Клеомен I был одним из талантливейших царей Спарты, одаренный полководец, циничный интриган, тонкий политик, этот человек имел множество лиц и был настолько необычной личностью для Лакедемона, что современники, порой, сомневались в его душевном здоровье. Он прожил яркую и неординарную жизнь, смерть его была жестокой и, скорее всего, подстроенной политическими противниками. Несмотря на крайнюю противоречивость оценок его деятельности, он был одним из тех лидеров Эллады, кто подготовил ее к противостоянию с Империей Ахеменидов. Данная статья посвящена последним годам правления Клеомена и его участию в Афино-Эгинском кризисе.
Другие статьи про деятельность Клеомена I: Спарта. Безумный басилевс; Спарта выполняет интернациональный долг; Захват Афин и позорное бегство победителей; Спарта. Как проиграть войну без единого поражения ; Ионийские греки просят Спарту о помощи; Эгинское фиаско царя Клеомена
Другие статьи из серии Греко-персидские войны:
Накануне греко-персидских войн
Поход Мардония
Эллада на пороге войны
Фемистокл, начало
Политик из прошлого
Эгинское фиаско царя Клеомена
В 491 г до н.э. в Грецию прибыли посланцы Дария с требованием «земли и воды», многие греческие полисы побоялись ссориться с могущественной Империей Ахеменидов и согласились подчиниться царю царей. Среди тех, кто согласился стать персидским «вассалом» была и Эгина - небольшой остров в заливе Сароникос. Главный город Аттики – Афины и остров Эгина связывала многовековая вражда, начавшаяся еще в конце VIII – начале VII в. до н. э., после того как Эгина дала «землю и воду» персидскому царю, афиняне обратились к Спарте и попросили ее разобраться с предательством члена Пелопонесского союза. Царь Спарты Клеомен отправился на Эгину и потребовал выдать ему местных политиков, виновных в заключении договора с Дарием. Однако из-за интриг второго спартанского царя – Демарата, миссия Клеомена провалилась, и стратегически важный остров остался в союзе с Персидской империей. (Подробнее об этих событиях ЗДЕСЬ: Эгинское фиаско царя Клеомена).
Взбешенный провалом своей миссии Клеомен решил устранить своего соправителя и разыграл хитрую комбинацию. Основой его интриги стала давняя история женитьбы отца Демарата: «… Спартанский царь Аристон, хотя и женатый дважды, не имел потомства. Не считая себя виновным в этом, царь взял себе третью супругу. А вступил в этот третий брак он вот каким образом. Был у Аристона среди спартанцев друг, с которым он был особенно близок. У этого человека была супруга, далеко превосходившая красотой всех спартанских женщин … Аристон распалился страстью к этой женщине и придумал вот какую хитрость. Он обещал своему другу, супругу этой женщины, подарить из своего имущества все, что тот пожелает. То же самое он просил и у своего друга. Тот согласился, вовсе не опасаясь за свою жену, так как видел, что Аристон уже женат. Потом друзья скрепили этот договор клятвой. Аристон подарил Агету одну из своих драгоценностей по его выбору, а потом, выбирая взамен равный дар у него, потребовал себе его жену. Агет сказал в ответ, что жена — это единственное, что он не может отдать. Однако, в конце концов, попавшись на коварную хитрость и связанный клятвой, был вынужден уступить ее Аристону. … Спустя немного времени эта женщина родила ему этого самого Демарата ...» Геродот.
