В обеденный перерыв Андрей Ильич застал в ординаторской Лидочку, которая была инструктором по физкультуре, с ней они хорошо ладили, общались часто, болтали в перерывах. Увидев Лидочку, Андрей Ильич бросил как бы между делом:
- Владимир Михалыч ведет себя неадекватно. – Уж больно хотелось ему кому-то да пожаловаться на свой конфликт с врачом по физкультуре, который набирал обороты. Лидочка проводила много времени в кабинете с Владимиром Михалычем по работе, потому именно с ней Андрею Ильичу не терпелось обсудить врача, иначе он начинал уже ощущать себя полным идиотом, неужели никто не видел, что с доблестным Владимиром Михалычем происходит что-то явно неадекватное?
- Может проблемы…- Спокойно ответила Лидия Николаевна, которую как раз-таки все и называли Лидочкой.
- Какие проблемы? – С сомнением и иронией в голосе ответил врач и продолжил – Он одинок, он же как волк, так что проблемы, выходит, не совсем-то и домашние.
- И с чем же тогда ты это связываешь? Да кстати, а в чем его неадекватность? – Она сощурилась и принялась грызть ручку.
- Да он то и дело до меня докапывается, причем постоянно доблестно бросается на защиту Леры, ну девушка из четвертой палаты, в сером платье ходит…худенькая такая…- Тут Андрей Ильич занервничал, стараясь сказать имя Леры с пренебрежением и напускным равнодушием, дабы не спалиться.
- А….Слышала и видела, да-да, он активно ей во всем помогает… - Засмеялась Лидочка и посмотрела на реакцию врача, который в свою очередь заметно напрягся. Лидия Николаевна хитренько улыбалась, в глазах ее загорелись озорные огоньки, а в голосе слышалось одобрение и забота, она не была на стороне Андрея Ильича. – А ты-то что напрягся?
- Я? Да еще бы не напрягаться. Он постоянно ходит замечания мне делает, мол, ты не сделал то, ты забыл это…
- Андрюш, расслабься и не мешай ему… И не переходи ему дорогу, он и так не самый счастливый мужчина. Тебе-то что до нее? Или она тебя тоже прямо-таки волнует? – Приподняла игриво брови Лидочка, губы ее растягивались в улыбке.
- Меня?...- Тяжело вздохнул Андрей Ильич, нервно помешивая кофе в бокале.
- Андрюх, она для тебя не первая и не последняя, а вот для Владимира Михалыча она, я думаю, последний шанс, последний свет…Отогреться и быть счастливым. Не мешай ему. – Ответила Лидочка, взъерошив свои короткие черные, как смола, волосы и вышла из ординаторской, оставив неудовлетворенного беседой Андрея Ильича, который так рассчитывал хоть на чью-то поддержку…
Владимир Михалыч на самом деле переменился, нельзя сказать, что кардинально, он не стал более приветлив или мил, так как это в принципе было не присуще ему, но глаза его изменились…Глаза, некогда глубоко печальные, исполненные безнадегой и пустотой, смотрели теперь по-другому. Это сложно описать, это очень глубокое некое тайное изменение, его трудно просто так заметить, но что-то теперь было в нем не так, как раньше…
Он снова имел возможность наблюдать за звонкой веселой Лерой, которая скакала по палате, что-то рассказывала своим соседкам по палате, угощала всех своими любимыми конфетами, разливала всем чай из своего чайника, в общем в ней бурлила жизнь, ни на минуту не останавливаясь и не замедляя темпа. Владимир Михалыч с несвойственной ему нежностью наблюдал за ней из коридора, делая вид, что кого-то ждет. Что это была за девочка? Она общалась со всеми, абсолютно со всеми, постоянно рассказывала свои истории из жизни, на любую тему у нее была своя история, жизнь у нее, судя по всему, была яркая и бурная. Нет, она не принадлежала к числу надоедливых глупых женщин, бесконечно болтающих, которые делают вид, что все все-все знают! Когда Лера говорила своим веселым звонким живым голосом сердце переполнялось какой-то необыкновенной легкостью, освобождаясь от боли и льда в сердце, который годами был в нем…Владимир Михалыч, как и Андрей Ильич, заметил, что Лера была определенно наделена каким-то даром, с помощью которого растапливала сердце любого человека, даже если не любого, то очень и очень многих, кто находился около нее. Вокруг нее всегда была особенная атмосфера, какая-то легкость и бесконечный оптимизм. Она словно бабочка, порхала по этой жизни, стараясь не замечать грубость и злость, пропуская их мимо себя, широко распахивая свои объятия и улыбаясь, идя навстречу новым событиям, людям…
После обеда во время тихого часа Андрей Ильич тихо зашел в палату и присел на краешек кровати, на которой спала Лера. Девушка спала крепким сладким сном, поджав под себя ноги, прижимая в груди своего мишку. В палату заглянула медсестра и сообщила о том, что у Леры было очень низкое давление, врач попросил набрать в шприц кофеин, необходимо было поднять Лере давление, иначе в таком состоянии она могла спать целыми днями, не имея сил дойти даже до кабинета по ЛФК.
