В прошлом году исполнилось 200 лет со дня рождения Достоевского. И никто не вспомнил о заброшенной могиле его дочери в Женеве
Достоевский: «Подъезжая под Женеву…»
Как оценивать жизнь человеческую? Как отличить счастливые периоды от несчастливых? На первый взгляд, все вроде ясно: жив, здоров, благополучен, у близких все хорошо, занимаешься любимым делом, которое ещё и «кормит», ну, значит, - хорошая полоса. И, наоборот, болезни, безденежье, печали, горе – полоса черная. Наверное, у обычных людей все так и есть. А вот у писательской братии… ох, не работает эта схема. И, наверное, несколько месяцев, проведенных великим писателем в Женеве, являются ярким примером этому…
Вода в озере из привычно синей в лучах солнца стала золотой. Молодая дама, любуясь Женевским маяком, казавшимся маленькой белой колонной на фоне громады Монблана, шла весною 1868 года с детской коляской гулять в Английский парк, так не нравившийся ее мужу. Он называл его «дряннейший палисадник», предпочитал Ботанический сад, который тогда располагался в нынешнем парке Бастион.
Молодую даму звали Анна Григорьевна Достоевская. Она приехала с мужем в Женеву из Германии. Вообще за границу они поехали, спасаясь от кредиторов, но в тоже время, им хотелось и «отдохнуть» от родственников. Анну Григорьевну не очень-то жаловали ни пасынок мужа от первого брака, ни другие родственники. Конечно, его близкие не были рады его скоропалительной женитьбе на молоденькой стенографистке. Он известный писатель, вдовец, с пасынком и кучей обязательств, а она только-только пришла стенографировать его роман и на тебе - через три месяца поженились!
И, получив хороший гонорар за вышедший роман «Преступление и наказание» и понимая, что вот-вот деньги отберут кредиторы, Федор Михайлович, в 1867 году срочно выехал с молодой женой за границу, где он стал писать новый роман, а она… дневник. Справедливости, ради
сам Достоевский тоже писал дневник, но формально, без души. А вот записки его жены - исключительно интересный документ, который приоткрывает перед нами внутренний мир писателя. Пусть приукрашенный, принаряженный, покрытый красками благопристойного флера, спустя годы весьма отредактированный перед публикацией, но, все-равно позволяющий нам заглянуть в их жизнь...
Итак. В Женеве как-то случайно собрались русские писатели. А еще поехал Гарибальди. И открылся в Женеве знаменитый Конгресс мира.
Женева была еще не такой как сейчас, но недалеко от дома, где жили Достоевские, был уже отель «Берг», в котором за 10 лет до этого останавливался Лев Толстой, а потом поселился Герцен. С Герценом Достоевский особо не ладил, и они не встречались в Женеве, хотя находились в одно время. А вот с Огаревым пили кофе с коньяком в кофейнях.
Сами Достоевские вначале поселились в квартире на втором этаже дома №1 на углу улиц Анри Бертелье и Вильгельма Телля, а потом переехали в квартиру на улице Монблан, 16. На этом доме сегодня есть памятная доска.
Спустя годы, Достоевский, вспоминая Пушкинское «Путешествуя в Женеву, на дороги, у креста…» внезапно напишет в рабочей тетради:
Подъезжая под Женеву
У подножия креста
Видел он Святую Деву
Матерь господа Христа
Но Достоевский Женеву не любил. Он писал осенью 1867 года в письмах к своему другу, поэту Аполлону Николаевичу Майкову:
«Климат в Женеве сквернейший, и в настоящую минуту у нас уже 4 дня вихрь, а холод — ужас!».
Фёдору Михайловичу не нравились и местные нравы, он писал в письмах:
«Озеро удивительно, берега живописны, но сама Женева — верх скуки… какое пьянство, какое воровство, какое мелкое мошенничество, вошедшее в закон в торговле. Всё здесь гадко, гнило…».
Но, уехать из Швейцарии у Достоевских нет денег, а еще скоро должен родиться ребенок. Нужны средства. Достоевский отмечает, что в Женеве вообще делать нечего, только…работать:
«Женева скучна, мрачна; протестантский глупый город, со скверным климатом, но тем лучше для работы».
