Две полоски для нелюбимого
Наша гостиная занимала практически весь первый этаж дома (не считая кухни и ванной комнаты) и была достаточно просторной. Но в данный момент, она мне казалась крохотной игрушечной коробкой, в которой нечем дышать. На светло-коричневом коврике стояла мама, хлопая круглыми от шока глазами. Этот чёртов коврик никогда мне не нравился. Мои родители характеризовали его по-разному. Для мамы махровая вещица имела приятный цвет кофе с молоком, отец же в тихую сравнивал цвет любимого ковра своей жены с цветом детской неожиданности. Я была с ним солидарна – для мягкого кофейного цвета коврик был лишком рыжеват.
– Как это? Беременна… – бурчала мама, разговаривая явно не со мной.
Вжалась в кресло, щёки стыдливо горели румянцем. Призналась, теперь главное выжить.
– Витя, ты слышал? У тебя дочь беременна!
Папа медленно повернул ко мне голову и пришиб суровым взглядом, словно кувалдой огрел. Главное, чтобы настоящую из кладовки не достал. Иначе где-то в тёмном лесу будут закапывать мой хладный труп. Кнопа, помни, я тебя очень любила…
– Мам, пап, вы только не волнуйтесь…
– Не волнуйтесь? – мямлила она, обмахивая себя трясущимися ладошками. – Анастасия, ты в своём уме?
Прикусила губу и слабо кивнула. Фух, была не была!
– Я решила оставить ребёнка, – объявила я решение, что далось мне с большим трудом.
Папа едва шевельнул рукой, а у меня в момент жизнь перед глазами пронеслась. Нет, сидел главный мужчина нашей семьи на месте, за кувалдой не бежал. Только пот на лбу выступил, вены вздулись, а в темных волосах, цвета горького шоколада, за минуту зародилась куча новых седых волосков. Ну да, соглашусь – это не лучшая новость, которую может преподнести незамужняя дочь.
– Паша знает? – наконец нарушила тяжелую тишину мама.
Ох, вот мы подобрались ко второму значительному риску лишиться головы.
– Мам, мы с Пашей расстались ещё осенью…
Лицо родительницы совсем белеет, а глаза занимают уже половину лица.
– Так кто же отец? – шепчет она одними губами.
Зажмурилась, отрицательно мотая головой. Не могу я ответить на этот вопрос, даже если родители меня в бурлящий котел посадят. Мама пискнула и упала-таки на диван. От неё больше вопросов не последовало.
– То есть скорой свадьбы нам не ждать, – подытожил отец, до сих пор не проронивший ни слова.
Снова закачала головой и развела руками. Папа стрельнул в меня новый выразительный взгляд, под названием «Удавлю гада!».
– Этого парня предохраняться не учили? – рявкнул он, да так, что я чуть до потолка не взлетела.
Вот совершенно нечего ответить на такой резкий выпад. И уверять, что в самом деле мы предохранялись – бесполезно. Факт остаётся фактом – мой залёт никто не отменял. Просто видимо я такая «везучая» девушка, на которой средства контрацепции (причем одни из самых надежных) оказываются бракованными.
– Нет, я так и думала, что она с кем-то весь отпуск носилась! – скулила мама, борясь со слезами. – Но чтобы она ребёнка в дом привела, я никак не ожидала, – она бросила на отца обвиняющий взгляд и зашипела змеёй: – Это всё твоё воспитание! Избаловал! Настёну не ругай, Настёна умница, Настёна труженица! А в итоге Настёна с лялькой в дом заявилась, а кто счастливый отец говорить отказывается!
Папа побагровел, но жену взглядом не удостоил. Ох, плохо дело.
– Мам, пап! Вы только не ругайтесь, – попросила я, примирительно выставляя перед собой руки. – Я не хотела вас расстраивать. Честно! Я не стану вам на шею садиться. Переберусь в город, у меня декретные в театре будут, справлюсь…
– Молчать! – перебил папенька. – Переберётся она! Справится! Думаешь, мы бросим дочь в такой сложный период жизни? Раз уж папаша канул в небытие, я ещё в состоянии обеспечить своего внучка крышей над головой!
– Пап, он не в курсе… – призналась я.
– Как не в курсе? – пискнула мама. – А ты не пробовала эту новость ему рассказать?