Порой я вспоминаю прошлое.
Да, конечно, все вспоминают прошлое чуть что. Многие вообще только прошлым и живут, так и слышишь от всех вот это было таким то, это другим. Кто-то коллекционирует старину, а кто-то знает о чем-то что было совсем недавно, но очень быстро забылось. У всех рано или поздно просыпается ностальгия, но если она и не просыпается, то нам ее искусственно внедряют медиа продуктами, которые рассказывают о «прекрасных былых деньках», ну как тут не расплыться в псевдо-воспоминаниях и сожалении о ушедшей эпохе, где точно нашлось бы место.
Как-то так вышло что будущее, которое еще совсем недавно было перед всеми, теперь удалилось на второй план. Многие из нас просто прекратили верить в его скорейшее наступление, а в свете событий, происходящих одно за другим и вовсе можно предположить, что никакого прекрасного будущего и не будет. Может туда и пропали все мечты о прекрасном и прогрессивном, заменившись на куда более допустимые – живыми будем и то по кайфу, хотя такое будущее скорее было бы возможным и допустимым как раз при менталитете наших предков пару-тройку поколений назад.
Вот и интересный замкнутый круг, который выходит из диалога с Сократом «Республика» Платон говорит: «Трудные времена рождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают трудные времена».
Иногда, когда я был совсем маленьким, с короткими ножками и маленьким количеством сил я напрашивался в компанию к своему деду или дядьке с другом и отправлялся в походы по магазинам старой книги. Я всегда шел столько сколько нужно чтобы обойти максимум мест или все просто знали сколько у меня сил и щадили меня и потому я каждый раз готов был пойти вновь.
В ту пору, до школы, я не ходил в детский сад и мой характер вкупе с определенными особенностями моей жизни не давали мне завести много друзей недалеко от мест жительства. Так выходило что одни приезжали другие уезжали, иногда перемещался я и потому я очень много читал. Время и способности позволяли.
Правда я никогда не любил "реалистичные" жанры. Их сухая приземлённость казалась мне такой же не нужной моей жизни, как и реальная история. Приключения и яркие события интересовали меня только в фантастических или фентезийных мирах, при чем я всегда предпочитал миры, которые спокойно работали бы и без центральной истории. Живые и позволяющие жить в фантазии своих снов, или точнее времени перед сном, когда я просто лежал и воображал пока не усну.
Так вот в те времена мне попадалось много советских публикаций фантастики времён за долго до моего рождения, что не удивительно для магазинов старой книги, впрочем, на развалах книжной ярмарки Крупской (я петербуржец), куда без особенного труда можно было добраться от моего дома, уже в школьные годы я за совсем уж маленькие десятки рублей буду покупать ещё больше фантастики середины и конца 20 века и я ни разу не задумаюсь над тем почему звездный путь мне нравится больше звёздных воин.
Забиваясь в чулан на груду одежды или развалившись летом на закопанных в землю дедом, в качестве ограждения, шинах, я много читал Уэлса и не смотря на то что он является основоположником фактически любого современного массового поджанра фантастики, от боевой до путешествий во времени, я все равно всегда отмечал в нем особенности того времени. Даже трезво смотря в глаза реальности, осознавая слабости людей, как делала вся фантастика того времени, в первую очередь ставя эксперимент над социумом и личностью в условиях фантастического допущения, он все равно с радостью смотрит в человеческое будущее. Даже кромешные антиутопии в когда спящий проснется или падение всего социума в машине времени, тотальный разгром людей в войне миров, это просто взгляд который человечество тем не менее преодолевает.
Будущее в мирах, созданных Стругацкими в первую очередь тотально совершенно и все проблемы что возникают в мире полудня это проблемы других цивилизаций, не землян и от того взгляд сверхлюдей с земли, где нет болезней и неравенства, настолько наивный и полный соболезнований. Стругацкие не смотря на свою, иногда, неоднозначность, вполне четко обозначали позитивный взгляд на будущее и даже научно-исследовательский институт чародейства и волшебства в их исполнении — это классный фантастический взгляд полный радости и позитива. Где в современной фантастике можно найти настолько незамутненно-позитивный взгляд, не теряющий при этом интересности - большой вопрос.
Сделать хороший характер и четко обыграть его можно не только в условиях упадка, когда целостная некогда личность гнется под давлением подступающего будущего, стараясь гнуть его в ответ, как было у Гибсона в нейроманте и затем во всем киберпанке, но и в позитивных хотя и более сложных в плане экспозиции замкнутых мирах.
