Присаживайтесь друзья к очагу, наливайте свежего пива, отведайте сочной кабанятины и послушайте мой рассказ.
Честно признаюсь, услышал я его в одной компании охотников, когда мы коротали ночку за стаканчиком коньяка, в одной охотничьей заимке перед утренней зорькой. Правда ли, ложь...не знаю.
В общем, в старые добрые времена СССР, жил-был егерь. Назовем его...Григорьевичем. Егерем он был справным, его угодья-богатыми, лес знал, как свои пять пальцев. От того, зачастил к нему всякий начальственный люд. И жить бы нашему егерю поживать, да добра наживать, да водился за ним один грех! Не мог он мимо хорошей хохмы пройти, пошутить любил-аж кушать не мог!
Приезжает к нему, по рекомендации Больших людей, Директор гастронома. А времена, не то, что бы голодные были, но и деликатесы на прилавке магазинов не залеживались. Директор гастронома-многим нужен был...кому свадьбу сыграть, кому юбелей отпраздновать. Надо же гостей угостить, что бы все как у людей было, в грязь лицом не ударить...В общем, Уважаемый человек!
Взалкал тот Директор кабаньего мяса, и попросил Григорьевича, его на кабанчика сводить. Проставился, как положено, целый рюкзак колбас, сыров, да коньяка притащил...
Что ж, на кабанчика, так на кабанчика...Повел его Григорьевич на ближайшее озерцо, что бы Директору, который дородностью отличался, лишние километры по лесу, ноги не бить. Тем более, приметил там намедни Григорьевич, свежие кабаньи следы, да дерн перерытый.
Пришли на место, ставит егерь Директора на кабанью тропу, показывает, с какой стороны зверя ждать, а сам отправляется по тростнику пошукать, кабана стронуть, что бы он на охотника сам выскочил.
Пошарился, пошумел Григорьевич по тросте-нет выстрела. Ушел кабан куда то, своей тайной свинской тропой. Делать нечего, надо к Директору возвращатся...На всякий случай, решил Григорьевич засидку Директора потихому обойти-посмотреть, как там охотник поживает. По лесу, старый егерь умел тихо ходить-ни один сучек не скрипнет! Выходит он с тыла и видит картину маслом: Директор ружье к дереву прислонил, а сам по большой нужде уселся. Ну как тут мимо пройти: подкрался сзади, холодные стволы своего "Зауера" к филейной части Директора прислонил, и громко хрюкнул...
Как уж он статридцатикилограммовую директорскую тушу с ближайшей сосны снимал, история умалчивает, но того Директора, более в своих угодьях, Григорьевич не видел...