- Лера, Леруууунь, проспайся!.... – Он легонько похлопал ее по щекам, несколько раз громко позвал ее, и она наконец-то открыла свои большие карие глаза, и лицо ее тут же озарила сонная улыбка.
- Вы что укол мне будете делать? – Удивленно спросила девушка, увидев в руках врача шприц.
- Укол, кофенин, ато ты у нас вообще расклеишься и будешь спящей красавицей. – Заботливо и нежно ответил Андрей Ильич, аккуратно пододвигая ее руку поближе к себе.
- Не бойся. – Он ласково улыбнулся и медленно ввел раствор в вену. – Резко не вставать, минут двадцать полежи, потом будешь человеком. Владимир Михалыч мне сказал, что у тебя что-то с желудком?
- Да, есть такое дело. – Недовольно скривила губки Лера.
- Я договорился, завтра тебя посмотрят врачи, тебя сводят в другое отделение, хорошо?
- Спасибо вам большое. – С благодарностью ответила девушка и улыбнулась.
В это время Владимир Михалыч обедал у себя в кабинете, Лидочка принесла на работу плов, угостив им и врача по физкультуре в том числе. Она с заботой и пониманием относилась к Владимиру Михалычу, зная его нелегкую жизнь и непростой характер – скептичный, скрытный, не любил никого подпускать к себе. От него трудно было дождаться ласкового взгляда или одобрения, он вроде бы все понимал, совестливо занимался с каждым своим пациентом, но всегда был чем-то недоволен, озадачен, никогда ни к кому не привязывался, в коллективе говорили, что он угрюмый, сложный в общении и упертый в своих взглядах. Он создал вокруг себя атмосферу серого угрюмого едва заметного тления жизни, жизнь его протекала однообразно и скучно на самой глубине морской пучины. Из всех своих коллег он более или менее открыто и доверчиво относился к Лидочке, она легкая молодая и жизнерадостная, не грузит, а разгружает:
- Как ваши дела, Владимир Михалыч? Вышла вчера из отпуска и смотрю, вы весь прям какой-то другой! – Сказала Лидочка, помешивая сахар в чашке.
- Ой, Лидия Николаевна, где уж там другой? – Отмахнулся мужчина, иронично улыбаясь.
- Другой, другой, глаза у вас другие. – Настаивала Лидочка.
- Неужто ты никогда меня таким не видела?
- Никогда. Поэтому я вам и говорю об этом, Владимир Михалыч.
В кабинет открылась дверь, вошел заведующий отделением, позвал с собой Лидию Николаевну, и они вместе удалились куда-то по делу. Владимир Михалыч торопливо допил чай, помыл чашку и, проходя мимо зеркала, остановился, посмотрев в свои глаза в отражении. И он с удивлением обнаружил в этих глазах нечто иное, чего не было раньше. В его взгляде появилось какое-то тепло и мягкость. Он поправил на себе водолазку, взъерошил волосы и вышел из кабинета, размышляя о той перемене, что произошла с ним…В спортзале его уже ждала Лера, начав заниматься без него.
- Как дела? – Увидев Леру, спросил мужчина. Он прекрасно видел, что она делает ошибки на тренажере, но не стал говорить о них сразу, давая ей возможность прочувствовать, как работают ее мышцы, возможно, она сама исправит их потом.
- Уже отлично, Андрей Ильич вколол мне кофеин, я чувствую себя намного лучше, чем утром.
- У меня сейчас дела, надо прочитать тут одну историю болезни, ты сама занимайся. – Устало отозвался врач, в своем духе в общем, роясь в бумажках.
- Хорошо. – Спокойно ответила Лера, улыбнувшись ему легко и непринужденно.
Через пять минут он все же не выдержал, не мог не обращать на не внимания:
- Хорошая у меня работа, да? Следить за тобой. – Хитро улыбаясь, сказал Владимир Михалыч, оторвавшись от своих бумаг.
- Точно. – Засмеялась Лера, потом недовольно посмотрела на свои коленки и спросила – А если коленки опять куда-то уходят, что делать?
- Делай то, что я сказал, десять тысяч раз сделаешь, тогда и поговорим.
- Ладно. – Вздохнула Лера и принялась снова делать упражнения.
