оглавление канала
На меня история с псом-призраком и лесопилками не произвела особого впечатления. А вот то, что касалось Янтарной комнаты и архивов «Аненербе», интересовало меня до чрезвычайности. Надо как-то потом с Сашей пообщаться. Чувствовалось, что он много и долго работал по этой теме.
Экскурсанты стали медленно разбредаться по берегу, любуясь открывающимся пейзажем. Солнце клонилось к закату, вызолачивая поверхность моря, волны которого, будто застыли в неподвижности, залитые огненно-алыми лучами. Саша подошел к небольшой группе серых валунов, стоящей почти на самом краю обрыва, и уселся на большой плоский камень. Пашка со Светкой, увлеченные друг другом, медленно побрели вдоль высокого берега. А я решила, что это самый удобный момент, чтобы поподробнее расспросить нашего экскурсовода об интересующей меня теме. Я подсела рядом с Сашей, вежливо поинтересовавшись:
- Не помешаю?
Саша глянул на меня с легкой улыбкой.
- Конечно нет… - И чуть отодвинулся, давая мне место рядом.
Я не стала изображать из себя романтическую героиню, и прямо спросила.
- Расскажи мне о поисках фашистских архивов.
Саша усмехнулся, и заговорил тихим голосом.
- Исследования по поискам архивов ведутся с самого окончания войны. В основном, все материалы по этим поискам строго засекречены, а те крохи, к которым допускают таких как я, не дают полной картины, только домыслы, догадки. Факты приходится собирать по крупицам. К тому же, мы вынуждены давать подписку о неразглашении. Все что написано на основе этого подвергается тщательной проверке и цензуре. – Увидев легкое разочарование на моем лице, он весело проговорил. – Давай, я лучше расскажу тебе одну легенду.
Я молча кивнула головой. На безрыбье, как известно, и рак – рыба.
- Я нашел упоминание об этой легенде в одном старом манускрипте, написанном приором Никольской кирхи, и датированном 15 веком. Христианство тогда завоевывало души язычников, и действовало весьма жестко. Костры инквизиции пылали по всей Европе. Но, здесь, в глухом лесном углу, коим тогда считалось это побережье, еще скрывались по лесам языческие святилища, и друиды поклонялись матери-природе. Земля эта носила в древности название Самбия. И проживали здесь не только прусские племена. Скальвы, ламаты, ятвяги – это далеко не полный перечень живущих на этой земле. Но, несмотря на множество разных племен, жили они довольно дружно, набегами и разбоем не занимались. У короля пруссов Ведевута было двенадцать сыновей. Король разделил свои земли на двенадцать частей, и поставил своих детей их наместниками. И правили они справедливо и праведно. Один из сыновей короля полюбил девушку по имени Дейма, дочь главного жреца. Это была запретная любовь. Посвященные богине с самого рождения девушки не имели права выходить замуж. И влюбленная пара подверглась гонению. Они ушли в глухие леса, отказавшись буквально от мира, и поселились в избушке отшельника-ведуна. И мир забыл о них. В скором времени у них родилась дочь, которую мать стала воспитывать в старых традициях и обучать ее древним знаниям, доступным только избранной касте жрецов. Шло время, и, когда в эту землю пришли завоеватели-тевтоны, и убили короля, то изгнанники вернулись в крепость, оставив свою дочь на попечении старика, который оказывал им гостеприимство, после их изгнания. Вместе со всем народом они встали на защиту отчей земли. Но, тевтоны были лучше вооружены и более многочисленны. И, тогда, дочь жреца Дейма, взяв за руку своего возлюбленного мужа, поднялась с ним на самую высокую башню крепости, нависающую над морем, и призвала силу ветра, чтобы тот помог уничтожить врага. Но, как всякая стихия, ветер редко можно контролировать. Только несколько самых старых и опытных жрецов, собравшись все вместе, могли обуздать, выпущенную на свободу эту грозную мощь. Спущенный однажды с цепи зовом жрицы, он не остановится, пока сам не растратит свою лютую силу. И могучий ураган ответил на Зов. Сильные порывы ветра, поднимали целые дома в воздух, разбрасывая их как щепки, вековые дубы, окружающие крепость со всех сторон, выкорчевывал с корнем, словно прутики. Громады волн бились о прибрежные скалы, грозя раздробить в мелкий щебень неприступный береговой камень. И смел он всех врагов с высоких стен башен крепости, сбросил захватчиков в море. Но, к сожалению, не только врагов. Всех, кто был в тот момент на стенах крепости постигла таже участь. Сгинули и Дейма со своим возлюбленным. И по сию пору, когда поднимается сильный, ураганный ветер, старики говорят, что это Дейма поет песню ветра, и призывает стихию. Таких ураганов боятся все, и люди, и звери. – Он замолчал, глядя на заходящее солнце, которое уже коснулось своим краем морских вод. А потом, когда я уже и не ждала, вдруг внезапно продолжил, резко, как мне показалось в первый момент, сменив тему. – Ты наверняка слышала про секретную лабораторию «Аненербе» под названием «Кенигсберг-13»? – Я молча кивнула головой, навострив уши. - Так вот, отделения этой лаборатории были и здесь, в крепости Бальга. В этих лабораториях было собрано со всего мира все необычное, я бы сказал, магическое, все древние науки и знания, какие только было еще можно обнаружить. Но не для того, чтобы познать природу или истоки цивилизации на Земле. Здесь готовили психотропное оружие, учились использовать старые знания для убийств и завоевания власти над миром. Одно такое оружие они назвали «зов ветра», по названию заклятия древних жрецов, умеющих вызывать силу ветра, словно издеваясь над знаниями предков. Пытались по течению струй воздуха посылать тонкие и легкие стальные стрелы, поражающие насмерть врага на достаточно большом расстоянии. Некоторые опыты у них удавались, как следует из архивных материалов, которые были мне доступны. – И с неожиданной злостью добавил. – Даже старые легенды, о любви, самоотверженности и жертвенности ради родной земли, эти гады, фашисты, извратили, переиначили, превратили во зло, словно в грязи вываляли!