Так, например в романе дверь с той стороны Владимира Михайлова, весь сюжет строиться на непростой в ключе допущения, но очень близкой классикам истории одиночества в замкнутой группе. По сюжету все вещество во время перемещения транспортного корабля-лайнера, вместе с людьми меняет свою структуру на антивещество и теперь отныне им запрещено приближаться ко всем обитаемым мирами. В этом прекрасном мире будущего на корабле практически бесконечный источник энергии и возможность создавать все необходимое на специальных принтерах, все знания мира в компьютерах, но для человека вечность, ограниченная чем-то знакомым это все равно клетка, в которой смысл пропадает. Потому они по итогам всей истории меняют свою "тюрьму" на новый мир из антивещества, где начнут жить как их предки, но открывая что-то новое. События интересные и тяжёлые, но в мире прекрасного будущего.
Другая история - город на краю света Эдмонда Гамильтона - прекрасный образец истории о перемещении близких читателю своего времени образов в незнакомый и чуждый мир будущего, дабы показать разницу ментальности одних по сути своей существ. Там город, на который сбросили ядерную бомбу переместился в предельно далёкое будущее, где у Земли не осталось даже нормальной атмосферы, города под куполами давно заброшены и вся планета по сути своей никому не нужный памятник прошлому. Людям их городка удается пережить все трудности и даже договориться с наследниками человечества на других мирах, но даже такой таинственный мир сверх далёкого будущего выглядит интересным и удивительным. Человечество не вымерло по глупости, оно просто развивалось и прекратило быть собой, но не исчезло. Все эти приключения не отблеск последний надежды умирающего, они по сути своей величие разума своего поколения в сравнении с иными взглядами и разумами. Отражение пережитка эпохи глобализации, когда многие культуры сливались, находя во всем что-то общее и оставляя каждому что-то своё, мирясь с этим.
По факту даже самые жёсткие взгляды на будущее в прошлом, в поколении людей что лично видели войны и резкий рост промышленности, перемену от хорошего к плохому и назад. Те кто видели как легко меняется мир и как легко к этому все привыкают, могут так же легко поверить в то что вид который достиг предела развития в мире где выживает сильнейший, где побеждает тот кто убил и съел другого, достиг точки где хочется помогать не только ближнему, но совершенно иному виду, собаке или тому кто даже не способен на минимальную благодарность типо рептилии. Они и могли поверить в то, что будущее может быть ещё лучше, даже если для этого придется пройти через боль и страдания.
У Орсона Скотта в истории про Эндера, сложной, глубокой фантастике о взрослении, противостоянии выборе и долге, войны ведутся на полный геноцид, люди или приносят пользу, или бесполезны, а затем после победы возникает куда больше вопросов, общечеловеческие проблемы, расслоение, но тем не менее человечество всегда превозмогает и пытается стать лучшей версией себя. И будущее даже при всех сложностях, а когда их у человечества не было, рисуется прогрессивным и сильно превалирующими над собой в прошлом.
Так что же случилось, когда это самое будущее стало наступать? Оказалось что то о чем мы мечтали не так легко как казалось, а косвенные изменения более способны нас разобщить нежели сблизить.
Смартфоны и интернет что заполнил все, но лишь косвенно появлялся в светлой фантастике прошлого, как непременный атрибут, оказался куда важнее чем все остальное. Вот только такой атрибут оказался куда более сложным в использовании инструментом и на фоне выученной безответственности и страха о несбыточном, как и о вечных ошибках предсказателей, открыл путь чуть дальше, чем нам самим хотелось бы.
А ещё сыграла роль повышенного уровня обучаемости общества, чему так же способствовало обобщение общества. Образование и самообразование конечно не идеально, но понизило градус наивности так же как и подняло градус непримиримой вражды между приверженцами разных идей. Теперь мы грезим будто бы только о плохом.
Сегодня я не иду в старую книгу и ищу что затянет меня на пару дней за копейки, я не лезу в чулан чтобы почитать там, я читаю хорошо если в туалете и слушаю авточтеца за рулём. Вместо долгих и приятных поисков в магазинах я просто натыкаюсь на отзывы и заинтересовавшись читаю. Лист желаемого давно уже пересек все границы возможного, а возможное с годами и занятостью все сокращается и сокращается. Сегодня вокруг стали превалировать «взрослые» истории, все новое теперь только о превозмоганти так же, как и мы сами. Романтика все так же есть, но теперь она вычурная, будто авторы сами не верят в свои миры, потому что не жили во времена людей, переживших беды и знающих что могут справиться с неумолимым будущим. Сегодня слабые люди будто не могут справиться с тем, чтобы построить что-то что за гранью их объективной реальности.
Быть может я читаю и изучаю куда больше технически, но, как и все выросшие, не вижу уже прекрасных миров, в которых хотелось бы "жить" перед сном.
Хотя я верю, что те времена вернутся, не даром очередному новому поколению приходится жить в непростые времена.