сына, Максима Цоя
Между землёй и небом – война
Цой Сын Дюн, он же Максим Цой, дедушка Виктора Цоя, в 1934-1937 гг. работал учителем начальных классов владивостокской школы №8. Женился на Ким Хе Ден, родившейся во Владивостоке в 1917 году. Она окончила корейскую школу, пела в хоре корейского радиовещания Приморского радиокомитета. Не отсюда ли тяга внука к музыке?
Спокойная жизнь дальневосточных корейцев скоро закончилась. В 1931 году Японская империя, весь Корейский полуостров тогда был её колонией, оккупировала северо-восток Китая, основала на советских рубежах государство Маньчжоу-го. Ожидалась скорая война с японцами, что вызвало новый всплеск шпиономании, тем более что в 1926 году корейцы составляли четверть населения Приморья, а в ряде районов были национальным большинством. Поначалу их переселяли из приграничных районов вглубь края. Но после захвата японскими самураями Пекина в связи с угрозой большой войны, приморских корейцев решили поголовно депортировать – в Казахскую и Узбекскую ССР.
Осенью 1937-го с Дальнего Востока в Среднюю Азию перевезли 36 тысяч семей – 171 тысячу человек (перепись 1939 года зафиксировала на Дальнем Востоке лишь 246 корейцев). При этом выплачивали зарплату и выходное пособие, помогли забрать имущество и живность. Желающим выехать за границу, указывает доктор исторических наук Елена Чернолуцкая, «чинить какие-либо препятствия запрещалось». Может быть, потому и обошлось без эксцессов. Пока корейцы обживались на новом месте, в 1938 году случился советско-японский конфликт у озера Хасан, в 1939-м боевые действия шли на монгольской реке Халхин-Гол. Но полноценного «второго фронта» Япония после нападения Гитлера на СССР, к счастью, не открыла.
Семья Цоев попала в Казахстан, в город Кзыл-Орда (ныне Кызылорда). Здесь в 1938 году родился отец музыканта – Роберт Максимович Цой. Поехав учиться в Ленинград, он познакомился с Валентиной Гусевой, в 1962 году, 21 июня, у них родится сын Виктор.
Что до Максима Петровича Цоя, то он окончил Кзыл-Ординский государственный пединститут, зарекомендовал себя отличником, спортсменом, комсомольцем. Попал в НКВД, где служил в 1943-1958 гг. Некоторое время офицер-контрразведчик Цой был старшим уполномоченным КГБ на Сахалине. Там ему пригодилось знание русского и корейского: после войны и перехода южного Сахалина к СССР на острове осталось множество корейцев, завезённых японцами в качестве рабочей силы. Цой Сын Дюна наградили медалью «За победу над Германией».
Награда Цой Сын Дюна
Как видим, сам факт высылки по национальному признаку ещё не закрывал социальных лифтов. Корейцы могли занимать руководящие должности, учиться в вузах и даже, как видим, служить в органах, хотя последнее кажется скорее исключением. Их поначалу не брали в армию, считая неблагонадёжными, но с началом Великой Отечественной корейцы, желавшие бить оккупантов, попадали на фронт окольными путями. Некоторые даже меняли фамилию, называясь бурятами, казахами или якутами. Исключительно храбро воевал уроженец Приморья, учитель русского языка Александр Мин, дослужившийся до капитанских погон и должности комбата. Он погиб на Западной Украине в 1944 году, посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
Майор милиции Максим Петрович Цой и его жена вырастили пятерых детей (Ким Хе Ден наградили «Медалью материнства» II степени). Умер Цой Сын Дюн в 1985 году, когда его внук уже записал первые альбомы и шёл к всесоюзной славе.
1975 год, Кзыл-Орда, 60-летие Цой Сын Дюна. 13-летний Витя Цой в верхнем ряду второй слева. В центре Цой Сын Дюн, слева от него прабабушка Вити Анна Югай
Звезда по имени Виктор
Воистину – дыхание Истории, великая миграция по Гумилёву: Корея, Владивосток, Казахстан, Ленинград… Корейские рыбаки, русские солдаты, сталинское переселение народов, поющая бабушка, дед-контрразведчик – всё это генезис общесоюзного культурного феномена по имени «Виктор Цой».
Аудиоплеер
00:00
00:00
Используйте клавиши вверх/вниз, чтобы увеличить или уменьшить громкость.
Виктор Цой и его «Сосны на морском берегу»
В этом контексте новое звучание приобретают такие его песни, как «Троллейбус, который идёт на восток», «Странное место – Камчатка» и «Сосны на морском берегу», а «Я объявляю свой дом безъядерной зоной», казавшаяся предсказанием чернобыльской катастрофы, превратилась в пророчество о путях решения «ядерной проблемы Корейского полуострова».
Виктору Цою, спевшему о том, что «смерть стоит того, чтобы жить», не пришлось побывать ни в Корее, ни во Владивостоке, ни на Камчатке, если не считать одноимённой ленинградской котельной. Крайняя восточная точка гастрольной хроники «Кино» – Иркутская область. Зато в девяностых «Звезду по имени Солнце», «Пачку сигарет» и «Восьмиклассницу» лабали на раздолбанных гитарах в каждом владивостокском подъезде. Как, собственно, и по всему бывшему СССР.