Гудини – один из трёх известнейших личностей в истории. Кто ещё? Шерлок Холмс и Иисус Христос. Это говорю я, Джордж Бернард Шоу», - драматург несомненно язвил и ёрничал, но фраза соответствовала истине больше десятилетия
«Говорю вам, не был он чёртовым итальянцем, не обращайте внимания на фамилию!» – немолодой бродяга в потёртом пиджаке грозно стукнул пивной кружкой по столешнице.
Публика, потрясённая новостью, что на этот раз Великий Гарри, кажется, не сумеет избежать смертельных оков, замерла. Посыпались горошины вопросов:
- А кем был?
- Ты-то, старик, откуда знаешь?
Оратор не смутился, одёрнул пиджак и произнёс с достоинством: «Довелось работать с сэром Гарри. Расскажу, что знаю. Ту правду, которую слышал от него. А он врать не любил, даром что был фокусник и фантазёр…»
Изначально одного из отпрысков обширного еврейского семейства (то ли семь, то ли восемь чад) звали Эрих Вейш: очередной сынишка еврейского раввина явился на свет Божий в венгерском Будапеште. На дворе стоял 1874 год, умы населения будоражила далёкая Америка. Папаша Вейш поддался настроениям, наткнулся в газете на объявление «городу Эпплтон, штат Висконсин, нужен раввин», сменил фамилию на Вейс – и подался за американской мечтой.
Однако по прибытии не было особых поводов восклицать: «Вот оно, наше еврейское счастье!» Бедность на грани нищеты, фермеры да работяги, не больно тянущиеся к пастырю, зато охочие до простонародных развлечений вроде бродячего цирка. Раввин Вейс скрипел зубами да зорче приглядывал за ребятнёй, чтоб не торчали дни напролёт вокруг расписных балаганов…
А Эриху запреты отца – не указ, он сам себе кормилец и воспитатель. Продавец газет, помощник слесаря, курьер по мелким поручением – шустрый пострелёнок! Хорош собой, словно херувим, отлично сложен – эх, если бы не папашина бедность, рос бы разбивателем сердец!.. Если бы парнишка подслушал папашины мысли, расхохотался: скажете тоже – разбивать сердца! Зачем что-то крушить, если всё и вся можно открыть? Хитроумные замки и устройства отпираются отмычками – это вам любой слесарь скажет. Немного усердия и всё распахнётся. Он был одержим идеей – всё открыть, рассекретить, выпутаться, развязать любой узел. Стать бы фокусником – вот жизнь! Эти ловкачи творят руками такое, без магии точно не обходится…
И пока папаша Вейс скрипел зубами, ссорился с прихожанами и сетовал на судьбу, Эрих вязал узлы – и распутывал. Запирал замки и оковы – и открывал голыми, казалось бы, руками. На самом деле крошечные механизмы и ключики прятались на теле, например, в трещинке мозоли…
Когда в город приехал очередной бродячий цирк, Эрих попросился выступить с «домашними заготовками» - сам придумал и выучил. В подспорье пошла книжка популярного тогда престидижитатора Жана-Робера Удена – трюки, розыгрыши, упражнения для ловкости рук. Словом, 11-летний Эрих вышел на сцену с какой-то верёвкой - и показал настоящие чудеса, чем изумил циркового хозяина вплоть до немедленного предложения контракта. Парень согласился бы, но встал на дабы папаша Вейш, к тому времени потерявший работу из-за дурного нрава и злой, как чёрт – даром что раввин…
Эриха воля отца не остановила. Он взял в напарники ровесника, а заодно – фамилию Гудини – в честь «крёстного отца» Удена, чья книжица даровала билет в будущее. Да и имя Эрик к тому времени само собой превратилось в Гарри…
Такова правда о том, как начиналась эта удивительная история.
Рассказчик одёрнул пиджак, надел шляпу и вышел, оставив несколько монет на барной стойке. Публика безмолвствовала.
В любви и согласии
Если бы у Беатрис был ребёнок, их с Гарри ребёнок, вот что она рассказала бы об отце…
Ему было 19, ей 18, Гарри выступал с фокусами в школе для девочек, Бесс с подружками сидела в первых рядах и хлопала в ладоши от восторга. И тут – надо же! – струйка кислоты брызнула ей на платье, как тут не расплакаться…
Может, перед другой девушкой он просто извинился бы за неудачный фокус, но увидел серые глаза, смоляные кудри, застывшие жемчужины слёз, вздрагивающие губы… Попросил матушку сшить новое платье и отнёс Беатрис…
Она стала просто Бесс, его верной помощницей и женой. Сначала, конечно, думала, что не обходится без дьявольщины во всех этих трюках, но после прозрела – обычное мастерство, может, не без Божьей искры… Лучшего мужа, чем Гарри, не сыскать, жаль только, что с детишками не получилось, еврейские родители так охочи до озорных чад…
Она выходила за простого фокусника, будучи готовой остаться с ним в богатстве и бедности, а он – вуаля – и словно в трюке, раскрыл ладонь, а там – другая жизнь. Богатство. Успех. Слава. И всё – во имя неё.
«Знаешь, что он придумывал, дитя, - сказала бы Бесс их ребёнку, - о, отец был неистощим на фокусы… Он всё время словно убегал от чего-то, словно искал окончательного освобождения…»
Однажды Гудини был подвешен в мешке к карнизу небоскреба - и успешно освободился. В другой раз прошёл на глазах множества зрителей сквозь кирпичную стену. Был сброшен с моста в Темзу закованным в наручники и кандалы с 30-килограммовым шаром, но через несколько минут всплыл, размахивая оковами. А до этого довёл до экстаза чопорных лондонцев трюком «Исчезновение живого слона». Когда гастролировал по России, свёл с ума русских, высвободившись из Бутырской тюрьмы, их газеты захлёбывались от восторга: «Запертый в камере тюрьмы, облачённый в арестантскую одежду, он через две минуты вышел, открыл двери соседних камер и, шутки ради, поменял местами заключенных. Затем проник в гардеробную и через 15 минут после того, как был заперт, появился в караульном помещении переодетым в свой костюм».