Странно - это не первая поездка Фёдора Михайловича за границу, и не первая в Женеву. Но раньше его ничего так здесь не возмущало. Казалось бы, приехал с молодой женою, фактически медовый месяц. Выбрались из лап кредиторов, видят красоты природы. Вроде радуйся, а вот - нет. Все раздражает. А раньше не раздражало? Раньше холода, ветров, пьяных не замечал? Нравы Германии. Швейцарии, Франции не выводили из себя? Почему? Может потому, что некая особа выводила из себя гораздо сильнее? И злила сильнее и заставляла страдать?
Но, при всем том, как бы плохо тогда не было, забыть это время невозможно – не отпускает. Она не отпускает… Та, о ком Достоевский и начинает писать в Женеве в 1867 году новый роман! И вспоминает Федор Михайлович о времени, проведенном с Настасьей Филипповной. Правда, звали ее иначе…
Аполлинария! Аполинария Суслова! Ох, сколько крови она попортила своим поклонникам! Но как бы ни ненавидели они ее, как не бежали от нее, как не скрывались, как не заменяли обществом заботливых жен, забыть эту инфернальную фурию, «оскорбленную и фантастическую женщину» они не могли…
А начиналось все с желания учиться… Сестры Надежда и Аполлинария Сусловы родились в семье крепостного крестьянина Нижегородской губернии. Правда, еще до отмены крепостного права он смог выкупиться на волю сам, выкупил свою семью, переехал в Санкт-Петербург, дал дочерям хорошее образование, они даже публиковались в журналах. Обе хотели учиться дальше в университете, но женщинам это было запрещено. Полина (как называли Аполлинарию) стала активно участвовать в жизни студенческих кружков, в протестных акциях против произвола царского режима. В 1860 году даже стала членом революционной организации «Земля и воля».
Позже дочь Федора Достоевского Любовь, очень недоброжелательно относящаяся к ней, напишет в своих мемуарах о том, что Полина «Била лошадей полицейских, полицейские, в свою очередь, избивали ее, проводила ночь в арестантской, а когда возвращалась в университет, студенты с триумфом несли ее на руках как жертву «ненавистного царизма». Это весьма сомнительно, в университет Полина возвращаться не могла, учеба там была еще, увы, недоступна. Но вот новые встречи не заставили себя ждать.
В одном из кружков она знакомится с Достоевским. Ей - 21, ему за 40. Он женат, известный писатель, уже опубликованы «Записки из Мёртвого дома», «Униженные и оскорбленные». За плечами приговор к лишению всех прав состояния и «смертной казни расстрелянием». Ощущения, которые испытал перед казнью, спустя годы он передаст в одном из монологов князя Мышкина.
Пережил Достоевский и заточение в Алексеевском равелине, провел четыре года на каторге, потом еще одно наказание – военную службу рядовым на окраине империи в Семипалатинске. Так, что это был много повидавший и переживший немолодой человек. А она двадцати двухлетняя нигилистка, загадочная «эмансипе». Спустя годы Достоевский напишет о своей героини: «...при взгляде, например, на эти глаза: как бы предчувствовался в них какой-то глубокий и таинственный мрак. Этот взгляд глядел — точно задавал загадку...».
Аполинария становится его возлюбленной. И лето 1863 года они проводят в поездке по Европе. Герцен потом иронично назовет Суслову «вице-нигилистка из Женевы». Отношения Достоевского и Сусловой были бурными и мучительными. Это можно представить, стоит лишь открыть страницы его романа «Идиот». В 1864 году после смерти своей первой жены Федор Михайлович делает Аполлинарии предложение выйти за него замуж, но она отказывается. Ну, кто бы сомневался!
Спустя годы она выходит замуж за философа Василия Розанова. Теперь уже ей за 40, а жениху 24. Но она устраивает «сладкую жизнь» и Розанову, а, в конце концов, бросает и его. Но незадолго до смерти Розанов с тоской пишет об Аполлинарии: «С ней было трудно, но её было невозможно забыть»…
Да, читая о ее жизни, невольно вспоминаешь Настасью Филипповну. Но влияние на этот образ оказала не только Аполлинария, но и ее сестра Надежда, которая «чувствуется» и в женских образах братьев Карамазовых. Судьба ее также удивительна – она стала первой в Европе женщиной-врачом.
Надежна тоже не могла получить университетского образования в России и отправилась в Швейцарию, в Цюрихский университет, где ей не были рады. Она записала в дневнике:
«Профессор Бромер не без ехидства сообщил решение: «Принять мадемуазель Суслову в число студентов потому только, что эта первая попытка женщины будет последней, явится исключением». Ох, как они ошибаются... За мною придут тысячи!»
