Я люблю мюзиклы, но по каким-то неведомым причинам довольно долго иду даже на проверенные временем хиты типа «Стиляг», может, думая, что еще всегда успею. Тем не менее, «Стиляги» были выбраны мною для массового культурного выхода с коллегами, и это был безусловный успех. Существенным преимуществом «Стиляг» перед многими конкурентами является не-глупость спектакля: здесь настолько явно есть, о чем подумать, что никакое прикрытие в виде развлекательного жанра ситуацию не испортит. Хотя в спектакле много юмора, этот юмор не назовешь беззаботным, как и наполняющую «Стиляг» музыку: да, мюзикл развлекает, но постановка на сцене драматического театра обращается прямо к уму и сердцу.
Имея в центре сюжета любовную линию, «Стиляги» не становятся в чистом виде романтической историей, хотя идея, что любовь освобождает, выглядит довольно очевидной. «Стиляги» - это трагедия противостояния, нет, подавления человека жутким тоталитарным государством, которое здесь не столько фон, сколько суть и сущность спектакля. Яркость одежд стиляг – это явно выраженный протест против безликой и агрессивной серости советского общества, здесь воспроизведенной в подчеркнуто плохо сидящих одинаково воспринимаемых внешне костюмах. Столкновение стиляг с их противниками все равно что столкновение свободы и несвободы, где вторых больше бесит не сам стиль или поведение стиляг, а то, что они решаются себе это позволить, решаются отличаться и быть собой, а не притворяться кем-то. Важным наблюдением здесь является то, что простые советские люди в приближении – никакие не фанатики идеи диктатуры – таких мало – но просто выживающие люди, основным чувством для которых является страх. Никто из них не испытывает отвращения к бунтующей молодежи, но лишь страх за свое и их благополучие. В спектакле нет осуждения как такового советского человека, это важно отметить, потому что многим героям свойственно и благородство, и эмпатия, но присутствует ужас от наблюдения за безжалостным, подавляющим все живое тоталитаризмом, превращающим жизнь людей в наполненное тревожным ожиданием существование. Лучшим моментом, практически, прямым проговариванием этого становится монолог отца Боба, где в юмористической форме сказано все, и все вполне понятно.
Нужно также отметить явно прорисованные отношения стиляг и возраста. Следование этому стилю свойственно только молодым, как и, собственно, сам по себе протест. Это более чем объяснимо: молодым пока еще нечего терять, не о чем заботиться. Так называемое взросление здесь продемонстрировано по-настоящему на примеры Полины, только это вовсе не осознание неверности чего-то, но отказ от убеждений просто вследствие новых забот. На первый взгляд, поведение Мэлса во втором акте кажется незрелым, кажется ребячеством, его столь неуместная яркость на фоне влившейся в общество жены подана в негативном свете, но на самом деле трагедией является не его внешнее не-взросление, а ее превращение в то, с чем она боролась раньше и от чего бежала, не разбирая дороги. Таким образом, тяжелые условия жизни воспроизводят раз за разом угрюмых людей, занятых только вопросом выживания. И тогда причина накатившей внутренней несвободы Полины и прочих подобных ей людей – необходимость физического выживания.
Кроме того, советское общество во всех своих деталях показано как общество абсолютно несчастливых людей, которое, к тому же, раз за разом, воспроизводит несчастье. К слову, стилягам оно не может простить не только их свободы, но и их перманентного счастья. Кстати, обратите внимание, как происходит встраивание Фреда в советскую жизнь: хотя герою представляется шанс получить все, он сопряжен не столько с отказом от стиляжничества, сколько с отказом от счастья. Даже добившись, спустя годы, успеха, герой не счастлив. Принцип несчастья показан и на примере центральной пары. Казалось бы – хэппи-энд, свадьба, все друг друга приняли, все друг друга простили. Но снова счастья нет, словно его не существует.
Основным финалом «Стиляг» я бы назвала вовсе не то, что произошло с Мэлсом, а то, что произошло с Фредом, и его фразу в конце спектакля. Возвращаясь из США, говоря, что стиляг там нет, он, на первый взгляд, рушит веру друга, как бы подводя черту под лелеемым и дорогим образом страны свободы. Но, на самом деле, все не так, и речь идет вовсе не о том. Яркие кричащие одежды в США не нужны просто потому что там была свобода быть тем, кем нравится. Серые костюмы не означали одинаковость. Фред, надев такой костюм, став похожим на советского человека, встроившись в систему, вовсе не поменял своих взглядов. Он остался стилягой, только без внешних атрибутов. Точнее, он не утратил свободу внутри себя. Учитывая, каким обществом двоемыслия (обратите внимание на двухэтажность декораций), «фиги в кармане» показано советское общество «Стиляг», сохраняемая внутренняя свобода, очевидно, давала (и дала, в конечном итоге) ему шанс. А это значит, что для человека нет ничего важнее оставаться собой хотя бы в себе самом.
Я бы назвала «Стиляг» в исполнении театра Наций больше музыкальным спектаклем с драматическими акцентами, чем полноценным мюзиклом. В первую очередь, такое определение я даю из-за того, что, хотя большая часть артистов отлично справляется драматически со своими ролями, с вокальными партиями ситуация похуже. Скажем, мне по игре очень понравилась Дарья Алыпова (Польза), но в плане исполнения песен она не дотягивала, на «До свидания, мама» это было очень слышно. А вот в позитивном плане я бы хотела выделить исполнительницу роли Кати Наталью Инькову – ее фанатичная героиня с горящими глазами просто пугает, «Будь всегда со мной ты рядом» совсем не безобидная песенка в ее исполнении, «Скованные одной цепью» - это вообще что-то с чем-то. Предсказуемо понравился Станислав Беляев как Фред: я поначалу сомневалась, что ему подойдет роль, но актер оказался в ней невероятно органичен.
Над спектаклем явно очень тщательно поработали художник-постановщик и художник по свету, смена декораций происходит очень аккуратно, она вписана в спектакль, а свет порою творит чудеса в создании настроения и атмосферы, даже если в конкретный момент на сцене минимум всего. Хочу также отметить оформление костюмов советских людей – они явно специально мешковаты, плохо сидят, что создает правильный контраст к костюму вернувшегося из США Фреда.
«Стиляг» надо смотреть. Не знаю уж, сколько еще спектаклю осталось, но смотреть надо. Во-первых, это хорошее шоу. Во-вторых, это яркое высказывание, вполне себе с двойным дном, чтобы было интересно его разгадывать. Я «Стилягами» очень довольна.
Состав: Олег Отс (Мэлс); Дарья Алыпова (Польза); Наталья Инькова (Катя); Станислав Беляев (Фред); Александр Волочиенко (Боб); Олег Масленников-Войтов (папа Мэлса); Сергей Векслер (папа Боба); Анастасия Сапожникова (мама Пользы); Юлия Ива (Бэтси); Иван Коряковский (Ким); Андрей Федоров (Нолик); Серафима Красникова (мама Боба); Аня Лушина (Ленка); Филипп Беляев (Витька).