The National Interest (США)
Пол Хир (Paul Heer)
Конфликт на Украине выявил две слепых зоны во внешней политике США, которые ставят под угрозу будущий успех державы. Во-первых, это явное нежелание Вашингтона признать, что США сами во многом способствовали кризису и вполне могут его затянуть еще больше и усугубить его последствия. Ярче всего это проявилось в том, сколь яростно многие отказываются признавать, что к началу спецоперации Путина подтолкнуло в том числе расширение НАТО при поддержке США. Разумеется, это не оправдывает его жестоких боевых действий, а реакция России на отказ Запада считаться с ее опасениями – как реальными, так и вымышленными – оказалась чрезмерной. Очевидно, что у Путина были и другие, более разумные способы решить исторические обиды Москвы, накопившиеся после окончания холодной войны.
Но это не отменяет расширения НАТО. Я искренне считаю, что Путин не стал бы вводить на Украину войска (даже принимая во внимания иные мотивы), если бы не расширение НАТО за счет бывших советских республик – и особенно то, как активно членство Украины продавливал Вашингтон. Одно то, что Киев едва ли вольется в альянс в обозримом будущем, не сводит на нет угрозы с точки зрения Москвы. Наоборот, она лишь утвердилась во мнении, что расширение НАТО нацелено против России и призвано ее изолировать, – хотя прежде Москва и другие считали, что вместо этого необходим некий общеевропейский механизм безопасности, куда вольется и Россия. Желание Киева высвободиться из российской сферы влияния совпало с поддержкой Вашингтона – это и сыграло ключевую роль. Внимательное прочтение путинских заявлений убедительно свидетельствует о том, что окончательное решение ввести на Украину войска он принял лишь убедившись, что США и НАТО отвергли точку зрения Москвы и полны решимости включить Украину в сферу влияния Запада. Опять же, это ни в коем случае и не оправдывает его дальнейших действий – совершенно чудовищных. И все же поддержка Вашингтоном кандидатуры Украины в НАТО была ключевым фактором в решении Путина действовать, пусть и не единственным.
Отрицая реальность, что политический выбор США со времен холодной войны со временем сказался на стратегических оценках Москвы и политическом выборе лично Путина, мы игнорируем основополагающую динамику американо-российских отношений. США даже не утруждаются понять противника стратегически. И это лишь усугубляется тем, что после неудач Путина на полях боя на Украине США решили, что Россию можно и нужно ослабить раз и навсегда, нанеся ей сокрушительное поражение. Сколь бы манящей ни казалась эта перспектива, она ни в коем случае не решит основополагающей исторической проблемы долгосрочных отношений России с Европой – как в свое время не решило поражение Германии в Первой мировой. Наоборот, это лишь усугубит в России чувство обиды и уязвимости и практически гарантирует, что стратегическая враждебность в Центральной Европе и в отношениях между Востоком и Западом сохранится.
США необходимо вырваться из этой слепой зоны заблуждения и предпринять шаги не только для восстановления мира на Украине и ее суверенитета, но и для решения фундаментальной дилеммы с местом России в архитектуре европейской безопасности. Дальнейшим расширением НАТО этого не добиться, особенно если сохранятся опасения, что цель НАТО – сдерживание России – не изменилась со времен холодной войны. Отказ или нежелание признать это лишь углубит (а возможно, и расширит) конфликт на Украине и повысит риск новой затяжной холодной войны с Россией.
Вторая слепая зона Америки – это убежденность, что успех Вашингтона в создании коалиции с целью наказать Путина и помочь Украине подтвердил глобальное лидерство США в борьбе демократией с деспотизмом и защите «порядка, основанного на правилах». Дело в том, что конфликт на Украине одновременно подчеркнул и пределы всемирного влияния США. Многие страны, особенно за пределами Европы, Россию не осудили и санкций не поддержали. Многие из них согласны с Москвой и считают расширение НАТО опрометчивым или откровенно неудачным, а стратегию США, которые не только игнорирует интересы безопасности России, но добиваются ее ослабления, – контрпродуктивной для решения кризиса.
Более того, многие страны весьма неоднозначно относятся к упору администрации Байдена на всемирную борьбу с авторитаризмом, когда конфликт на Украине подается как один из фронтов этого противостояния. Но, пожалуй, главное в том, что многие страны, в том числе союзники США как в Европе, так и за ее пределами, по-прежнему сомневаются в надежности и авторитете американского лидерства, хотя на смену Дональду Трампу и пришел Джо Байден. Короче говоря, далеко не факт, что мир охотно поддержит вашингтонский подход к России или решению других глобальных проблем – или с готовностью примет его трактовку «порядка, основанного на правилах». Между тем Китай не упускает ни единой возможности извлечь выгоду из двойственного отношения к США и набрать очки в борьбе с Вашингтоном за глобальное влияние, хотя в Пекине и не довольны ни характером украинского конфликта, ни его масштабами.
Вашингтон должен признать и устранить эти слепые зоны, чтобы переориентировать американскую внешнюю политику и соблюсти свои стратегические интересы в свете конфликта на Украине. США придется учесть исторические сдвиги в мировой расстановке сил и влияния и признать свою ответственность за стратегические обстоятельства и дилеммы, сложившиеся как в Европе, так и в Восточной Азии. Америка уже не может рассчитывать на те же рычаги воздействия, международную поддержку и моральный авторитет, которыми обладала поколение назад.
Пол Хир — почетный научный сотрудник Центра национальных интересов и старший научный сотрудник Чикагского совета по глобальным делам. С 2007 по 2015 год был офицером национальной разведки в Восточной Азии. Автор книги «Мистер Икс и Тихий океан: Джордж Кеннан и американская политика в Восточной Азии»