(К первой части)
Евгений поднялся рано, сказалась многолетняя привычка. Удивительно, но выспался он великолепно. Прохладный воздух, замешанный на густом аромате луговых трав и утреннего тумана, вливался в открытое окно. Благодать! Так не хотелось вылезать из-под одеяла! Мелькнула мысль: «Ещё поваляться, ну её к чёрту эту пробежку, в конце концов я в отпуску». Но ноги уже сами свесились с дивана и искали тапки. Наскоро сполоснув лицо, Евгений облачился в старые шорты, футболку, на ноги – видавшие виды кроссовки, на голову бандану и стараясь не шуметь выскользнул за дверь. Выяснилось, что шуметь можно! Тётя Капа была уже на ногах. Она шла от сарая с миской полной яиц.
- Женечка, куда ты в такую рань собрался-то? Поспал бы, отдохнул.
- Тётя Капа, нельзя. Как в песне поется? ″…И снова в поход, труба нас зовет!...″. Пробегусь немного, спортивную форму терять нельзя. В дорогах и так пять дней пробездельничал. Я быстренько. Через часок вернусь.
- Ну беги. А я пока на стол потихоньку соберу. Может тебе кашки сварить, овсяной, с малиной? Или блинчиков напечь?
- Да что Вы, тёть Капа. Не надо. Картошка в мундирах есть, зеленушка есть, прибегу – яичницу пожарим, да чай вскипятим, вот завтрак и готов! Ладно я помчался. – С этими словами Евгений выскользнул за калитку.
Эх, как же хорошо бежалось вдоль речки! Пряно пахло луговыми цветами. Ещё не разошелся утренний туман. Он влетал грудью в его влажные клочья словно в самолет в облака, дышал полной грудью стремясь напитаться этой живительной влагой своей малой Родины. Организм привычно входил в транс. Раз-два – вдох, три-четыре – выдох. Темп бега выровнялся, теперь он стал одинаков и на подъемах, и на спусках, которыми изобиловал берег реки. Раз-два, три-четыре. Вдох, выдох, вдох, выдох. Наконец Евгений поймал нужный мотив:
«…В путь, в путь,
Кончен день забав,
В поход пора.
Целься в грудь,
Маленький зуав,
Кричи «ура»!
Много дней,
Веря в чудеса,
Сюзанна ждёт.
У неё –
Синие глаза
И алый рот…»
Бежать стало ещё легче, организм вошел в привычный ритм. Таким аллюром, на автомате, можно было пробежать не один десяток километров. Ноги вынесли Евгения на прибрежный луг. Вот где была красота! Серебро капелек росы, вспыхивающих в лучах взошедшего солнца всеми цветами радуги, покрыло луг сказочным ковром. Высокие и стройные Колокольчики прикрыли собой скромные головки Ромашек, важные Люпины в своих боярских шубах держались кучками, словно не желая объединяться с простым луговым народом – Кашкой, Пастушьей сумкой, Васильками и разнотравьем. Луг ещё спал. Над ним не гудели пчелы и шмели, не порхали бабочки, не суетились птицы, только солнце своими лучами высушивая утреннюю росу, нежно будило луг навстречу новому дню.
Евгений сбавил темп бега. Он знал куда держит путь. Еще с детства он помнил, тут речка делает плавный изгиб упираясь в выходы известняка, берег круто обрывается к реке, и с этого крутого берега открывается вид на речной простор, на заливные луга левого берега, на дальний лес, на утреннее солнце.
Перешёл на шаг. Сделал несколько упражнений на восстановление дыхания, успокоил сердцебиение и вышел на самый край берега. Глупые люди считают, что йога, ведовство и кое-что другое, не более чем оккультные учения, коим не место в современной жизни. Для них слова ″чакра″, ″прана″, ″апанавая″ и ″нади″, почти ругательства. Но они ошибаются.
Давным-давно руководители разведок и спецподразделений во многих странах пришли к выводу, что главное оружие для их подчиненных не пистолеты, ножи и автоматы, а собственное тело. Всё остальное это приставка, дополнение. Каждая страна пошла по своему пути, учитывая вековой опыт народа, и не только своего. Люди работающие во всяких НИИ закрытого типа искали, изучали, анализировали, очищали нужное от чужих религий и верований, вырабатывали и многократно проверяли соответствующие методики, которые в дополнении к обычным тренировкам позволяли поддерживать тело в отличной форме.
