«Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое: воспою и пою во славе моей. Востани, слава моя, востани, псалтирию и гусли: востану рано. Исповемся Тебе в людех, Господи, пою Тебе во языцех» (Пс. 107:1–4).
Преподобный Никон Оптинский: "сколько глубокого, таинственного смысла заключается в этих богодухновенных словах псалмопевца! Начнешь размышлять на эту тему, и размышлениям нет конца. Так необъятно глубоко то дивное содержание, которое заключается в словах псаломских.
Господь Бог, восхотев сотворить человека, чудно сотворил его, даровав ему неизреченную славу. Он сотворил его по образу Своему и подобию, отобразив на нем Свою Божественную славу. Он дивно устроил его, даровав ему красоту и изящество в строении самого тела, даровал душу бессмертную, одарив ее великими духовными дарованиями, снабдив и прекрасными способностями, поставил его владыкой, распорядителем всех видимых творений мира сего. Дарована человеку душа, душой своей бессмертной он возвышается над всеми видимыми творениями. Нет в видимой природе никого и ничего равного человеку!
Дарован человеку ум высокий, и умом своим человек возвышается над всею природою, она покорена под ноги ему. Например: избирает он различные орудия, машины, преодолевая ими силы и стихии природы. Не в состоянии человек голыми руками бороться с огнем – делает машины и побеждает стихию огня. Не может ходить по водам, не имеет силы переплывать большое расстояние – устраивает лодки, корабли. Не может одолеть хищника – изобретает оружие и побеждает зверя, одолевает его. Разве это не величие, не слава человека? И это все еще относится лишь к обыкновенным, естественным способностям человека.
А если взглянем на святых, то увидим, какой дивной славы и власти они сподоблялись: побеждали природу нравственною силою, по благодати Божией, ходили по морю, яко по суху, были переносимы по воздуху божественною силою, им служили дикие звери, как кроткие агнцы, признавая в них своего владыку, молитвой своею они низводили дождь на землю и совершали другие дивные чудеса, перечислить кои невозможно.
В Священном Писании так описывается величие человека: «Умалил еси его малым чим от Ангел, славою и честию венчал еси его: и поставил еси его над делы руку Твоею, вся покорил еси под нозе его» (Пс. 8:6, 7). Какого еще большего величия, большей славы можно желать и ожидать? О, воистину щедро излил Господь милость Свою на человека!
Казалось бы, что человек, имея такие дарования, оценит их и будет жить так, как внушает ему его достоинство человеческое, согласно с Божиим хотением и велением. Но, к великому прискорбию, что мы видим? Мы видим, что человек не уразумел, не оценил того, какой несказанной славы сподоблен от Творца и Бога своего, и, как сказано в псалме: «человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. 48:13), и за это праведным судом Божиим он лишился своей славы, «от славы своея изриновени Быша» (Пс. 48:15).
Будучи в такой чести, такой славе, человек не уразумел своего достоинства, пал, сделался подобным скоту несмысленному. О, великое падение! В какую бездну и тьму низвергает человека грех! Истинно он уподобляется скотам, питает свою душу, свою бессмертную душу скотскою пищей, ту душу, на которой начертан образ Божий, ту душу, которой дана способность уподобляться Богу! Не говоря подробно о губительном действии страстей постыдных, блудных, так поразительно и безобразно уподобляющих человека скоту, обратим внимание на то, что решительно всякая страсть отнимает у человека образ человека, делая его подобным скоту и зверю. Посмотрите, что делает, например, злоба и гнев. Человек, объятый злобой, делается весь зверообразным, глаза мечут искры, искажается лицо, он, кажется, ближнего своего готов пожрать. И все вообще страсти и грехи: чревоугодие, неверие, сребролюбие и другие превращают человека в скота. Поистине нужно здесь вопить человеку: «О, где это скрылось от меня мое человеческое достоинство, моя честь, моя слава?!»
Но не восхотел Господь Бог Свое прекрасное творение – человека, оставить в падении. Он восхотел по Своему безмерному человеколюбию искупить человека от его падения, от греха. Он восхотел поднять его, вернуть ему его прежнюю славу, его прежнее достоинство. Непостижимо для нас, людей, совершает Господь искупление рода человеческого от грехопадения Адамова Своим вочеловечением, страданием, смертью, воскресением. И по безмерной любви и милости Своей дает падшему и воссозданному во Христе человеку не только его первое достоинство, но дарует ему способность к еще большему совершенствованию себя. В искуплении человеку дарована способность к бесконечному, беспредельному приближению к Богу, к вечному наслаждению в познании Бога. Он может делаться причастником Божеского естества (2Пет. 1:4). Эта мысль прекрасно выражена в стихире церковной на праздник Благовещения в словах: «Яко да возведет человека, яко Един силен в первое достояние с растворением». Итак, по искуплении человека Господь еще большею «славою и честию венчал его», например, в Таинствах Своей Церкви, особенно же в Таинстве Святой Евхаристии, к которой желают и Ангелы приникнуть, ибо искупительная Жертва приносится только за человека, но не за Ангелов. В этом, можно сказать, Ангелы как бы даже завидуют людям, не имея возможности причащаться Святых Таин.