Он все же не выдержал, бросил свои бумаги, снял халат, который ему всегда мешался, непонятно только, зачем он его надевал? Кстати сказать, на днях Лера во время занятий слышала его разговор с коллегой, которая убеждала его в том, что стирать надо в стиральной машинке, а не руками, что мол с ней нет проблем и все легко, на что Владимир Михалыч гордо заявил, что стирает исключительно руками в тазике, мол ничем не хуже, чем в вашей машинке. Но Лере казалось, что он все-таки не прав, она имела возможность разглядеть его халат, когда он висел на тренажере, на котором она занималась. Халат был каким-то замученным, затрепанным, давно уже потерявшим свою белизну, плохо отглаженным, в общем, лучше бы он стирал его в машинке. Да и при том, несмотря на то, что халатом своим он гордился, на занятиях с Лерой халат свой он всегда оставлял в кабинете, видимо, не так уж он и гордился им.
- Так, садись, объясню тебе кое-что, насчет того, как работают твои мышцы. – Он отодвинул стул и сел напротив, открывая огромную энциклопедию, в которой было много-много рисунков мышц, костей, скелетов, да еще там было полно статей мелкими буквами, в которых Лера абсолютно ничего не понимала. Она внимательно всегда выслушивала все его объяснения, послушно мотала головой, изображала полное понимание, слушала, не перебивая его. А он мог долго что-то объяснять, рассказывать, убеждать ее в чем-то, говорить крайне непонятные слова, но он был уверен, что она все понимает! Такие беседы заканчивались тем, что либо он жаловался, что она его утомила и он просил оставить его, либо он брался осматривать ее позвоночник. Сегодня закончилось тем, что он подозвал ее к себе, повернул к себе спиной и стал прощупывать поясницу, Лера поморщилась от боли, поджав губки, стараясь не подавать виду.
- Больно так? – Спросил Владимир Михалыч, обхватив ее талию руками и надавливая на позвоночник большими пальцами, резкая боль проскочила под его пальцами, девушка вздрогнула и пискнула, она никогда не показывала свою боль, она ненавидела быть перед ним слабой и больной, именно больной! Ну и пусть он видел, что она больна, но она делала все, лишь бы только не показывать никогда свою боль, болезнь, она не хотела, чтобы он думал о ней, как обо всех пациентах, которые жаловались, страдали, жили своей болезнью…Она делала все, чтобы только избежать этого. И он видел, как она стремится быть другой, быть легкой, быть здоровой, не признаваясь ему в том, что да…где-то, может, и болит и ноет, она не хотела…
- Значит больно…Подожди, еще посмотрю… - Задумчиво прохрипел мужчина и продолжил перебирать пальцами по позвоночнику, подвинувшись к ней поближе и еще крепче замкнул свои пальцы на ее талии, сильнее нажимая на позвонки. Но теперь ей было не до боли…Чем крепче он смыкал свои пальцы на ее талии, тем сильнее внутри надувался огромный шар, в котором хранились все ее трепетные и нежные чувства к нему, которые по-настоящему она имела возможность распознать только сейчас…Абсолютно неожиданно для себя…Она опустила глаза, будто боялась, что кто-то может прочесть в них что-то тайное, глубокое, спрятанное ото всех. Опустив глаза, девушка увидела, как его большие сильные руки охватили ее талию, ее ввел в дикий восторг тот факт, что он мог охватить ее талию своими пальцами!!! Неужто она так мала, а он так огромен??? Этот факт….Ввергал ее в чудесное состояние волнения и ощущение какой-то надежнейшей защиты и опоры…Это ж представляете, в таких больших руках, в таких огромных объятиях можно было укрыться от всего что угодно на свете!!! И она это как-то вот сразу поняла, увидев его руки…Вместе с тем ей хотелось провалиться под землю, она ужасно боялась выдать свое волнение и трепет…От его рук исходило горячее тепло, которая она чувствовала, от чего кровь ее закипела внутри, набрав неимоверную скорость….Она думала лишь о том, чтобы только скрыть от него то, что внутри в ее душе что-то откликнулось на него…Он не должен был знать об этом никогда-никогда!!! Ее охватил одновременно еще и стыд, разве такие как он могут любить и быть нежными и могут ли такие, как он понять чьи-то нежные порывы и симпатии???...Ей казалось, что это нереально и невозможно. Она понимала, что приятно чье-то прикосновение может быть лишь в том случае, если тебе нравится человек…И его прикосновение вызывало в ней бурю неизвестных и непонятных для нее эмоций и оно было ей приятно, как приятно бывает нам лет в двенадцать, когда любимый нами мальчишка невинно и чисто держит тебя за ручку…
Через это его прикосновение Лера ощутила эту его неимоверную мощь и силу, которая лишала ее здравомыслия, именно такая мощь сила, которую она когда-то представляла себе в идеальном мужчине…И власть…Безграничная, уверенная, твердая, но главное – порядочная и осознанная… С ним не хотелось спорить, ему просто хотелось подчиняться…Потому что он был порядочен и ему можно было довериться… И если бы не это обычное, казалось бы, прикосновение, она бы никогда не узнала того потенциала, который скрывался в нем…
Продолжение следует...