«… Клеомен договорился с Левтихидом, сыном Менара, внуком Агиса (из того же дома, что и Демарат). … Левтихид же был заклятым врагом Демарата вот из-за чего. Левтихид был обручен с Перкалой, дочерью Хилона, сына Демармена, а Демарат хитростью расстроил этот брак. Опередив Левтихида, Демарат похитил эту женщину и сам взял ее в жены. … по наущению Клеомена Левтихид под клятвой обвинил Демарата, утверждая, что тот — не сын Аристона и поэтому незаконно царствует над спартанцами. Принеся клятву, Левтихид напомнил слова, вырвавшиеся у Аристона, когда слуга сообщил царю весть о рождении сына. Тогда царь, сочтя по пальцам месяцы, поклялся, что это не его сын. Левтихид особенно ссылался на эти слова царя в доказательство того, что Демарат — не сын Аристона и незаконно присвоил себе царское достоинство …» Геродот. Подобные новости об одном из царей, а Демарат царствовал уже двадцать лет, вызвали грандиозный скандал, чтобы утихомирить страсти, было решено обратиться к давнему другу и советчику Лакедемона – Дельфийскому оракулу. Однако Клеомен, имеющий большой опыт общения с Дельфийским храмом и, как следствие, хорошие связи с его жрецами, подстраховался и тут: «…Клеомен сумел привлечь на свою сторону Кобона, сына Аристофанта, весьма влиятельного человека в Дельфах. А этот Кобон убедил Периаллу, прорицательницу, дать ответ, угодный Клеомену. Так-то Пифия на вопрос послов изрекла решение: Демарат — не сын Аристона ...» Геродот.
Спартанцы, бережно сохраняющие традиции предков, продолжали считать царя верховным жрецом и посредником в общении с богами, когда в других полисах эта функция басилевса уже стала пережитком прошлого. Именно в силу сакрального значения царской власти, спартиаты, чрезвычайно болезненно относились к легитимности наследования в царских династиях, так что после подобного ответа уважаемых в Лакедемоне дельфийских жрецов Демарат был обречен, его объявили незаконнорожденным и немедленно лишили царского титула. Его заменил на троне Лакедемона «главный свидетель обвинения» - Леотихид (Левтихид), представитель боковой ветви Еврипонтидов и дальний родственник Демарата. Можно предположить, что весь этот цирк происходил с молчаливого одобрения реального правительства Лакедемона – герусии и эфората, которые решили «окоротить» зарвавшихся в своих спорах за власть «самодержцев», в пользу подобных выводов говорит дальнейшее развитие событий.
Леотихид, обязанный Клеомену своим возвышением, выступал (на первых порах) как его ставленник, в частности, поддержал инициированное им наказание Эгины. Оба царя вместе прибыли на остров Эгина в сентябре 491 года до н. э., вероятно, путешествию спартанских монархов предшествовала определенная предварительная «работа», потому что на этот раз никаких дебатов не было, за спиной Клеомена и Леотихида маячила грозная тень спартанской армии. В качестве заложников было взято под стражу десять наиболее влиятельных эгинских граждан: «…цари выбрали десять эгинцев, самых богатых и знатных, и увели их в плен. Среди них были и Криос, сын Поликрита, и Касамб, сын Аристократа, — самые влиятельные граждане [на Эгине]. Затем пленных повели в Аттику и отдали заложниками афинянам, злейшим врагам эгинцев ...» Геродот. Пленных эгинцев Клеомен отдал афинянам по собственной инициативе, чтобы укрепить совместный союз полисов против Персии. Однако смещение Демарата и захват эгинских заложников стали, пожалуй, последним крупным успехом Клеомена I, он уже вступил в ловушку, заготовленную для него истинными хозяевами Спарты.
