Геенна.
Часть 2.
— Кир. Кирилл. — Прошептал, пытаясь разбудить товариша, Геенна.
Солнце только выходило из-за зданий в центре города, свет начал пробиваться в окна. Лучи солнца, будто змеи, жалили уставшие глаза. Геенна напряг свои бровные дуги, на которых едва прорастали некоторые волоски.
Когда-то эти брови были густыми, борода почти доставала до глаз, но огонь пожрал их. Он также обжег руки так, что те теперь похожи на лапы: короткие пальцы, из которых торчат обгоревшие, острые кости, которые уже никогда не смогут зажить.
Дым из заводских труб вился над городом. Яд проникал в легкие жителей, а старик, живший на заводской трубе с грустью смотрел в даль. Когда одна легенда умирает - появляется другая.
— Что — Кирилл? — спросил Гилт, вытягиваясь в своем кресле.
— Так меня называли до всего этого. Я до сих пор помню хруст собственной челюсти под обвалившейся балкой. Помню, как кусают языки пламени, я не терял сознание ни на секунду. Это меня спасло, я смог выбраться из-под завалов, сумел каким-то образом найти силы в этих…лапах. Потом осложнения, боль и вот — мой организм, цепляясь за жизнь, дарит мне бешенную порцию гормонов, и вот — я обожженный кусок мяса, на котором шерсть растет как на плешивой собаке, а пасть… сколько раз я хотел сдохнуть, я даже не посчитаю.
— И зачем мне эта история?
— Не знаю. У меня нет денег на то, чтобы нанять тебя, но всё же
— Но всё же, ты будешь жить, Геенна. — Гилт оборвал предложение.
— На кой хрен, уж прости? — хрипота в голосе была больше похожа на лай.
— Меня тоже когда-то там — Гилт спокойно встал из кресла — как-то там звали, но потом я выполнил свой первый заказ, теперь я другой. И ты другой, но ты можешь дышать своей моськой, ты можешь кое-как неуклюже своими культями брать кружку чая и пить этот сраный чай, который ты, блин, готовишь исключительно на огне! Пока ты можешь всё это, ты жив. Как только ты не сможешь, я лично выпущу тебе серебряную пулю в лоб, ведь судя по твоей грёбаной внешности, тебе и не светит смерть от обычного свинца!
— Не кричи, прошу. — уставший стон пытался успокоить разгоряченного убийцу.
— Я кричу потому, что такие как ты меня бесят! Вы все такие несчастные, такие бедные, пожалуйста, я тебе доплачу, только нажми на спуск, только прицелься строго в голову, или — что еще больше бесит — пожалуйста, в сердце, не хочу портить свою внешность, не хочу, чтобы подушка в гробу была красной, к слову, это чисто женский прикол! Не хотел бы ты жить — подох бы в том самом огне! А раз выжил — со всем этим, будь добр, живи! Если так недостаточно убедительно, могу полаять с теми же интонациями.
Закончив на этом, Гилт перепроверил наличие патронов в обойме и вышел из дома. Геенна зашторил окна и снова развел огонь в камине, чтобы единственным светом в доме был красный, страшный, но контролируемый огонь.