Предыдущую часть повести "Таинственная Тундра. Саша и Медведь" читайте здесь.
На следующий день мы вдоволь выспались, позавтракали остатками вчерашней щуки и выдвинулись в сторону сейда. Лодку спрятали недалеко от избы.
Нам надо было перейти на другую сторону реки. При ее переходе на бурном перекате я немного понервничал, ожидая очередных встреч с водой любителя понырять, но обошлось.
Мы подошли к подножию горы и начали восхождение. Карабкались на скалу так долго, что совсем выдохлись. Хотя можно было пойти в обход по несложной длинной дороге, но если идешь к сейду по делу, надо выбирать самый тернистый путь.
На вершине скалы мы почувствовали настоящее счастье и с облегчением вздохнули, что все мучения позади. Вершина скалы была совершенно ровная, как стол, размером примерно с половину футбольного поля. С двух сторон открывался прекрасный вид на большое озеро, которое раскинулось, окружённое хребтами невысоких гор.
К плато примыкал красивый сосновый лес, который редко встретишь в этой местности. Сосенки были, как в парке, словно на подбор, совсем не северного вида – толстые стволы и густые кроны. Их мощные корни ломали скалу, в трещинах которой росла трава , а не мох.
Плато все было выстлано шикарным белым ягелем, похожим на первый ослепительно белый снег или на персидский ковер, украшенный зеленью брусники с красными бусинами ягод и красно-оранжевыми шляпами подосиновиков, которых было не счесть.
В центре этого великолепия стоял огромный сейд. Мощный трехметровый камень размером с танк элегантно покоился на трех круглых булыжниках. Голова сейда с одной подпоркой строго указывала на север, две других ноги, установленных строго в проекции равностороннего треугольника к голове, отмечали ось с Востока на Запад.
Мы остановились метрах в пятидесяти от сейда. Молдаван хотел подойти ближе, но я его остановил и стал инструктировать, что можно делать, а что нельзя.
Процедуру вызова духов для общения я примерно представлял по рассказам саамов и моего местного друга, которого все за глаза звали просто Лопарем. Он свято соблюдал в походах процедуры общения с духами, и это явно сказывалось на результатах его охоты и рыбалки. Понемногу мы тоже втянулись в эти ритуалы, что, впрочем, никому не мешало. Посторонние рыбаки, наблюдая это со стороны, иногда крутили пальцем у виска , но, обнаружив, что наша рыбацкая артель всегда удачнее остальных, тоже стали что-то бормотать, приветствуя духов тихим голосом до начала рыбалки и говоря им "спасибо" за добычу после.
- Саня, тут нельзя орать, нельзя зажигать огонь, значит и курить нельзя. Сейд нельзя лапать руками. К сейду нельзя поворачиваться спиной. На сейд нельзя залезать. Запрещается подходить с оружием.
Тут я про себя подумал, как можно залезть на трехметровый камушек с абсолютно гладкими боками? Насчет оружия тоже было не очень понятно, считать походную финку или топор оружием или не считать.
- Саня, ты железо тут оставь, а теперь достань фляжку с водкой, нам надо задобрить духов.
Молдаван ничего не говорил и не спрашивал, был как-то очень спокоен и слушал меня очень внимательно. Он молча достал фляжку. Я ее открыл, но тут мне стало не очень хорошо. Пришлось махнуть грамм сто пятьдесят из горлышка и на душе полегчало. Молдаван по моему примеру тоже отхлебнул.
Я плеснул водки в сторону сейда, на Север, Запад, Восток и трижды повторил фразу:
- Духи, мой друг пришел с миром повидать свою родню. Духи пропустите его к сейду, своим добром мы с вами уже поделились!
Когда я произносил эту фразу три раза, поворачивая голову от сейда в стороны света, подумалось: « Интересно, местные духи понимают русский язык?».
В моей голове неожиданно прозвучало: «Понимаем!», - я аж поперхнулся и закашлялся от неожиданности, думая, что это мне показалось. Явно захотелось перекреститься и поплевать через левое плечо, чтобы отогнать бесов. Стиснув зубы, я удержался и не стал открещиваться от потустороннего привета.
Фляжку с остатками водки я сунул в руку Молдавана.
- Сейчас пойдешь к сейду, под него положишь любую свою вещь, всю водку выльешь на сейд, и скажешь: «Я пришел с миром, повидать своих предков. Я принес угощенье, пусть придут и заберут». Иди, молчи и жди, думай про свои вопросы и проблемы! Я вернусь через два часа.
Я посмотрел на Молдавана, лицо у него была совершенно непроницаемое, затем развернулся и бодро зашагал в сторону леса.