После возвращения из своей поездки на Эгину Клеомен неожиданно столкнулся с мощнейшей внутренней оппозицией, возглавляемой эфорами и геронтами. Его соправитель – Леотихид не пожелал (или не смог) оказать ему никакой помощи, вполне возможно, что он и сам был участником этой интриги. Откуда-то всем вдруг стали известны подробности смещения с престола Демарата, включая «шалости» влиятельного человека Кобона и пифии Периаллы, после чего царя Клеомена официально обвинили в фальсификации дельфийского прорицания. Ну просто как по нотам! Опытный политик Клеомен понял, что от него решили избавиться любой ценой и, на этот раз, выкрутиться не удастся. Он не стал дожидаться суда, который вполне мог вынести смертный приговор за святотатство и покинул Спарту, отправившись (согласно наиболее распространенной версии) в Фессалию. Существует также гипотеза, согласно которой, в рукопись вкралась ошибка, и на самом деле Клеомен уехал в Селласию - пограничный периэкский городок на севере Лаконики. Как бы там ни было, из активного участия в греческой политике он выбыл. Продолжение этой истории имеет разночтения в датировке, согласно мнению одних историков все написанное ниже происходило в промежутке между осенью 491 и серединой лета 490 г. до н. э., их коллеги-оппоненты относят эти события примерно к 488 г. до н. э.. Поскольку Геродот относится к числу «первых», вероятно, они и правы, остается только удивляться, сколько событий произошло за относительно короткий отрезок времени, накануне войны.
В отличие от других беглых царей Спарты Клеомен не стал тихо доживать свой век где-то вдали от родины, наоборот, он принялся деятельно собирать вокруг себя любых сторонников, готовых встать под его знамена – периэков, илотов, жителей соседних с Лакедемоном полисов. Изгнанник готов был осуществить давний ужас непобедимых спартанцев – объединить для совместного нападения на Лакедемон соседние области и одновременно поднять восстание покоренных жителей Пелопоннеса. Даже гипотетическая возможность подобного развития событий настолько пугала правящую элиту Лакедемона, что она пошла на примирение с Клеоменом. «… Клеомен в страхе перед спартанцами бежал в Фессалию. По прибытии оттуда в Аркадию он поднял там мятеж, возбудив аркадцев против Спарты. Аркадцев он заставил поклясться, что они пойдут за ним, куда бы он их ни повел. Именно, он хотел собрать главарей аркадцев в городе Нонакрис и там заставить принести клятву «водой Стикса … Узнав об этих происках Клеомена, лакедемоняне устрашились и возвратили его в Спарту, где он стал, как и прежде, царем» Геродот.
Странно, что столь опытный политик, как Клеомен, поверил в обещания геронтов и возвратился из безопасных мест в Спарту, тем самым отдав себя в руки врагов. Возможно, он переоценил мистическое уважение, питаемое спартиатами к царскому титулу и собственную популярность у народа, думал, что никто не посмеет его тронуть. Но в тот момент, когда царь Клеомен согласился вернуться, он подписал себе смертный приговор. Почти сразу же после возвращения его схватили, объявили безумным и убили самым изуверским способом, чтобы списать смерть на умственное расстройство. «… Тотчас же по возвращении его поразил недуг, именно безумие (впрочем, Клеомен уже и раньше был не совсем в уме): так, первому встречному в Спарте царь тыкал своей палкой в лицо. За такие безумные поступки родственники наложили на Клеомена ножные колодки. Уже связанный, Клеомен, увидев, что он наедине со стражем, потребовал нож. Страж сначала не хотел давать, но царь стал грозить, что заставит его потом поплатиться, пока тот в страхе от угроз (это был илот) не дал ему нож. Схватив это железное орудие, царь принялся увечить свое тело, начиная от голеней. Он изрезал мясо [на теле] на полосы: от голеней до ляжек и от ляжек до бедер и паха. Дойдя до живота, Клеомен и его изрезал на полосы и таким образом скончался ...» Геродот. Коварный и циничный Клеомен был не самым лучшим человеком, но, право слово, подобной смерти он не заслужил. После смерти Клеомена царем Спарты стал его неполнородный младший брат Леонид, женатый на дочери Клеомена – Горго, будущий герой Фермопил.
