Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов.
Том 1. Глава VII. Живая вода и Вещее слово.
Живая вода— то же, что бессмертный напиток: санскрит: amrita (amartya), греч. αμβροσια-амброзия (=immortalis — бессмертный) или νεχταρ (= nechtar avertens, напиток, отвращающий смерть; корень νεχ (nek) – νεχρος (nekros — мёртвый), νεχυς (nechys — радость), лат. nex, nec-are). Вкушая амриту (амброзию) и нектар, боги делались бессмертными, вечно юными, непричастными болезням; в битвах светлых духов с демонами (асуров с девами) те из пораженных, которых воодушевляла амрита, восставали с новыми силами. По древнегреческому верованию, в теле и жилах богов, вместо крови, текла эта бессмертная влага (nechtar), и наоборот, дождь метафорически назывался кровью небесных богов и богинь.
Особенно важно в мифологии арийских племён уподобление дождя крепким, опьяняющим напиткам: от санскрита: рi (pibami, греч. πινω, лат. bibo, слав. пить) образовались слова— санскрита: piti, pita= питьё, греч. πινoω, литов. pywas= пиво; др.-верх.-нем. bior образовалось из основной формы bivas= pivas, отсюда же и пьянство; сравни: вода и водка, живая вода и aqua vita. Шумное проявление небесных гроз арийцы сравнивали с действием, производимым на человека опьянением; как человек, упившийся вином или мёдом, делается склонным к ссорам, брани и дракам, так боги и демоны, являющиеся в дожденосных тучах, опьянённые амритою, отличаются буйством и стремительностью на битвы; в завывании бури и раскатах грома слышались их враждебные споры и воинственные клики. Народный эпос любит уподоблять битвы не только грозе, но и приготовлению пива и пиршеству, на котором сражающиеся ратники допьяна упиваются вражьей кровию.
Итак, пиво и вино принимались за поэтические метафоры крови, и ниже при разборе скандинавского мифа о квасире мы увидим, что кровь превращается в крепкий мёд. Греки и римляне, при заключении договоров, скрепляемых клятвою, возливали богам вино с такою мольбою: “да прольётся кровь клятвопреступника — так же, как проливается это вино!”
По свидетельству русской сказки, Илья Муромец, чтобы стать сильным и могучим богатырем, должен был трижды испить пива крепкого. Немецкий: brauen, русский: брага — хмельной деревенский напиток, бражка родственно с санскриту: bhrajj — frigere, assare; древнейший корень был браг — bhrag или bharg, перешедший потом в браж —bhraj и bhrajj; отсюда объясняются и кельтский: brag и braich — солод, bragawd, breci — сусло пива.
Веды упоминают о молниеносных существах Bhrgu, спутниках облачных жён (Apas) и ветров (Марут); они входят в тёмные пещеры туч, возжигают там пламя грозы, заставляют кипеть дождевые источники и таким образом заваривают небесную брагу. В одном гимне Ригведы этим божественным духам даётся эпитет somyasah, т. е. творящие сому.
Опьяняющий напиток древних индийцев — сома приготовлялся из сока растения Асклепиус ацида =asclepias acida, с примесью молока или ячменной жидкости и мёда. Эта сома в глубочайшей древности сделалась метафорическим названием бессмертного напитка богов (амриты) и даже была олицетворяема, как божество, одаряющее силою, бессмертием и плодородием.
В гимнах Вед говорится, что облачные коровы струят из своих сосцов светлый мёд, что Маруты доят их и несут богу-громовнику сладкий, медовый напиток. Madhu, греч. μέju — вино (μέjuu — пью), сканд. mjodr — вино, meth=мёд, как опьяняющий напиток, лит. medus — idem; для всех этих речений древнейшая форма есть mathu — питье, смешанное с соком, добытым чрез растирание; другой синоним сомы — vena ( = греч. o i n o z , лат. vinum, готск. vein, слав. вино, перс. win — чёрный виноград).
Мёд-сома, по свидетельству Вед, был низводим на землю теми же быстролетными птицами: соколом и орлом, которые разносили и блестящие молнии; они похищали его из тёмных облачных скал, куда запрятывали благодатную влагу злые демоны.
