Жарким июньским днём 1998 года я выскочила из училища.
Позади оставался последний из "госов", музлитература. Оценки только что объявили, и вновь меня всё устроило.
К слову, история музыки - вообще не моё, но памяти и организованности хватало на стабильные пятёрки (в данном случае - с плюсом). Ранее случились финальные испытания по педагогике и теории. Эти циклы были несколько ближе к сердцу... Госкомиссия отметила меня как "исключительно крепкую и перспективную", пожелала удачи на консерваторской абитуре плюс счастья в большой жизни.
Мне было почти девятнадцать.
Подкованная и способная в профессии, я была по-человечески сильно зажата, патологически не уверенна в себе, настроена весьма пессимистично. Никуда не вырулило, не принесло радости первое пылкое чувство к однокурснику. На душе висел тяжёлый камень неприятия. Выраженно напрягало грядущее устройство в "новую" общагу. Красный диплом "Мерзляковки", который предстояло получить спустя пару дней, нисколько не грел, не поднимал самооценку. Только тревога и неизъяснимая жалость к себе родимой, никому особенно не нужной...
В полной прострации, я бесцельно брела переулками - силилась затормозиться после выпускного марафона. Ноги вынесли поначалу на Хлебный, а затем, зигзагами, на Скатертный, ближе к Садовому кольцу. Бог весть отчего, глаз выхватил незатейливое двухэтажное строение за оградой - на задворках Гнесинки. "Детский сад, однако," - кольнуло в сознании. Разом погрузило в невесёлые мысли.
Подумалось: И ЗДЕСЬ, в историческом центре, живут люди, образуются семьи, рождаются дети. Кто-то вытянул счастливый билет. У них есть всё - у меня "ничего" (бред, конечно: была потрясающая родительская семья в полутора сотнях километров, благородная поддержка, чудесные младшие братья).
И терзалась я, как водится, мыслями из серии "А меня-то вряд ли кто полюбит"... Мучительно сознавала, насколько одинока в большом городе. Глушила в себе зарождавшиеся материнские представления, не встретив полноценной возможности делиться сокровенным с кем бы то ни было. Не находила понимания, закрывалась от внешнего мира. Поступала в консерваторию, словно в тумане. Не имела морального права не поступать: великие педагоги верили в меня безраздельно.
И ведь поступила, и таки первым номером в своей параллели. Обошлось, кстати, без грозного сочинения по литературе, к коему я не готовилась ни минуты. (Думаю, справилась бы и так - в случае крайней необходимости.)
Консерваторию полюбить не удалось, хотя училась я без проблем. При первом удобном случае забегала "отогреваться" в училище. Скатертный забылся, стёрся из памяти, оставшись в стороне от моих рутинных маршрутов.
В "Мерзляковке" обучались новые и новые питомцы. Мне там исправно улыбались, но даже в родных стенах я вдруг стала будто лишней. До тех пор, пока не доучилась до ещё одного красного, форматом побольше, - и не вернулась в училище в качестве молодой наставницы! Мне тогда стукнуло 25: меня помнили и искренне ждали.
Жизнь планомерно подкидывала разные испытания - в том числе и "гнилые" ситуации, в которые ввязываться мне было совершенно не обязательно. Но все мы задним умом крепки.
Как педагог, я состоялась достаточно шустро. Семьи же не было предельно долго. Теперь - в наличии.
Моя судьба - продукт моих убеждений. Есть о чём сожалеть - но полно: это в сторону от темы.
В августе 2010 года я нашла себя непрактичной, неумелой, плохо информированной и морально опустошённой... мамой единственной малышки Нины.
Из роддома - в электронную очередь за дошкольным образованием? Что ж, извольте. Все идут - и я туда же. Но я не я без эксцентричных решений, которые многим всю дорогу кажутся безумством. Если уж садик, то 100% рядом с работой. Ну, скажем, у Никитских Ворот.
Разумеется, другой округ, дополнительный список и ежедневный-еженощный путь на метро. Но я всегда умела просчитать на пару шагов вперёд. Вот и в этот раз не ошиблась. По одному из адресов - "пальцем в небо" поближе к "Мерзляковке" - место для Нины Алексеевны постепенно отыскалось.
Надо ли говорить, что это был Скатертный, 27? Пазл сложился не сразу. Мне потребовалось время, чтобы "вычерпать" из недр сознания свою печальную соло-прогулку вокруг "Рябинушки" - жарким июньским днём 1998 года...
15 сезонов прошло с тех пор. Я встала на ноги, поселилась в Москве, родила двоих. Позже - ещё двоих! Успела вплотную к сорока.
Воспиталась в зубра. Работу не потеряла, в училище снискала уважение коллектива и трепетную любовь учеников.
9 лет наша семья непрерывно на Скатертном. Много воды утекло.
Я истовый патриот "Рябинушки".
Трое выпустились, один остался. Собирается в среднюю группу.
12-летней Ниночке, ростом с маму - довольно скоро поступать в "Мерзляковку".
Барышня думающая, склонная к рефлексии и к вопросам о смысле бытия.
В отличие от мамы, она никогда не вкусит консерваторской общаги. И это радость великая!
P.S. Хочу выразить благодарность за душевную поддержку Регине Молчановой. Именно на её канале, в комментарии, мне довелось впервые поделиться этим щемящим воспоминанием. Регина посоветовала опубликовать историю о силе мысли... в виде самостоятельного поста.
Кажется, я дозрела. Спасибо за принятие.
