Геенна.
Часть 3.
Площадь павших коммунаров давно перестала быть площадью, как таковой. Торговые центры стелились один за одним в вымирающем городе старого британца. Возле одного из таких торговых центров и была назначена встреча. Клиенты всегда выделяют себя особыми «приметами». Для самого Гилта особой приметой всегда являлись его длинные волосы. Они доставали до лопаток и почти всегда были неухоженно-чистыми. Он ходил как кот, в полуприсед, так, будто земля была всего лишь мягким матрасом, проминающимся под каждым шагом.
- Может, хотя бы посмотришь на меня? – Окликнула Гилта девушка, сидящая у лестницы, ведущей в подземный переход.
Она не была похожа на самоубийцу, скорее – на любопытного туриста, который рвется узнать что-то новое.
- К.А.А.? – спросил Гилт.
- Можешь называть меня просто Каа.
- Почему?
- Я придумала аббревиатуру от своего имени, но ты ведь не пользуешься именами. Поэтому, я думаю, имя змеи из Маугли подойдет идеально, чтобы ты понимал, что я за человек.
- Я в таком случае, кто? Шерхан? Бандерлог?
- Ты? Скорее, странный парень из леса, который так не хочет к людям, но которому…
- Давай, расскажи мне сказку о том, что мне нужно вернуться к людям. Что я должен быть в человеческом племени и так далее. Нет, маленькая, общество не для меня. Что ты хочешь получить от этих трех дней?
- Хочу узнать, как ты живешь. – смело отвечала Каа. – Хочу понять, зачем и почему ты выполняешь последнее желание и почему берешь так много за один заказ, но при этом ходишь вот в… - Каа оценивающим взглядом пробежалась по одежде Гилта, всмотрелась в его грязные конверсы, потертую кожаную куртку с вышитой белой буквой "А" в красном кругу, и дырявую футболку. Пожалуй, дорогими были на нем только серебряное кольцо, да и то старое, но не слишком, чтобы быть антикварным. Взгляд остановился на кулоне с чьим-то портретом на груди, но после вернулся к серым, пустым глазам Гилта – в этом.
Гилт осмотрел себя, но так и не понял, в чем возмущение девушки.
- Ладно, хочешь – смотри. Но никаких записей, никакого интернета, никаких сообщений. Есть телефон?
- Да.
- Дай сюда. – Гилт выхватил телефон у девушки, положил его на землю и раздавил ногой. – Телефоны тоже запрещены. У тебя есть три последних дня, после чего я нажму на курок. Сердце или голова, решаешь ты. Я не изощряюсь, не режу вены, не вскрываю глотку, только огнестрел, ровно один выстрел. Советую голову, уже была ситуация, когда я выстрелил одной гражданке в сердце, так оно, оказалось, с другой стороны. Трачу я ровно один патрон, не более. Спустя минуту, я проверяю пульс после выстрела в сердце, если я его нащупываю, звоню в скорую и дальше ты живешь так, как тебе только вздумается, но могу гарантировать одно – жизнь ты полюбишь больше, чем котята в мешке мужика, который держит путь к реке. Сужу всё по той же гражданке. Всё понятно?
- Голова. Однозначно, голова. – Ответила Каа. – Не хочу «второго шанса». Не верю во «второй шанс».
- Хорошо. Сейчас мы едем ко мне домой, далее – ты преследуешь меня шаг за шагом. Твой первый день – сегодня, послезавтра в 16:00 я прострелю тебе голову. Да, это двое суток, но поскольку ты написала три «дня» - ты переживешь именно три «дня». Сей «день» заканчивается через два часа. Вопросы?
- У тебя душ есть?
- Да.
- Почему ты им не пользуешься?
- Пользуюсь, вонь исключительно от одежды. Куртка старая, такие вещи не стирают.
- Тогда последний. Это больно?
- Если выстрелить чуть выше глаз, то нет. Если выстрелить в висок, можешь выжить. Если выстрелить в висок, но под правильным углом, то ты абсолютно точно умрешь, но скорее всего, будешь выглядеть ужасно. Боль – признак того, что ты выжила. Теперь всё?
- Да.
- Поехали. – Гилт молча развернулся в сторону автобусной остановки.
Она его почему-то раздражала. Нет, не любопытством, скорее – безразличностью к своему отсутствующему будущему. Она приняла это, осознала, или врёт. Гилт не любил осторожничать, поэтому о методах соблюдения контракта гораздо чаще думал Геенна. Поэтому, уже была наполнена горячая ванна и новый комплект одежды.
Она, эта девочка, Каа, должна быть абсолютно чиста. Даже её зелёные глаза уже были опасны для всего, что Гилт выстраивал в себе годами. «Да, опаснее всего – её глаза» - думал Геенна, аккуратно своей пастью отпивая горячий, зеленый чай.