По указанию некоторых гимнов Вед, сам Индра в виде сокола похищает скрытый в скалах мёд-сому и приносит его смертным, т. е. заставляет дождь проливаться на поля и нивы. Что сома и амрита тождественны — это очевидно из многих аналогических представлений: в том же виде сокола Индра выхватывает амриту из пасти демона-иссушителя (Gushna).
С этими воззрениями совершенно согласны и предания других родственных народов. Первая пища, которую вкусил новорожденный Зевс, была мёд и молоко, и кормилицы его назывались то Mliai, то Mliddai— названия, сближаемые Куном с Melitta (melissa — пчела: это были нимфы, питающие бога-громовника Зевса мёдом дождя, при самом рождении его в бурной грозе. Уцелело ещё другое сказание, что малютке-Зевсу приносил нектар орел; сам же Зевс в образе орла или бурным вихрем похитил Ганимеда, который, как божественный кравчий, разносивший нектар олимпийским богам, заступает в греческом мифе место благодатной сомы; в некоторых преданиях он является как гений-податель плодородия.
По воззрению всех арийских народов, бессмертный напиток наделял не только вечною юностью, но и высоким разумом, красноречием и поэтическим вдохновением: такое свойство равно принадлежит соме (амрите), нектару и мёду, скандинавскому meth. Младшая Эдда, в разговоре Браги с Эгиром, передает любопытное предание о происхождении славного искусства скальдов. Об этом рассказывает Bragi, сын Одина, бог поэзии, его называли лучшим из всех скальдов, ему приписывали дары красноречия и стихотворства и самой поэзии давали название bragr (bragr karia — vir facundus, praestans, asa bragr [deorum princeps] =Top; ему же был посвящен кубок Bragafull, напоминающий рог Световита. Гримм сближает с именем Браги англос. bregen (bragen), англ. brain, фриз. brein, нижнесакс. bregen — мозг, как седалище разума, понимания и поэтического вдохновения; сравни греч. jrhn , jrenoz , jron , jronoz. Браги поведал о том, что Асы (из Асгарда) долго враждовали с Ванами (из Ванахейма), наконец решились заключить мир и назначили для того сходку; чтобы скрепить договор, те и другие должны были подходить к одному сосуду и плевать в него, т. е. соединить свою слюну во знамение союза.
Боги враждуют между собою во время грозы, но вражда эта оканчивается вслед за пролившимся дождём, этою небесною слюною, и тогда настаёт общее замирение; вот почему слюна, кровь и вино, как метафоры дождя, приняты были символами, скрепляющими мирные договоры и дружеские союзы. Так было у германцев и у других народов. По свидетельству Саллюстия, Катилина, приводя своих сообщников к клятве, обносил между ними в чаше кровь человеческую, смешанную с вином.
Вступающие в дружбу, чтобы освятить союз между ними, издревле смешивали свою кровь и выпивали её вместе: это питье крови делало чуждых друг другу людей как бы близкими, кровными родичами, побратимами. Один из русских заговоров оканчивается этими словами: “и вместо рукописи кровной отдаю я тебе слюну”, т. е. нечистому духу, с которым заключается условие. Известно поверье, что колдуны и знахари, вступая в договор с чёртом, должны давать ему расписку, написанную кровью из нарочно разрезанного пальца.
Слюна, которую плевали асы и ваны, тождественна с кровью, в которую потом и превращается. Чтобы не погиб со временем означенный символ мира, асы сотворили из соединенной слюны человека, который назывался Kvasir и был преисполнен высочайшей мудрости, решал всевозможные вопросы — какие б ни были ему предложены, и, странствуя по свету, поучал смертных. Название Квасир удовлетворительно объясняется из славянских наречий: в серб. квасити — намочить, квас — пивная закваска, кислое молоко и тесто; у нас квас — кислый напиток, квасить — заставить что бродить, киснуть (квашня, закваска, просто-кваша, квашеная капуста и пр.; следовательно, Квасир означает собственно: приведенный в брожение, закиснувший напиток, тождественный соме и меду, и олицетворение его в человеческий образ произошло на том же основании, на каком нектар был олицетворяем в образе Ганимеда и Вакха. Два карлика (= молнии) пригласили Квасира на пир и убили, а кровь его собрали в два сосуда, которые назывались Son и Bodhn, и в котёл, называемый Odhrorir (= воодушевляющий); они смешали её с мёдом (honnig), отчего и вышел такой славный и крепкий напиток — meth, что каждый, кто пробовал его, становился мудрецом и поэтом. Желая скрыть убийство, карлики объявили, что Квасир задохся от избытка собственной премудрости; но впоследствии проговорились, что кровь его находится в их владении, и в уплату за другое совершенное ими убийство принуждены были выдать чудесный мёд великану Suttungr’y.