После страшной смерти Клеомена эгинцы подумали, что в Спарте наступают кардинальные перемены во внешнеполитическом курсе и «на пробу» «…отправили вестников в Спарту принести жалобу на Левтихида по делу о заложниках, содержавшихся в Афинах. Лакедемоняне же тогда назначили суд. Суд постановил, что Левтихид причинил эгинцам великую несправедливость и за это его следует выдать им на Эгину вместо заложников, задержанных в Афинах ...» Геродот. Пленить Леотихида эгинцы не рискнули, понимая, что обида царю Спарты может им «выйти боком», при очередном «зигзаге» политики, но предпочли договориться с ним о помощи в освобождении соотечественников. Леотихид отправился в Афины требовать возврата заложников, и пришла очередь афинян «включать дурачка»: «…они говорили, что заложников им передали оба царя, и они теперь не могут их выдать одному царю без согласия другого …». Не исключено, впрочем, что все эти глупейшие отговорки делались по предварительной договоренности со Спартой. Леотихид выполнил свои обязательства перед Эгиной, но вернулся с пустыми руками, заложники остались в Афинах и никто в Лакедемоне не собирался их всерьез выручать.
Эгинцы видимо поняли, что помощи «со стороны» не будет и решили действовать сами. Результатом этих действий стало несколько военных столкновений между Эгиной и Афинами в конце 491 - начале 490 г. до н. э., последнее из них случилось уже накануне персидского вторжения. В декабре 491 г. до н. э. в храме Посейдона, находящемся на мысе Суний (Сунион) (южная оконечность Аттики), проводился праздник, посвященный богу морей, на время которого в Аттике действовало «священное перемирие», но жаждущих мести эгинцев это не остановило. Для участия в этом религиозном действе прибыло священное праздничное посольство (теория) из Афин на специальном государственном корабле для подобных миссий – теориде, оно то и стало объектом нападения. «… Во время празднества, справляемого афинянами каждые пять лет у Суния, они подстерегли и захватили священный корабль со знатными афинянами. Захватив корабль, эгинцы бросили затем пленников в оковы ...» Геродот. Вероятно, захваченных афинян островитяне собирались обменять на томящихся в афинской «темнице» заложников. Эта «террористическая акция» вызвала возмущение в Афинах, нападение во время «священного перемирия» было святотатством и оскорблением религиозных чувств всех эллинов, даже спартанцы не стали защищать своих союзников.
В начале 490 г. до н. э., который у древних греков начался в день летнего солнцестояния (22 июня), народное собрание Афин избрало должностных лиц на следующий год. Архонтом-полемархом (высшим военачальником) стал Каллимах, а одним из десяти стратегов-полководцев стал Мильтиад, оба были убежденными противниками Персии, но до того, как помериться силами с «восточными варварами» им предстояло сначала «потренироваться» на эгинцах. Чтобы наверняка справиться со строптивым и довольно сильным островом, афинские стратеги решили использовать местную «пятую колонну». Некий «почтенный человек по имени Никодром, сын Кнефа» решил организовать на Эгине восстание против местных олигархов, в заранее условленный день он должен был овладеть «старым городом» и ждать там помощи от афинян. Мятеж провалился из-за недостаточного количества кораблей у Афин: «…Пока афиняне упрашивали коринфян дать им корабли, все предприятие рухнуло. Коринфяне, которые были тогда в большой дружбе с афинянами, дали, правда, им 20 кораблей (продав по 5 драхм каждый, так как дарить по закону запрещалось). С этими кораблями, прибавив к ним еще своих (всего 70 кораблей) и посадив на них экипаж, афиняне отплыли на Эгину, но запоздали на один день. Так как афиняне не явились в назначенное время, то Никодрому пришлось сесть на корабль и бежать с Эгины ...» Геродот. Никодрома и его, успевших бежать сторонников, афиняне поселили на том самом мысе Суний, где стоял храм Посейдона, откуда впоследствии они совершали пиратские набеги на родной остров. Что же касается основной массы восставших, то около семисот человек попало в руки наемников местных олигархов, и было казнено.
