Помнится, несколько лет назад на «Маску» привозили какой-то провинциальный спектакль, надолго ставший для меня синонимом фразы «так плохо, что даже хорошо». Тогда художник и режиссер явно не поняли друг друга: первый оформил чистый прикол, а второй ставил все всерьез. Отдельные элементы того спектакля для меня – синоним дна и глубины падения, которая просто непозволительна для театральной постановки. Так вот, новый, с позволения сказать, рок-мюзикл «Графиня де ла Фер» по уровню своему, к моему глубочайшему сожалению, ушел не слишком далеко, а некоторые его сцены до дрожи напомнили эпизоды того легендарного для меня спектакля. Я тогда никак не могла перестать ржать, и теперь повторилось то же самое. Подобное на сцене, поверьте, не каждый день увидишь.
Если в упомянутом провинциальном спектакле друг друга не поняли два ключевых его деятеля, что возможно, то в «Графине де ла Фер» такое совершенно необъяснимо. Творец сего «шедевра» - и швец, и жнец, и на дуде игрец, практически, человек-швейцарский нож. Как он умудрился не понять сам себя? Какая каша должна была завариться у него в голове?.. А, как я всегда считала, талантливый деятель Александр Рагулин, не понял свою собственную мысль и возможную концепцию. Первый и второй акты выполнены в категорически разных стилях, они откровенно противоречат друг другу, вызывая исключительно недоумение. Ладно, допустим, они могут быть разными, но тогда нужен какой-то логический переход от «латиноамериканского мыла» к «приколам нашего городка», настроение должно меняться постепенно, а не с бухты барахты. Здесь же ничего подобного не наблюдается: в первом акте все страдают, любят, рыдают в три ручья, пытаются самоубиться, ненавидит и прочее, прочее, а во втором сплошной стеб и издевка, причем, преимущественно, заложенная в спектакль, а не случайно получившаяся. Это как так вышло?.. Вопрос остается без ответа.
Первый акт здесь вообще – действо с большой претензией, античная трагедия, не меньше. Страсти здесь хоть и примитивные, зато вполне понятные и весьма динамичные. Вот только оформление… ой. Когда в самом начале спектакля Атос запел что-то роковое и душераздирающее, а на сцене почти ничего не было, я подумала: как круто, лаконичный минимализм, стиль – вкусно, современно! Но нет. Этому не бывать. Экипаж знатного графа в «Графине де ла Фер» изображает, простите, стол на колесиках с водруженным на него стулом и актером, изображающим (!!!) езду на лошади! А чего детскую игрушку – лошадку на палочке - не взяли, простите?.. Значимым героем сего повествования по какой-то злой иронии становится манекен, будто вчера еще стоявший в палатке на «Садоводе» и под шумок свистнутый оттуда. Они его и статуей представляют, и бездыханным телом, и таскают туда-сюда, и даже вешают. И все это на полном серьезе! Я, конечно, понимаю, что денег нет, но для настоящего таланта препятствий нет тоже, ему вовсе не обязательна для постановки спектакля закупка по скидке на барахолке. Честно, уровень самодеятельности. Реквизитора «Графини» и ее художника гнать в шею за профнепригодность. Категорическую.
Впрочем, это еще не все беды. Эталоном сомнительных художественных решений для меня давно уже являются пресловутые ванны из упомянутого провинциального спектакля, что катались по сцене и с грохотом сталкивались друг с другом. Так вот, в «Графине де ла Фер» есть свои «ванны»! Когда на сцену вышел палач и начал танцевать с частью стола, это было полбеды. Недоумение не было бы полным, если бы он не водрузил затем кусок стола на место с тем самым непередаваемым грохотом. Какое тонкое художественное решение, а?.. Повторюсь, вот эта нелепица исполняется артистами на полном серьезе. Как у них сил хватает не проколоться и не заржать во весь голос? Причин достаточно.
Кажется, единственная, чья линия подходит к этому недоразумению – королева Анна в исполнении Стоцкой. Именно ее номер становится главной фишкой первого акта, и все бы ничего, только он там ни к селу ни к городу. Чисто провинциальные страдания супругов де ла Фер никак не связаны с танцами и песнями королевы, так зачем там эта сцена, еще и с невесть откуда взявшимся в королевском дворце аббатом, который туда попал, наверняка, методом телепортации или вечерней лошадью, не иначе. Платье же на Стоцкой выглядит так, будто его урвали в Коттоне на распродаже, а ее драгоценности – столь явная бижутерия, что как-то неловко. То еще зрелище этот первый акт, конечно.