Великан Suttungr тщательно спрятал волшебный мёд в горе Huitbiorgh (= звучащая гора, т. е. грозовая туча) и для охранения мёда посадил туда свою прекрасную дочь Gunnlodh. Боги должны были воротить назад священную кровь Квасира. Сам Один сошёл с высокого неба, явился к брату Baugi великану Суттунгу, назвал себя вымышленным именем (Bolverkr) и нанялся у него работать за девять человек, выговорив себе в уплату глоток драгоценного мёду. В условленный срок они оба отправились к Суттунгу, но великан отказал им и в единой капле мёда. Baugi привёл Одина к горе; тот вынул бурав (по имени Rati) и заставил своего хозяина сверлить гору, а сам дул, и осколки далеко летели в разные стороны. Когда отверстие было готово, Один оборотился змеей (wurm — червь =ormr— serpens) и проскользнул вовнутрь горы; там он провел три ночи с прекрасной Гуннлёдою, и за то она позволила ему выпить три глотка меду. За первым глотком Один осушил котёл Odhrorir, за другим опорожнил сосуд Bodhn, а за третьим выпил и последний сосуд Son; затем оборотился орлом и быстро полетел к асам. Но Suttungr увидел похитителя, тотчас же надел орлиную одежду (adiergewand) и в виде другого орла пустился его преследовать. Как скоро асы увидели летящего бога, они выставили на дворе Асгарда свои сосуды, в которые Один, нагоняемый противником, поспешил выплюнуть мёд; таким образом, напиток этот снова представляется тою же божественною слюною, какою был вначале.
Мысль, выражаемая немецким сказанием, та же самая, что и в индийском мифе о похищении сомы: это поэтическое изображение грозы, во время которой могучие боги Индра и Один в образе птиц вырывают одушевляющий напиток из власти стерегущих его демонов. Великан Suttungr соответствует ведическому Cushna, что подтверждается и его именем, означающим высасывателя (поглотителя дождевой влаги =saufer, trinker). Чтобы попасть в гору-тучу, где скрыт медовый дождь, Один пользуется буравом Rati, т. е. молнией, сверлящею облака (об этой метафоре см. главу VIII). Слово Rati встречается в первой половине имени мифической белки, сидящей у всемирной ясени — Ratatoskr, острые зубы которой принимались за метафору молнии (см. гл. XIV).
Добытый от Суттунга мёд Один даёт не только асам, но и людям, если пожелает наделить их мудростью и поэтическим вдохновением. Поэзия поэтому есть дар небесный, и на языке скальдов она называлась кровью Квасира, питьём карликов и асов, сладким вином Суттунга, добычею и изобретением Одина. Подателями этого дара были боги: у греков — Зевс и Аполлон, у германцев — Вотан (Один, Proto-Germanic: *Woðanaz) и Браги, у финнов — Вейнемейнен, у славян, может быть,— Велес, так как в Слове о полку Игореве певец Боян назван “Велесовым внуком”.
С тремя глотками Одина согласны три чана или бочки сомы, выпиваемые Индрою перед битвой с демоном Вритрою, и богатырская вода наших сказок, которую трижды пьют сильномогучие витязи во время борьбы своей с змеями.
«Всеотец» Один от великанши Гуннлод (Gunnlod) имел сына Браги (Bragi — «поэт», от Brag — «поэзия») — БРАЖНИК — бог поэзии и музыки, он известен своей мудростью, красноречием, знает много стихов и песен. Скандинавы называли своих поэтов брагаманами (bragamen — «бражники»). У Браги очень длинная борода, и на его языке вырезаны руны.
В эпоху викингов было много поэтов с именем Браги, но самым известным из них был Браги Боддасон (Bragi Boddason), который служил нескольким королям, включая викинга Рагнара Лодброка (Ragnar Lodbrok — 9 век н.э.)
Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. Том 1. Глава VII. Живая вода и Вещее слово.