Опоздавшие помочь мятежникам, афиняне решили попытать счастья в прямом столкновении с эгтнцами: «… произошло морское сражение. Эгинцы были разбиты и, как и прежде, [снова]обратились за помощью к аргосцам. На этот раз аргосцы, однако, ответили отказом: они обиделись на эгинцев за то, что эгинские корабли, конечно вынужденные Клеоменом, направились в Арголиду и высадили там лакедемонское войско. … Все же около 1000 добровольцев под предводительством Еврибата, искусного борца в пятиборье, прибыло [на остров]. Большинство этих добровольцев не вернулось домой, их перебили афиняне на Эгине. … Эгинцы же со своими кораблями напали на афинские корабли, стоявшие в беспорядке, и нанесли им поражение. Четыре афинских корабля с экипажем попали в руки неприятелей ...» Геродот. На этом война завершилась в связи с началом персидской агрессии, описанные выше события, произошли около марта 490 г. до н. э., противостояние Афин с Эгиной в очередной раз закончилось «со счетом» 1:1. Однако, во время греко-персидских войн Эгина неизменно оставалась на стороне «объединенных сил Эллады», ее корабли и воинские контингенты участвовали в битвах при Саламине, Платеях и Микале. Это подтверждает правильность политики, выбранной Клеоменом в отношении правителей острова.
Демарат еще некоторое время оставался в Спарте и даже занимал какую-то высокую должность, какую, точно не известно, существуют лишь различные предположения. Однако, вскоре он был оскорблен Леотихидом, что, видимо, стало для него «последней каплей». В июле 490 г. до н.э. он бежал из Спарты и при помощи знатного фиванца Аттагина, с которым был связан ксеническими узами, занял место при дворе Дария I. «Царь принял изгнанника с великим почетом и пожаловал ему землю и города». Причиной же его бегства, стали вот какие слова Леотихида «… На празднике Гимнопедий Демарат был среди зрителей. Левтихид, ставший вместо него царем, послал слугу издевательски спросить Демарата, как ему нравится новая должность после царского сана. Демарат, больно задетый этим вопросом, сказал в ответ, что он, Демарат, уже изведал на опыте обе должности, а Левтихид — еще нет …».
Слова Демарата оказались, в какой-то степени, пророческими: «… Сам Левтихид, однако, также не дожил в Спарте до старости. Ему пришлось все же искупить свою вину перед Демаратом вот каким образом. Во время похода в Фессалию он предводительствовал лакедемонянами и, хотя легко мог покорить всю страну, позволил подкупить себя большими деньгами. Левтихида застали на месте преступления: он сидел в своем собственном стане на мешке, полном золота. Привлеченный к суду, царь бежал из Спарты, и его дом был разрушен. Бежал же он в Тегею и там скончался ...» Геродот. Чтобы завершить рассказ, остается сообщить о дальнейшей судьбе острова Эгина. В 486—483 г. до н. э. конфликт между Афинами и Эгиной возобновился, причем афиняне потерпели поражение в морском сражении, что позволило Фемистоклу добиться принятия программы строительства флота, который позднее позволил грекам победить в Саламинском сражении. «…Эта-то вспыхнувшая тогда война с Эгиной и спасла Элладу, заставив Афины превратиться в морскую державу. Хотя корабли эти не нашли применения против эгинцев (для чего были построены), но теперь они пригодились Элладе ...» Геродот.
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«ИСТОРИЯ ГРЕЦИИ» С.Я. Лурье
"История Древней Греции" Николас Хэммонд
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
«История» Геродот
«Античная Греция: политики в контексте эпохи: архаика и ранняя классика» И. Е. Суриков
«История Спарты (период архаики и классики)» Л.Г. Печатнова
"Спартанские цари" Л.Г. Печатнова
Другие статьи из серии Греко-персидские войны:
Накануне греко-персидских войн
Поход Мардония
Эллада на пороге войны
Фемистокл, начало
Политик из прошлого
Эгинское фиаско царя Клеомена