Читая эти строки, я невольно вспоминаю о том, что моя мама стала первой женщиной в Ленинградском университете, которая защитила там докторскую диссертацию по экономике. Потом пришло многие, но она – первая.
Надежде, когда она защитила (первая женщина в истории) экзамен на звание доктора медицины, вручили лавровый венок с лентами. На венке была надпись: «Первой в России женщине — доктору медицины». Он стала образцом для подражания, потом появились Софья Ковалевская, Вера Фигнер и другие. А в 1867 Надежда году вышла замуж за швейцарского студента–медика Фридриха Эрисмана, предварительно отбив его у невесты-швейцарки.
Супруги переехали в Россию, где именно медик Фридрих Эрисман изобрёл ту самую полезную для осанки школьную парту особой конструкции, с наклонной поверхностью и прикрепленным сиденьем, за которой мы провели все десять лет своей школьной жизни. Ну, во всяком случае, многие из нас! И наши родители! И дедушки и бабушки! Эта парта была основной и в царские и советские времена. Ну, кто мог себе представить, обдумывая сочинение «Образ князя Мышкина», что сидишь за партой, изобретенной свояком Настасьи Филипповны!
Потом «в благодарность» царское правительство выгнало Эрисмана из России, а Суслову за границу не выпустили. Она лечила женщин детей, много доброго делала, а в 1918 в тревожном Крыму умерла и была похоронена недалеко от крымской горы Кастель. И о первой в России дипломированной женщине-враче просто забыли.
Но в этой истории есть еще один участник – швейцарка Мари Фегтлин. Именно у нее Надежда Суслова увела жениха Фридриха Эрисмана. Мари очень переживала, плакала, страдала и решила…тоже пойти учится. А вот так! Знай наших! Мари тоже поступила на медицинский факультет Цюрихского университета. Это вызвало всенародный скандал, так как раньше туда были зачислены только «наглые» иностранки.
Мари стала первой женщиной-врачом в Швейцарии, соучредителем первой швейцарской гинекологической больницы. И, сегодня у Швейцарского национального научного фонда (SNSF) есть женская стипендия имени Мари Хайм-Фёгтлин. В 1995 году в ее честь был назван переулок возле женской больницы Цюриха. Она фактически является национальной героиней. А вот не уведи «наглая» русская студентка у нее жениха, не пошла бы она учиться, вышла бы замуж и просидела бы жизнь на кухне, в церкви и в детской…
В общем, те еще были сестры! Но вернемся к Анне Григорьевне, которая, зная о романе Федора Михайловича и Аполлинарии, переписывала страницы о Настасье Филипповне. Можно представить, как ей было «приятно» читать: «На портрете была изображена действительно необыкновенной красоты женщина». А, ведь всего за год до этого, Достоевский весьма скромненько написал о будущей жене: «Стенографистка моя была довольно молодая и пригожая девушка». Причем, в письме адресованном Сусловой…
А о самой Аполлинарии, уже после разрыва с ней, Достоевский (как потом и Розанов) напишет: «Я люблю её до сих пор, очень люблю, но уже не хотел бы любить её». Да уж, заревнуешь тут...
Но кроме ревности к прошедшему, были другие проблемы. И главная - безденежье. Ведь и в Швейцарию Достоевские приехали из-за того, что жить там было дешевле, чем, например, в Германии или Франции. Вот и выбирали недорогие квартиры, скромные кухмистерские. Денег и развлечений почти не было, и она много гуляла. Так, когда еще жили на первой квартире, она зашла в небольшой тенистый уголок, который оказался кладбищем. Она записала в своем дневнике:
«Мне здешнее кладбище понравилось и, право, если бы уж умереть за границей, то я бы желала быть похороненной здесь, на этом кладбище, чем где-нибудь в другом.».
Могла ли она себе тогда представить, что именно здесь через несколько месяцев похоронит своего первого ребенка…
В общем, жили скромно, если не сказать скудно. При этом приходили и гонорары за изданные и авансы за еще не написанные романы. И их вполне хватило бы на безбедную жизнь. Если бы не … и здесь открываем другой роман Достоевского – «Игрок»!
«Полюбить так королеву, проиграть так миллион». Достоевский специально ездил на поезде очень далеко, играть в казино в городе Саксон-ле-Бэн. И, как правило, все проигрывал. Настолько, что не было денег ни на теплую одежду, ни на хорошую еду. Анна Григорьевна пишет в дневнике: «Потом зашла в кондитерскую, мимо которой постоянно прохожу с завистью, и купила там пирожок сладкий… Но здесь они дороги, за пирожок просят около 6 копеек…Я пришла домой и рассчитала, сколько у нас денег». Ей приходилось постоянно закладывать скромные колечки и платья, чтоб они хоть как-то могли существовать.