Но и после искупления человека Святейшею Кровию Христа Спасителя человек падал и падает в грех, роняя славу свою, топча ее и уподобляясь скоту несмысленному. Опять лежит человек пораженный во прах, в горестном бесчестии. И вот от лица такого человека, уронившего славу свою, забывшего свое человеческое достоинство, утратишего прежнее свое достояние, св. пророк восклицает: «Востани, слава моя!» Вспомни, о человек, кем ты был и чем стал, вспомни славу свою, которою венчал тебя Господь, вспомни славу свою и оставь скотский образ жизни, вернись к прежнему своему достоинству. «Восстани, слава моя, восстани, псалтирию и гусли».
Псалтирью и гуслями называются, по толкованию святых Отцов, наши душевные и телесные чувства и способности. «Востани, псалтирию и гусли», то есть приготовься весь человек, со всеми своими силами – и душевными, и телесными – к пению божественному, к жизни о Господе. «Давно ты, псалтирь моя, – как бы так говорит Пророк, – заброшена; на тебе, может быть, лежит большой слой пыли, струны твои заржавели, вся ты расстроена, быть может, разбита, и, если ударить по струнам твоим, то не получится стройных звуков, издадут они, твои струны, дребезжащие, бесформенные и надрывающие душу звуки. О! Восстань, восстань, псалтирь моя! Нужно настроить струны твои, нужно привести в порядок весь инструмент, ибо, если хотя одна струна будет фальшивить, не получится стройных звуков, будет слышна неправильность и она будет портить весь строй, всю гармонию, – все пение будет испорчено, хотя бы все остальные струны стройно звучали».
Нельзя работать Богу и маммоне (Мф. 6, 24), нельзя служить Богу и греху. Должен человек, по Евангелию, возлюбить Господа всей душою, всею крепостию (см. Мф. 22:37), не отдавая греху ни одного чувства, ни одной способности своей душевной или телесной. Так и св. ап. Иаков говорит, что если кто в одном согрешит, повинен есть против всего закона (см. Иак. 2:9–11). Итак, уготовься, восстань вся псалтирь и гусли. Исправься, настройся к должному пению, к должной игре.
Дошел человек до сознания необходимости восстания, уже готов бросить греховную жизнь, порвать всякое общение с грехом, обратиться всем существом своим к Богу. Видит это враг-диавол и шепчет человеку: «Куда? Зачем? Еще успеешь!» Шепчет, желая ослабить решимость человека. Но человек решительно отвергает внушения врага и, сам себя подбадривая, говорит: «Нечего медлить! Скорее! Восстану рано! Сейчас же, немедленно, без отлагательства восстану. Восстану и начну немедленно настраивать свою псалтирь и гусли к пению, то есть к житию богоугодному в исполнении всех заповедей Божиих, к житию, согласному с Законом Божиим».
И вот начинается жизнь иная, жизнь духовная в общении с Господом. Не без трудностей она! Встречают человека скорби и испытания, борьба с грехом. Томят по временам человека так называемые пристрастия, то есть осадки и последствия прежде принятого зла и греха в обновляющихся уме и чувстве человека. Но желание быть с Господом и в Нем Едином искать отрады покоя и вечного блаженства все преодолевает.
Трудится человек, находясь в подвиге таком, и проходят годы, даже десятки лет. Наконец, испытывая себя видит и чувствует человек, что умерло в нем всякое желание сладостей мира сего тленного, что омертвело сердце его для наслаждения тленною красотою, что, как единая и истинная красота нетленная, как единая цель всех стремлений и желаний его стоит пред ним Христос. Видит состояние своего сердца человек. И вопиет: «Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое». Ныне, когда оно готово, «воспою в славе моей». Восстала моя прежняя слава, уготовилось сердце, сделалось способным к пению божественному. «Ныне воспою и пою», то есть не перестану петь, воссылать славу Богу. В жизни по Богу, в молитве Иисусовой положу всю цель моего жития. Доселе я стенал под бременем страстей и нападений вражиих, не мог я воспевать радостных песней. Я приносил Богу умиленную, покаянную молитву, ибо видел и постоянно имел перед глазами моими плен греховный, мою поверженную долу славу. Но ныне, когда восстала слава моя, воспою и пою в славе моей. «Ныне исповемся Тебе в людях, Господи, воспою Тебе во языцех». Буду говорить о делах Господних, явленных на мне пред всеми людьми, не убоюсь, не устыжусь проводить жизнь, требуемую от меня Законом Божиим, во всяком народе, во всяком месте.
«Воспою и пою во славе моей». Эти слова суть уже, так сказать, восторг святой души. Старец о. Анатолий мог так восклицать, нам до этого далеко. Нам более приличен плач о нашем падении, но все-таки должны и мы всемерно стремиться поднять нашу упавшую славу, а для того должны, прежде всего, начать очищать себя от грехов. Весь первоначальный наш подвиг должен быть обращен на борьбу с грехом, на очищение сердца от страстей, в покаянии и смирении, и Господь, видя смирение и труд наш, оставит грехи наши (Пс. 24:8), очистит сердце, и восстанет тогда слава наша в пении песни божественной".