Он высвобождался из жерла пушки за секунду до срабатывания запала. Увлёкшись авиацией, купил биплан и совершил первый полёт над Австралией…
Весь мир был у его ног, дитя, весь мир. А он любил меня, свою матушку Сессилию, обездоленных сирот, несчастных стариков и заплаканных вдов – пожалуй, весь мир…
«Слава Богу, я пришёл!»
- Откуда он такой взялся! Мистер Гудини, маэстро мистификаций, король замков и механизмов, гений отмычки, самоосвободитель, - не унимался восторженный толстяк в дорогом костюме. – Ей-богу, если бы у меня был такой рекламщик, я бы давно купил Вселенную!.. Эх, да что рассказывать, давайте полистаем газетную хронику – сами убедитесь, что этот малый виртуозно обеспечил себе популярность! Если бы в Солнечной Галактике были другие газеты, его имя звучало бы и там!.. Листаем подшивки, господа!..
И вот: Уилл Роджерс, известнейший юморист, назвал Гудини «самым великим шоуменом современности». Питтсбургская газета сообщила, что «жалованье Гарри почти в два раза больше, чем у президента Соединённых Штатов». В Бостоне местный издатель выпустил фортепьянную пьеску под названием «Тустеп-марш Гудини». Одна из местных компаний наградила иллюзиониста золотой медалью в форме обвязанного канатами ящика. Газета «Бостон америкэн» организовала «День шутливых песенок про Гудини». Фокусники называли свои номера его именем. В Новом Орлеане скачки на ипподроме выиграла лошадь по кличке Гудини. У одного фермера сбежал крокодил, тоже Гудини. Проповедники сект читали проповеди на темы: «Смирительные рубашки жизни», «Гудини и искусство выходить из трудного положения» — или против употребления алкоголя: «Когда виски связывает вас по рукам и ногам, вам не освободиться».
…Знал ли ты, отчаянный мальчик, сын бедного раввина, что сможешь получить всё и даже сверх того?..
«С иным миром связи нет»
- Сэр, буду признателен, если расскажете о мистере Гудини, - робко сказал молодой корреспондент. Его собеседник вздохнул, а журналист внёс в блокнут строчку: «Сэр Артур Конан Дойль печально нахмурился, вспомнив лучшего друга…»
- Гарри, чёрт, ну почему ты не веришь в спиритизм? Ты же сам не без потусторонней помощи проворачиваешь свои трюки! Я уверен: ты выходишь из тела во время фокусов!
- Уверяю тебя, я остаюсь в теле. И что важнее – в разуме. Который хотел бы видеть и в тебе. Как ты, просвещённый человек, можешь доверять каким-то шарлатанам?
Начало XX века, все словно помешались на спиритизме. Эти столоверчения, беседы с покойниками, тайные послания, закодированные признания – люди, вы с ума сошли? Кому, как не величайшему иллюзионисту, знать, что всё это – бесстыдная мистификация, сущее разорение для безутешных вдов, осиротевших и потерявших близких. В надежде получить весточку с того света народ несёт последние гроши жадным медиумам и спиритам! И в первых рядах этих прохиндеев – лучший друг Гудини, сам Конан Дойль!..
Гарри и сам вначале с радостью ухватился за возможность потолковать с обитателями загробного мира. В 1913 году умерла матушка, добрейший человек, которую он нежно любил… Затяжная депрессия привела к трюку «Похороненный заживо»: его засыпали землёй, а он выбрался. Но не выбрался из тоски по матери, а тут спириты…
Эксперименты, сеансы, надежды на свет в конце тоннеля – тщетно. Всюду наглый обман, чудовищная ложь: «Матушка нарисовала для вас это» - и спирит чертит на бумажном листе православный крест.
- Сожалею, вы вышли на связь не с моей матушкой. Она была еврейкой и вряд ли стала бы толковать о крестах, – и Гудини хлопает дверью…
- Так что, молодой человек, это был человек, чьим духом я восхищался, близкий мне по духу. А рассорились мы из-за духов умерших людей – такая вот печальная игра слов. С 1924 года мы не общались.
- Думаете, дело в идеологии?
- Думаю, дело в тоске по родному человеку.
…Монреаль, 1926 год, гастроли, закулисье, гримёрка. Гарри погружён в свои мысли, а тут трое почитателей, некстати, да что поделать…
- Мистер Гудини, правда ли, что вы можете выдержать несколько ударов в живот?
Гарри без задней мысли кивнул – и ослеп, задохнулся от боли! Здоровенный детина с размаху ударил фокусника в живот: говорили же, что у того стальной пресс, чемпион колледжа по боксу не упустил шанс испытать… Гарри пошатнулся: «Подождите, мне надо подготовиться». После чего напряг пресс: «Вот, теперь можете бить»…
Ушибы болели, но Великий Гарри не обращал внимания. А 31 октября 1926 года умер от перитонита в Детройте. Накануне ухода он оставил секретные послания жене и близким друзьям, которые шепнул бы, если бы смог освободиться из загробного мира… Увы, фокус не удался. Однако были и те, кто не соглашался с окончанием шоу:
- Мистер Бэкка, вы, как иллюзионист и бывший ассистент Гарри Гудини, могли бы прокомментировать смерть своего учителя?
- Я не очень бы удивился, если бы от Гарри пришло приглашение вскрыть его могилу и убедиться, что она пуста. Маэстро был великий выдумщик…