А 22 февраля 1868 года у них родилась дочка Софья, они были счастливы. С самых первых дней Федор Михайлович сам пеленал маленькую дочку, говорил с ней и утверждал, что у Сонечки уже есть свой характер. В письмах родным писал, что девочка до смешного похожа на него и был безгранично счастлив, что стал отцом: «Она начинала меня знать, любить и улыбалась, когда я подходил. Когда я своим смешным голосом пел ей песни, она любила их слушать..» писал он своему другу Майкову.
Но вот в мае Алла Григорьевна пошла гулять с дочкой, в это время начался дождь, налетел северный холодный местный ветер – биз. После возвращения домой у Сонечки начался жар и кашель. Достоевские обратились к доктору, но тот заверил родителей, что девочка скоро поправится. Федор Михайлович беспокоился, ни на минуту не отходил от маленькой колыбельки. 12 мая 1868 года сердечко Софьи Достоевской перестало биться. Для писателя это был сильнейший удар. Он стоял на коленях перед бездыханным тельцем, покрывал его поцелуями и плакал не скрывая боли. Скончалась Соня, когда ей было всего 3 месяца от воспаления легких.
Достоевский писал своему другу Майкову:
«Это маленькое, трехмесячное создание, такое бедное, такое крошечное, — для меня было уже лицо и характер… Где эта маленькая личность, за которую я, смело говорю, крестную муку приму, только чтоб она была жива?».
Похоронили на том самом кладбище Пленпалé, где ранее гуляла Алла Григорьевна. «Глубоко потрясенная и опечаленная ее кончиною, я страшно боялась за моего несчастного мужа…Такого бурного отчаяния я никогда более не видала. Обоим нам казалось, что мы не вынесем нашего горя. Два дня мы вместе, не разлучаясь ни на минуту, ходили по разным учреждениям, чтобы получить дозволения похоронить нашу крошку, вместе заказывали все необходимое для ее погребения, вместе наряжали в белое атласное платьице, вместе укладывали в белый, обитый атласом гробик и плакали, безудержно плакали». А когда они, вернувшись с похорон, плакали у себя, к ним пришла местная квартирная хозяйка и попросила плакать потише, соседи пожаловались на беспокойство…
Достоевский-человек напишет в письмах черствости и бессердечие окружающих их людей: «Я ненавижу их дальше последнего предела!». А в романе появятся образы «приличных» обывателей, одержимых лишь корыстью и страстями. Одновременно придут в мировую литературу и образы беспомощных, но прекрасных, чистых людей, несущих свет.
Достоевский – человек мучается, мечтая о воскрешения дочери. Достоевский – писатель создает великий финал романа, где гибель Настасьи Филипповны – это победа бессмертного духа. И среди боли и страданий, унижений и горя победно звучит фраза: «Красота спасет мир!».
…В заключении, у меня есть один очень важный вопрос! Кладбища в Швейцарии и уход за могилами надо оплачивать. Если оплаченный срок заканчивается, захоронение ликвидируется… Спустя много лет, могила. за которой никто не ухаживал, затерялась, но в 1978 году вновь была восстановлена общими усилиями американских славистов. В 1986 году известным меценатом российского происхождения бароном Эдуардом Александровичем Фальц-Фейном на могиле была установлена мраморная плита с надписью на французском языке“SOPHIE. Fille de FEDOR et ANNE DOSTOIEVSKY. 22.II/5.III — 12/24.V.1868” (Софья. Дочь Федора и Анны Достоевских). Он оплатил и уход за могилою на 35 лет.
Но в 2021 году этот срок закончился. И никто пока ничего не продлил (сам барон в 2018 году погиб во время пожара в своём замке в Лихтенштейне в возрасте … Невольно спрашиваешь у тех, кто успеш «осваил» солидный юбилейный бюджет: неужели, вы не могли выделить на это крохи? Неужели мы допустим, чтоб останки дочери Достоевского были выброшены из могилы?..
Мария ВАЛОВАЯ, профессор РЭУ им. Г. В. Плеханова
Фото: автора и wikipedia. org
Черно-белые фотографии обработаны, восстановлены и раскрашены программой Movavi Picverse
© "Союзное государство", 2022
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!