Евгений начал с ведического комплекса наполнения тела энергией солнца. Самый простой способ ″подзарядки″ - это поднять руки вверх, ладонями к солнцу, отключиться от всех посторонних мыслей. Он ощутил тепло на своих ладонях, представляя себе, как лучи солнца входят в его руки, поднимаются по плечам, затем проходят внутрь тела и постепенно наполняют все тело изнутри золотистым свечением. Он стоял так до тех пор, пока в ладонях не появилось покалывание, а в по телу не разлилось приятное тепло.
Теперь время для небольшой релаксации. Евгений опустился на землю и принял слегка изменённую позу ″Лотоса″, она считается оптимальной позой для медитаций. Приводит организм в энергетическое равновесие. Через какое-то время Евгений почувствовал, что на сегодня хватит. Поднялся, отошёл подальше от берега и выполнил хитрый комплекс упражнений, родившийся в недрах тех же НИИ, предназначенный как раз для подобных случаев восстановить подвижность суставов, размять затекшие мускулы, разогреть связки и привести тело в полную боевую готовность.
Отжимания, силовые упражнения на статику, акробатика.
Настал черед специальных комплексов рукопашного боя, это уже сплав Боевого самбо, трудов Алексея Кадочникова, а также выжимки самого полезного из ″Извора″, ″Бузы″ и совсем уж экзотических течений. Евгений с улыбкой вспомнил, как на первом занятии по рукопашному бою инструктор вывел из строя кичливого ″каратеку″, чванившегося своим коричневым поясом, заставил его экипироваться в форму, ″по-боевому″, повесил на него ″броник″, рюкзак десантника, дал в руки макет автомата и предложил провести широко разрекламированный удар ″уширо маваши гери″ по манекену. Весь строй откровенно ржал, наблюдая его потуги. После чего инструктор заявил: «Вот так-то парни, весь этот балет хорош на татами и в кино. Не русское дело ноги выше ж@пы задирать, генетика у нас не та. Все эти картинные приёмы, вскрики и вопли – удел дилетантов. Наше дело проломить защиту противника, ударить один раз и наповал. А это? Перед тем как вступить в такую вот ″рукопашную схватку″ – инструктор кивнул на незадачливого каратеку – ″настоящий″ разведчик должен растерять по полю боя автомат, пистолет, десантный нож, поясной ремень, сапоги, затем найти ровную бетонную площадку, на которой нет ни камня, ни палки, ни песка, после этого умудриться встретить такого же разгильдяя-противника и только тогда устроить с ним ″махалово″».
Ну вот, на сегодня тренировка почти закончена. Это чисто индивидуальные занятия, можно даже сказать тренировка в счет личного времени. Когда тренируешься в составе группы там всё не так, там упор совсем на другое.
Теперь бросок домой, только темп бега будет высоким. Закончился луг, замелькали прибрежные кусты, спуски и подъемы, наконец показались тополя их переулка. Евгений постепенно сбавлял темп бега, чтобы в начале переулка перейти на шаг. Хорошо, чудо как хорошо! Переулок. Поворот к тёткиному дому. – Ой! – Евгений чуть не сбил с ног женскую фигуру, от столкновения их спасла только его реакция. Он, загребая щебёнку кроссовками, успел уйти с тропинки вправо, на дорогу. Кто тут у нас? Ба, вчерашняя знакомая! Теперь смущаться настала очередь Евгения.
- Извините Варя, ей богу извините что напугал! Да ещё в таком виде. – Евгений знал, что выглядит, скажем так, не весьма импозантно. Пропотевшую футболку, шорты мокрые от росы кроссовки и бандану на голове, вряд ли можно отнести к разряду приличного вида. – Ну вот, теперь похоже моя очередь смущаться.
- Да что Вы, я вчера была ещё краше. – Засмеялась Варя. – Так что мы квиты. Бегаете от инфаркта или за здоровым образом жизни? Сейчас это модно. Хотя…, по-моему, Вам ни то, ни другое не угрожает. – Мягко улыбнулась она.