Я верю, что сейды работают, перемещая сознание в параллельный мир, который у каждого свой. В свою первую встречу с сейдом (читайте здесь) у меня получилось войти в транс и пробыть там весьма долго. Как ни странно, мои жизненные проблемы разрешились и больше меня не тревожили. Я решил, что предки меня услышали и оказали посильную помощь. Больше я такие эксперименты не проводил и сейды обходил стороной. Сложные проблемы меня не тревожили, а по пустякам духов не тревожат.
Молдавана в одиночку оставлять около сейда мне было неспокойно, поэтому я отошел в лес метров на сто и нашел открытую, обдуваемую ветром полянку с брусникой. Там пособирал на ужин ягод и нарезал молодых подосиновиков.
Делать явно было нечего. Найдя слой мха и ягеля потолще, я его полил от всякой летучей дряни дихлофосом и устроился полежать и покурить. После перекура я прилег, тщательно погасил окурок, спрятал его в карман в пакет с другими такими же. Когда сигареты кончаются, можно остатки табака использовать на самокрутку.
Незаметно для себя я прикемарил. Проснулся внезапно, ощущая какое-то тревожное беспокойство. Глянул на часы, прошло примерно три часа. Я рысью понесся в сторону сейда, потому что почувствовал сладковатый запах гари.
Когда я вылетел на плато к сейду, у меня отвисла челюсть, вокруг сейда стремительно расходилось пламя от горящего, как порох ягеля. Молдаван метался словно загнанный заяц, сбивая пламя своей курткой.
Я подключился к битве с пламенем, которое кругом расходилось от сейда, расширяя длину фронта горящего мха. Слава богу, ветра почти не было, а местами на скале собралась дождевая вода небольшими лужами.
Намочив штормовку в луже, я принялся сбивать пламя, отрезая его от леса. Молдаван понял мой замысел, плюнув на огонь, который бежал в сторону края скалы к озеру, и присоединился ко мне.
Через десять - пятнадцать минут, метаясь как бешеные сперматозоиды при гонке к яйцеклетке, мы остановили распространение огня, а еще через минут пять, черпая штормовками воду из луж, как половыми тряпками, добили последние дымки от мелких тлеющих очагов.
Мы сели на краю скалы и закурили, чтобы перевести дух.
Прокурорским голосом я начал допрос с пристрастием,
- Молдаван! Зачем, в смысле на@уя, ты устроил пожар тут? – Негодовал я страшно.
Пожар в таком месте –это просто преступление перед многими постоянными обитателями этого края, которые никогда пожаров тут не видели, так как свято соблюдали элементарные противопожарные правила.
На ходу не курить, бычки собирать в карман, если рядом нет воды или болотины. Все бутылки топить в озере или закапывать, чтобы солнечный лучик случайно что-нибудь не поджег, сфокусировавшись в осколках стекла, как в линзе. Да и бродяги бутылки не таскают в рюкзаке, походная фляга легче, прочнее и удобней. Она не бьется случайно, а если упала открытая, то из нее меньше теряется огненная вода. И, наконец, не водка, а спирт для компактности. Костер можно разводить только около воды или в мокром от дождя лесу, если надо обсохнуть или перекусить.
Два раза в год мы устраивали субботники вдоль наших заходных троп, где шарятся грибники, ягодники и случайные туристы или школьники. Около родников выжигали консервные банки, чтобы они гнили, и делали запасы валежника для костров, закапывали мусор.
Это я сейчас такой умный, а тогда мне хотелось спустить Саню со скалы без парашюта, мне было самому стыдно, что лоха я оставил без присмотра в своем любимом горном парке в тайге. Тут была именно горная тайга, а не голая и безжизненная каменная тундра, куда мы даже таскали рассаду лиственницы и кедра, пробуя их посадить и акклиматизировать.
В других местах на равнине этот номер у нас прокатил наполовину, кедры погибли, а вот лиственницы прижились местами, образовав два замечательных ландшафта, куда горожане из окрестных городков возили детей и жен погулять по лесу словно по парку с диковинными деревьями.
Лирика закончена, так, навеяло.
Я рычал на Молдавана, хотя мне его было жаль и хотелось посмеяться, разглядывая его виноватую и чумазую харю.
- Ну ладно, расскажи как полыхнуло, ну не спецом же ты поджег ягель?
Саня тяжело вздохнул и начал каяться во всех своих смертных грехах. Оказывается, контакта с духами у него не получилось, он пошатался вокруг сейда, поел брусники, а потом, конечно, присел у сейда лицом на Север в сторону озера и прибалдел от красоты. Ну, где красота - там и сигарета! Забыв мои наставления, он закурил. А потом закемарил. Когда он начал задыхаться от дыма, закашлялся и проснулся. Видимо горящий окурок упал на ягель и устроил пожар.
Я стал понимать, почему около сейда огонь запрещен по умолчанию.
Что ему там снилось, я не стал спрашивать.
Вспоминал "Тридцатый". Редактировал Bond Voyage.
Продолжение повести следует.
Ставьте лайки. Комментируйте. Подписывайтесь на канал.