Что бы художник ни делал, он всегда рассказывает о себе – в любом жанре и в любом виде творчества. «Мы пойдем другим путем» - не именно этими словами, но о том же поет Боуи в Sons Of The Silent Age. Боуи, в общем, всегда шел другим путем, просто здесь – очередной поворот – причем, никто, включая самого Боуи не знал, куда и в какую сторону. Это самое интересное, что только может быть. «Поэзия вся – езда в незнаемое». Период семидесятых я вообще не люблю – считанные единицы в первой половине семидесятых продолжали заниматься творчеством. Это время – начало «большого шоу-бизнеса» в рок-музыке. Шестидесятые – время радостных и удивительны открытий. Семидесятые – эксплуатация этих открытий, появление трендов и штамповка – альбом за альбомом в найденном звуке и придуманных приемах. Это, повторюсь, коснулось не всех, но подавляющее большинство фигачили пластинку за пластинкой и звучали они все так, как будто это все один и тот же очень длинный альбом. Найденные в конце шестидесятых приемы понравились публике, продюсеры убеждали артистов продавать и снова и снова, концерты стали проходить на стадионах, а музыка – приносить настоящие большие деньги. Противостоять деньгам трудно и артисты с удовольствием углубились в самоповторы, рождая на свет таки монстров как Tales From Topograрhic Ocean или нескончаемую череду одинаковых кричалок Nazareth. Был бы один In Rock – замечательно, но когда их пять или все восемь – составы групп меняются, а «Песня остается прежней». Артистов же, которые «переодевались», играли другие пьесы, выходя на сцену в других ролях с другими текстами и писали другие песни обвиняли в хамелеонстве, непостоянстве и предательстве «идеалов рока». А так же – слепым следовании за модой и других смертных грехах. Это говорили и о The Rolling Stones , которые «заиграли диско», и о Led Zeppelin с их последним «попсовым» альбомом, и обо всех, кто уже не мог без конца паковать свои ранние пластинки в новую цветную бумагу. В общем, именно общий творческий застой семидесятых и привел к приходу панка и новой волны - творчество, очевидно стало умирать и нужна была свежая кровь, нужен был поворот. Это все – лирическое отступление - Боуи эта штука не касалась и его «хамелеонство», то есть постоянный творческий процесс и изменения музыки от альбома к альбому всегда раздражали и раздражают ортодоксальных рокеров. Как будто поиск новых форм то что-то постыдное. «Берлинская трилогия» - интереснейший период творчества Боуи. Сам по себе Берлин – мистический город с огромной историей, а история XX века прошлась по нему как ни по какому другому. Стена – символ нового времени. И – Стена – это визуализация ненормальности жизни в тех формах государства, которое считается общепринятым и нормальными. В один момент – за одну ночь Стена разделила город на две части и лишила жителей возможности видеть свои семьи, детей, жен, мужей, матерей – живущих по другу сторону Стены. С этого момента суть государственного устройства как бы вышла из тени. С людьми можно сделать все, что угодно – если раньше об этом только писали книги, то теперь продемонстрировали наглядно – Стеной. Можно разрезать Стенами города, страны, любые вещи. Можно заставить всех жителей планеты ходить в масках и посадить их всех под домашний арест. Можно делать все, что угодно. Конечно, Боуи испытал психологический шок, оказавшись в студии рядом со Стеной и каждый день смотря на нее из окна. Я не Боуи, но я и сам, каждый раз оказываясь в Берлине замираю, глядя на ее руины. И понимаю, что она может вырасти снова в любую секунду. Что, в общем, и происходит. «Heroes» - яростная вещь, вдохновение читается в каждой ноте и в каждом слове. Она и родилась из слова «герои» - и из вида целующейся пары под Берлинской Стеной (Тони Висконти, но о не важно). Как и всякая хорошая песня – это песня о свободе, о противостоянии – любовь против колючей проволоки, против Стены, против тех, кто строит стены – все это отлично читается в тексте, хотя и не буквально. Сама структура совершенно новая – половина критиков ее расценивают как классический рок, вторая половина – как чуть ли не панк, авангард, построк, все, что угодно. А на самом деле, это просто хорошая песня. Буи тоже вышел уже из структуры классического рока, из привычны построений и сделал создал новую структуру, песню, не похожую на прежние. И это нормально, это здорово. Ее можно сыграть в хэви-метал, как Моторхэд, можно как битовый номер – но Боуи сделал иначе. Неподвижная, тяжелая плита звука лежит под голосом – словно стена, а сверху – дельфинами плывут влюбленные. «Герои». Авторские кавычки – тоже не просто так. Все-таки – ирония. Все-таки, настоящие герои – немножко другое. А здесь – хоть на один день. Как «герои». Гитара Фриппа с бесконечным сустейном – сверкающая поверхность синтезаторного фундамента из двух аккордов, в рефрене вырастающего и расширяющегося, синтезаторы Ино стелятся звуками уже не только снизу, но и вокруг, окружая голос со всех сторон, сливаясь в атональные аккорды и снова врастая в гармонию. Ударные маршируют – печать шагов солдат вдоль стены. И «Герои» с голосом Боуи взлетают над Стеной.
Начало - Beauty And The Beast –не как старт привычного «рок-альбома». Это то, что Боуи называл «металлическим диско». Для диско слишком тяжело и мрачно, для рока слишком «диско». Угрюмая синтезаторная подложка Ино, тяжелый рифф, закрутка звуков в тугой жгут – синтезаторы, заобработанные до неузнаваемости гитары, почти механические ударные – но с живым звуком, что делает их еще мрачнее, чем если бы это была драм-машина. Мелодия, существующая отдельно от музыки в Joe The Lion под продолжающуюся атаку – марш ударных и наплыв гитарных аккордов, синтезаторный фон еще ближе и еще громче, после «Heroes» - Sons OfThe Silent Age – с речитативом и освобожденным, в голос, прекрасным пением во второй части куплета – вот здесь, как раз – про выбор другого пути – и путь указывает саксофон Боуи. Полный разгул, истерика и взрыв «металлического диско» в Blackout – во всю силу, с фортепиано, гитарами, страшными живыми-неживыми ударными, драматическим рефреном, в музыке – ощущение приближающегося если не конца света, то, как минимум, конца рок-музыки в ее привычном виде. Об этом, кстати, говорил и Роберт Фрипп, называя Red«последним рок-альбомом», считая, что устоявшиеся схемы рок-музыки себя изжили. V-2 Schneider - очень бодрый заход в краут-рок с такими синтезаторными полотнами, которым позвидуют музыканты Tangerine Dream. Саксофон Боуи привносит свет и юмор в ковровые бомбардировки Брайана Ино, гармония меняется, пьеса наполняется новыми звуками, голосами – то ли живых людей, то ли роботов - Kraftwerk здесь даже в названии. Откровенно страшные синтезаторы и фортепиано в Sense Of Doubt, бесконечные, космические пространства Moss Garden и холодная панорама пустынных улиц Neukoln (Нойкельна), где нет ничего кроме печали, страха, нищеты и безысходности. И саксофнон Боуи играет смерть. Но мир велик и разнообразен – Secret Life In Arabia – бег со скоростью жизни, бег вперед – как всегда делал Боуи. Он сделал здесь то, чего не смог никто, шагнул вперед – один – и за ним пошли тысячи – в этот стиль, в эти звуки, в эти настроения. Но Боуи, как всегда, был на корпус впереди. Как бы там ни было - «Heroes» - один из важнейших альбомов семидесятых, альбом, в числе тех, что изменили рок-музыку, открыли новые направления. Да это не самое важное. Музыка великолепная – вот, что важнее.