События последних, весьма непростых лет привели меня к неутешительному выводу: чем мир закрытее, тем все вокруг страшнее.
Для меня это правило работает безоговорочно. Хотя оно, разумеется, иллюзорно. Страх, в сущности, существует лишь в голове.
И возможно, я – как и многие другие – хотела бы закрываться крепче и бояться самозабвеннее. Если бы не книга, которая стала каким-то чудным образом одной из лучших в моей придирчивой литературной жизни.
Это Мариам Петросян «Дом, в котором…».
Книга тяжелая, без секса откровенная. И запретная, потому что на тему, которой следовало бы стать табу, а не трехкнижием. Она о детях-инвалидах.
И вроде бы что у среднестатистического человека может быть общего с горбунами, колясочниками, безрукими, безногими подростками, запертыми в интернате?
На деле оказывается, что гораздо больше, чем хотелось бы.
Детям больно и одиноко. Их родители неизвестно где (вообще-то известно, наверное). Воспитатели лишь изредка проявляют теплые чувства. Старшие дети бывают жестоки. Интернат тосклив и мало похож на дом счастливого детства. И вот что им со всем этим делать? Что нам со всем этим делать?
Когда мир становится невообразимо мал, а все то, что за его пределами неизведанно, пределы как-то сами собой демонизируются.
Дети достигнут 18, им придется покинуть дом-интернат, уйти в наружность – мир, в котором живу я. В ней они не бывали раньше. И ясное дело, туда не стремятся. Наружность страшнее внутренних воин, жестоких обычаев дома, обид, заговоров, выговоров, наказаний.
О наружности ничего неизвестно. И вроде бы узнать о ней реальные факты не представляет труда, но дети предпочитают этого не делать. И страх перед ней так силен, что сам собой появляется мир, созданный ей в противовес – выдуманный и мифический.
В нем есть селения, леса, другие люди, страшные события, бедность, ночлежки, дешевые кафе. Он не похож на прекрасный мир совсем. Наружность, в которой живу я, приятнее.
Вот только дети об этом не знают и готовы выбрать темные леса тяжелых снов и фантазий, лишь бы не выходить из комнаты.
Вот так и я, вот так и мы. Все неизвестное почему-то проще наделить темными крыльями, огненным дыханием. Чем признать, что жизнь проста. И порой даже приятна. А люди, живущие по другую сторону, могут не представлять опасности. Скорее всего они даже не знают о тех, кто их боится.