- Производственная необходимость. – Пожал плечами Евгений.
- Ааа, Вы, наверное, спортсмен?
- Ну типа того. Вообще-то я военнослужащий.
- Тогда другое дело. – Серьёзно сказала Варя. – Ладно, идите приводите себя в порядок, а то, наверное, баба Капа заждалась. И не пугайте больше по утрам женщин. У нас тут жизнь размеренная, такие торопыги редко встречаются. А мне пора на работу.
Варя улыбнулась ему и пошла своей дорогой. Обернулась.
- Да, Женя, Вы надолго к нам? Я спрашиваю к тому, что за бабой Капой пока будет кому приглядеть?
- Не знаю Варя. Честное слово не знаю, но неделю точно пробуду. Когда буду уезжать то Вам обязательно скажу.
- Только не забудьте! Ладно? – И она поспешила по переулку в сторону центра.
Войдя во двор Евгений сразу залез в летний душ, вода конечно за ночь остыла, но после пробежки была в самый раз. После тренировки тело наполнилось приятным внутренним теплом, Евгений чувствовал себя обновленным, ощущая подъем сил. Сполоснулся, переоделся и предстал ″пред светлыми очами″ тёти Капы.
- Набегался? Долго ты. А где всё грязное? Давай, ложь сюда в угол, я потом постираю.
- Да что Вы тётя Капа, у меня и у самого руки есть, не надо. Давайте лучше завтракать.
- Давай, Женечка, давай. У меня всё кроме яишенки готово. Картошечку начистила, помидорки нарезаны, яишенку пожарю и можно садится. В хате позавтракаем или тут, под яблонькой сядем?
- А давайте под яблонькой, тут просторнее.
- Тогда давай помогай на стол накрывать, в четыре руки быстро всё сделаем.
Они накрыли на стол, притащили кипящий чайник и сковородку. За завтраком поболтали о том о сём. Вспомнили разные весёлые истории из прошлой жизни. Потом тётя Капа заторопилась.
- Давай Женечка стол не будем прибирать, потом сделаем. Ты пока отдохни, книгу почитай, телевизор посмотри. А я в магазин сбегаю, у нас к десяти часам свежий хлеб привозят, да и тебе какого никакого гостинца куплю. Может чего хочешь так скажи.
Евгений мысленно хлопнул ладонью по лбу – «Чурбак, приехал с пустыми руками, совсем одичал, отвык от элементарных вещей» - Ругал он себя.
- Тётя Капа, а давайте я с вами схожу? Чего мне одному дома сидеть? И Вам будет веселее. Может и я что себе присмотрю.
- Ой Женя, да что ж ты у нас в магазине-то присмотришь? Это тебе на рынок надо ехать. Да и там надо знать где что искать. Не выдумывай. Я одна схожу, тем более что я не одна пойду, а с товарками. Чего тебе с нами тащится.
- Как здорово. Вы меня заодно с ними и познакомите.
- А что и познакомлю. Пусть видят какой у меня племянник вырос. Собирайся.
Очевидно, что тёте Капе идея похвастаться племянником пришлась по душе, Евгений это сразу понял. Зашёл к себе в комнату, быстро сменил джинсы на брюки, одел светлую рубашку и вышел на улицу. Тётя Капа оглядела его со всех сторон.
- Хорошо! Ой Женечка, до чего ж ты хорош! Лучше не бывает. Ну пойдем, пойдем мой золотой.
Они вышли из дома и направились к выходу из переулка, где их уже ожидали несколько женщин. Там и состоялось знакомство, впрочем, знакомством это можно было назвать с трудом, так как все они отлично знали его семью, да и самого Евгения помнили ещё с детских времён. Пока дошли до магазина тёткины ″товарки″ устроили Евгению такой ″перекрестный допрос″, которому может позавидовать любой следователь прокуратуры. Их интересовало всё, ″от аза до ижицы″, от ″в каких чинах служишь? ″, и до семейного положения. В целом он тёткиных надежд не обманул, и явно понравился её подругам, о чём свидетельствовала гордая и довольная улыбка на лице Капитолины Петровны.