А вот во втором акте начинается самый настоящий цирк с конями. Первое впечатление, конечно, что они там все с ума посходили: такого отборного бреда я давно не видела. Спасает только то, что второй акт, в целом, выполнен в стиле приколов нашего городка, чаще всего, он несерьезен, что несколько скрашивает впечатления от буйной фантазии сценариста сей «шедевры». Впрочем, такой настрой у второго акта исключительно за счет царственных историй, где каждая роль – комедийная: Анна, ее муж, кардинал, герцог. Что же до главных героев, то, оправившись от первого шока, я бы назвала их сохраняющими некий трагизм первой части, здесь более совершенно неуместный. Столь же неподходящими к случаю выглядят песни героев: там все серьезно, там любовь и боль, тогда как на сцене творится балаган, где даже игра кардинала на воображаемом пианино выглядит более-менее органичной. Ладно, допустим, музыка к спектаклю придумана серьезная, так пусть тексты такими не будут. Противоречие пафосных мелодий и абсурдного текста – сильный художественный прием, почему-то здесь не задействованный. Вообще вся эта сладостная любовная линия Атоса и Миледи во втором акте совершенно не к месту, она не подходит героям, она неправдоподобна, а по сути для спектакля совершенно лишняя. В цирке глупо разгонять пафос: смеешься не от шуток, а от неловкости.
Хотя спектакль называется «Графиня де ла Фер», ей по-настоящему посвящен только первый акт. Образ у барышни вышел спорный: по идее, она дьявол в ангельском обличии, вообще неидеальная женщина, однако, исходя из логики первого акта, будущая Миледи везде и всюду – жертва обстоятельств, которая ни в чем сама не виновата, по большей части. Она еще и любить, оказывается, способна – странный подход, короче. Еще более странен поворот ее истории во втором акте, где все друг дружке непременно хотят отомстить, а потом вдруг нет. Эта кутерьма с чувствами нелогична, неуместна и просто нелепа. Образ ее супруга – тоже какое-то недоразумение. Когда мы знакомимся с Атосом, это человек весьма ядовитый и саркастичный, а в следующий момент он, как глупый юнец, как Ромео, влюбляется в первую встречную, которую видел во сне. Бред же! Подобные люди своим сарказмом защищены от столь недальновидных поступков, но только не здесь. Обратите, кстати, внимание, что Анна графа не соблазняла, на шею не вешалась, и вообще просто плыла по течению. Даже обвинить не в чем. Поруганная невинность.
Я поражаюсь, что вообще в этой самодеятельности забыли настоящие звезды жанра и хорошие актеры, но кратко проговорю свои впечатления от их игры. Вера Свешникова на роль Миледи подходит очень хорошо, если бы не первый акт, где многократное повторение про 16 лет несколько сбивает с толка и вступает в противоречие с тем, что мы видим на сцене. Может, стоило поработать с костюмом – не знаю. Но в образе самой актрисы точно есть необходимая для роли дьявольская червоточинка, женская притягательность и коварство. Стас Беляев, хотя и играет свою роль добросовестно, совершенно для нее не подходит. Ну не Атос он, хоть убейте. Монументальности что ли не хватает. И я это все пишу при том, что Стас никогда не разочаровывал, и вообще для меня он один из самых любимых артистов мюзиклов. Зато главная звезда в «Графине» - Александр Казьмин. Вот в его исполнении много и чувств, и эмоций, и трагедия настоящая, а не надуманная, есть. Он правда здесь хорош – роль будто для него написана. Предсказуемая звезда – Анастасия Стоцкая в команде с Евгением Вальцем и Игорем Балалаевым. Кажется, только им было позволено валять дурака и ловить от этого кайф, с чем упомянутая компашка справилась «на ура».
Еще одно явление я не могу не упомянуть под гнетом эмоций – юмор. Что-то было задумано неплохо и неплохо воплощено, как линия королевы. Но большая часть получилась случайно. Смех сквозь слезы. Испанский стыд. Неловкость и смех от осознания бредовости происходящего на сцене. А еще очень неприятно удивила шутка про европейские ценности – это просто неприлично, театр не должен падать так низко и потакать низменным инстинктам публики. Туда же и прозвучавшее единично матерное слово. Также неприятно удивила финальная речь аббата во втором акте – эти отсылки к современности совершенно неуместны, к тому же, приводят к парадоксальным результатам, если развивать предложенное сравнение.
Думаю, «Графиня де ла Фер» должна быть поставлена в стиле «Оптимистической трагедии» Александринского театра, где напыщенная серьезность органично увязана с иронией и стебом. Здесь же какая-то проба пера, что-то, что позиционируется как рок-мюзикл, пытается быть трагедией, а оборачивается самодеятельностью и балаганом. Для начала надо бы определиться, чем «Графиня» должна быть, а затем уже ее ставить, а здесь же все одновременно, и в итоге вышло то, что вышло. Музыка в «Графине» - единственная более-менее приличная часть, если рассматривать ее в отрыве от всего остального. Остальное… ну… Удивительно, что такое вообще появилось на столичной сцене со столичными артистами. Я бы назвала спектакль представителем так называемой постиронии, что вышло, впрочем, тоже случайно. Более-менее спасает «Графиню» только кураж, который ловят отдельные артисты.
Состав: Вера Свешникова, Стас Беляев (Атос), Анастасия Стоцкая, Игорь Балалаев, Евгений Вальц, Иван Межевикин, Александр Казьмин, Александр Рагулин, Владислав Погиба.