Насчет магазина тётя Капа была права, кроме товаров первой необходимости там действительно выбирать было особо нечего. Евгений купил всем своим спутницам по шоколадке, забрал у них самые тяжелые пакеты с покупками, чем окончательно завоевал уважение ″бабушинского″ гарнизона.
Пришли домой.
- Ну что, убедился, у нас тут выбор не велик. Только крупа, хлеб, молоко да колбаса дорогущая. Если что по серьёзнее надо, то это в город. Постой, у нас завтра суббота вроде? Ну да, суббота. Я вот Варю попрошу, она завтра всё равно на рынок поедет, так пускай и тебя с тобой возьмет. Покажет тебе где что, а ты ей заодно сумки назад притащить поможешь. Ей же опять весь наш ″гарнизон″ заказов по надаёт. А так ты поможешь, всё ей меньше надрываться.
- Да неудобно как-то, чего человека лишний раз беспокоить. Опять же ваши глазастые соседки, сразу скажут: «Не успел приехать, а уже ″кобелирует″».
- Соседки-то у нас правильные, лишнего думать не приучены, тем более про Варю. Она у нас ой какая! Это с виду она тихоня, а как разойдется, так ″пошли клочки по закоулочкам″, одно слово – ″учителка″. Тут не беспокойство, а наоборот помочь надо. Думаешь ей легко всё это таскать. Давеча хоть отец помогал, а надысь опять в командировку уехал, теперь ей одной надрываться. Так что ничего неудобного тут нет, наоборот всем будет очень удобно. – Резюмировала тётя Капа.
Наверное, она права. – подумал Евгений – Одному бродить по городу, который сильно изменился за это время, как-то не ″комильфо″, а так хоть покажет, где теперь что.
Тётя Капа собралась готовить обед. Но Евгений её остановил просьбой.
- Тётя Капа. Вы мне говорили про чемоданчик. Достаньте его, если не тяжело. Вы пока с обедом будете возится, а я просмотрю что в нем лежит.
- От чего же не достать-то. Сейчас достану.
Она ушла в свою комнату и скоро вернулась оттуда с хорошо знакомым Евгению ″тревожным чемоданчиком″ отца.
В своей комнате Евгений с волнением откинул крышку такого знакомого чемоданчика. Внутри лежали аккуратные свертки из газетной бумаги, сверху конверт. Евгений взял один из свертков, на нём фломастером было написано ″Дед – Никифор Гаврилович Старостин″. Евгений, удивившись неожиданной тяжести, развернул свёрток. В нём виднелись какие-то бумаги, треугольники писем, фотографии, отдельно, на алой шелковой ленте были закреплены ордена и медали.
Евгений отложил сверток в сторону и взял в руки конверт. На нём аккуратным отцовским почерком было выведено – ″Моему сыну Евгению″, и пометка – ″Вскрыть после моей кончины″.
Евгений понял, что всё это надо будет читать и рассматривать в одиночестве. Если он сейчас откроет этот конверт и прочтёт письмо, то уже ничего другого сегодня делать не сможет. А ему так не хотелось огорчать тётю Капу. Сегодня, по дороге в магазин и обратно, он понял, как же для неё важен его приезд. Евгений положил конверт назад, закрыл чемоданчик и вышел на кухню, где хозяйничала Капитолина Петровна.
- Ну что там Женя? Посмотрел?
- Да тётя Капа, посмотрел. Бумаги там разные, письма. Всё надо долго и серьёзно читать. Боюсь, что если займусь, то не скоро закончу. А Вас обижать, одну оставлять, не хочу. И так, сколько не баловал своим присутствием. Позже всё разберу.
- Да что ты Женечка. Вот придумал. Какая там может быть обида. Ты делай как тебе удобно. Сейчас вот пообедаем и займись. А я пока по хозяйству буду управляться. На огороде займусь, у курочек приберусь, падалицу в саду соберу. Дома всегда работа есть.
- Тёть Капа, всё спросить хотел, а Хюррем с Сулейманом, это кто?
- Как кто? Это пеструшка моя, несушка самая лучшая, а Сулейман – петух, такой красавец! Ты что ″Великолепный век″ не смотришь?
- Тётя Капа, какой там ″Век″, я домой неделю как вернулся.
- Ой, извини Женечка, извини, запамятовала. – Засмущалась Капитолина Петровна. – Сериал это, турецкий, очень красивый. Интересный, спасу нет. Потом сам посмотришь. Ладно пойду обедом займусь, а ты пока отдохни.
После обеда тётя Капа пошла прилечь пока ″на улице самая жара″, а Евгений уединившись в своей комнате вскрыл конверт с письмом отца.
«Здравствуй сын!
Если ты читаешь это письмо, то значит меня уже нет. Я не знаю, как и что случилось, это тебе лучше знать. Ведь, как говорил Эпикур: ″Смерть – не имеет к нам никакого отношения, так как, пока мы существуем, смерть еще отсутствует; когда же она приходит, мы уже не существуем″.
Но я не об этом. Я прожил яркую жизнь, когда-то я тебе это уже говорил. Мне нечем в ней стыдится, ни о чем я в своей жизни не жалею, кроме одного, что допустил такую раннюю смерь твоей мамы, моей жены. Но исправить это, увы, не в моей власти. Я ничего не хотел бы в своей жизни менять. Дали бы повторить – опять бы выбрал такую непростую судьбу. Прожил честно, по совести. За чужие спины не прятался. От беды не бегал и людей в беде не бросал. Ты можешь честно смотреть людям в глаза – твой отец никогда подлецом не был.
В вашу последнюю встречу мама дала тебе свой, материнский наказ. Помни его, и старайся выполнять. Теперь моя очередь.
Тебя я воспитал правильным мужиком. Сейчас я могу тебе сказать то, что стеснялся говорить при жизни, чтобы тебя не расслаблять. Я горжусь тобой, сын. Ты выбрал ту же нелегкую дорогу в жизни что и я, скорее всего она будет даже тяжелее. Тем больше моя отцовская за тебя гордость. Пройди по этой дороге честно. На войну не просись, пошлют – не отказывайся. Пулям не кланяйся, береги солдат. Выполняя твой приказ, они целиком зависят от твоей командирской воли, грамотности и решимости. Помни что я тебе говорил. Подвиги – это всегда следствие чьих-то ошибок. У хороших командиров подчиненные подвигов не совершают. Ну или почти не совершают. Ведь всего в бою не предусмотришь, но стремиться к этому надо. Помнишь фильм ″А зори здесь тихие″? Лучше, чем там сказал старшина Васков не скажешь: ″Война – это не просто кто кого перестреляет. Война – это кто кого передумает."
И ещё сын, помни. Всю жизнь помни, что убивает не только пуля, не только клинок или осколок – убивает дурное слово и скверное дело, убивает равнодушие, трусость и подлость. Никогда не проходи мимо тех, кто в беде!
Всегда будь самим собой, не стремись кому-то подражать. Береги офицерскую честь. Однажды приняв Присягу, будь ей верен до конца, даже если тебе угрожает смертельная опасность.
Вот тебе сынок мой отцовский наказ.
Если его объединить с материнским, то получится всего одна фраза: ″Всегда оставайся ЧЕЛОВЕКОМ″!
Теперь о более приземленных делах. Помнишь, когда-то давно я тебе рассказывал о том, что мы должны знать и помнить свои корни? В этом чемодане я собрал для тебя то что смог. Скажу честно, не одного дня это дело. Многое я бы не сделал если бы не стал военным комиссаром Города. Тут собрано многое из того, что касается нашей семьи. Раньше было хорошее слово – династия. Сейчас оно забыто. Слово забыто. А суть – нет!
Найди время, систематизируй эти бумаги, я не всё успел, придумай как их лучше хранить, преумножь и передай своим детям. Передай им наши корни. Вспомни как это делали мы с тобой.
И помни сын, мы с мамой тебя очень любили. И мы хотим, чтобы ты прожил яркую и полную жизнь. Нас не забывай, но и не предавайся вселенскому унынию. Такова жизнь, в ней нет ничего вечного. Все мы рано или поздно уходим. Поэтому не оглядывайся на прошлое – иди вперёд! Шагни дальше чем мы! Будь счастлив сын. Несмотря ни на что, и вопреки всему – будь счастлив.
Крепко тебя целую и жму руку – твой отец, батя!»
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
(Продолжение следует)