Начиная с середины XIX века, Европу и Америку сотрясали одна война за другой. В этой связи в странах Европы и в США появилось огромное число проектов подводных лодок. В своем большинстве эти разработки не представляли реальной практической ценности (были на уровне курьезов), либо повторяли (в том числе спустя десятки лет) давно найденные принципиальные решения. Правда, до их практической реализации дело доходило очень редко. Поэтому нет смысла перечислять все нелепые и странные проекты, возникавшие в головах изобретателей на протяжении целого века, а рассмотрим в основном реально созданные субмарины.
Первую подводную лодку, о которой сохранились вполне достоверные сведения, построил в 1620 году для забавы лондонской знати голландский врач Корнелиус Ван-Дреббель. Он служил при дворе короля Якова I (James I; 1566–1625), оказывавшего ему покровительство и финансировавшего его техническое творчество. Лодка была сделана из дерева и обтянута промасленной кожей. Судно было оснащено несколькими также кожаными мехами – типа тех, что применяются в кузницах. Для погружения воду в них впускали, а при всплытии удаляли. Лодка могла погружаться на глубину до 4,5 метров и находиться под водой несколько часов, чему способствовало применение химической регенерации воздуха. В движение, как на глубине, так и на поверхности судно приводилось двенадцатью веслами особой конструкции. При гребле весла на замахе надо было повернуть в уключине так, чтобы лопасти, двигаясь ребром против движения лодки, оказывали наименьшее сопротивление, затем повернуть еще раз, чтобы лопасти всей площадью загребали воду, рвануть весла на себя и вновь повторять все с начала.
Отверстия для прохода весел через борта имели кожаные манжеты, не пропускавшие воду. В лодке могли находиться до 20 человек (12 гребцов и 8 пассажиров). Это сооружение считалось в то время чудом судостроительного искусства и в течение 10 лет совершало рейсы между Гринвичем и Вестминстером (округами Большого Лондона), перевозя высокопоставленных лиц. Несколько участников этого опасного предприятия, свидетельствовали, что они не испытывали никаких затруднений или страха под водой и опускались на глубину, когда этого желали, и поднимались, когда им хотелось сделать это; что они плыли туда, куда хотели, поднимаясь к самой поверхности воды и вновь опускаясь так глубоко, как того желали.
Конструктор умер, не оставив ни чертежей, ни описаний своей подводной лодки. На следующий год после смерти Дреббеля (т.е. в 1634 г.) два французских монаха, математики и естествоиспытатели Марен Мерсенн (Marin Mersenn; 1588—1648) и Жорж Фурнье (Georges Fournier; 1595—1652), издали небольшую книгу «Технологические, физические, нравственные и математические вопросы» (Les questions theologiques, physiques, morales et mathematiques). В ней они, в частности, рассказали о подводной лодке Ван Дреббеля. Лодка совершила множество плаваний по реке, однако не смогла вызвать энтузиазма в Адмиралтействе, и никогда даже не рассматривалась как боевой корабль. После смерти короля-покровителя финансирование дальнейших работ в области подводных лодок прекратилось. Преемник Якова I, король Карл I (Charles I; 1600–1649) отверг их как «недостойные рыцарского сословия».
Вместе с тем, первым в мире строителем боевой подводной лодки стал русский крестьянин Ефим Никонов* из подмосковного села Покровское. В челобитной, поданной в 1719 году Петру I, он писал, что сделает – «…к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым в море в тихое время будет из снаряду разбивать корабли…». В качестве оружия предполагалось использовать специальные «огненные трубы» (по-видимому, примитивный пороховой огнемет). Никонов заверял Петра в том, что готов «потерею живота своего» гарантировать успех задуманного дела. Император оценил изобретателя, и приказал ему, «таясь от чужого глазу», построить сначала действующую модель подводного судна: «не в такую меру, которым бы в море подойтить под корабль, но ради показания и в реке испытания».
31 января 1720 года в соответствии с распоряжением царя, Адмиралтейств-коллегия приняла решение: «Крестьянина Ефима Никонова отослать в контору генерал-майора Головина и велеть образцовое судно делать, а что к тому надобно лесов и мастеровых людей по требованию оного крестьянина Никонова отправлять из упомянутой конторы». Уже в феврале 1720 года началась постройка модели, а в 1721-м модель в присутствие самого Петра была испытана и показала хорошие качества. Она свободно погружалась, всплывала и маневрировала под водой.
После испытаний Никонов приступил к постройке лодки уже в натуральную величину, но возникшие трудности с герметизацией корпуса привели к тому, что постройка затянулась до 1724 года. В довершении всех бед при спуске лодка ударилась о каменистый грунт и проломила днище. Пётр I лично организовал спасение изобретателя и его корабля, велел исправить повреждение и укрепить корпус судна, а также объявил, чтобы Никонову «никто конфуза в вину не ставил». Пришлось практически все начинать с нуля. Несмотря на различные препятствия, Никонов довел ремонт до конца. Весной 1725 года лодка вторично была спущена на воду, но в ее корпусе обнаружилась течь, и ее снова вытащили на берег. Последние испытания подводной лодки Никонова состоялись в 1727 году. Они тоже не дали положительных результатов, да и дать не могли. Известный историк отечественного подводного флота Григорий Мартынович Трусов (1889–1960) вполне обоснованно отметил в этой связи: «Судно было слишком примитивным для плавания под водой, а тем более для того, чтобы поражать корабли противника огневыми средствами…». Но проверить это утверждение не удалось: после смерти Петра I изобретение было забыто, и первая в мире боевая подводная лодка мирно сгнила в заброшенном сарае. Изобретателя же в январе 1728 году разжаловали из мастеров в рядового плотника и отправили на Астраханскую верфь.
Это решение сложно назвать произволом – Никонова вполне справедливо обвинили в следующем: «По подаче того своего прошения через десять лет не токмо такого судна, ниже модели к тому делу действительно сделать не мог, которое хотя и строил из адмиралтейских припасов и адмиралтейскими служителями и на строение тех судов употреблена из адмиралтейских доходов не малая сумма, но оная по пробам явилась весьма не действительна. Судно пробовано-жь трижды и в воду опускивано, но только не действовало за повреждением и течькою воды». Детального описания его проекта, равно как и чертежей, не осталось (вряд ли они вообще существовали)*. Можно лишь только предполагать, что судно было бочкообразной формы. Основанием к этому служит участие в ее строительстве бочаров, а также распоряжение об отпуске пятнадцати медных полос, вероятнее всего предназначавшихся для обручей, с помощью которых стягивали деревянный корпус субмарины. Известно лишь, что это было деревянное судно длиной примерно 6 метров, обитое медными обручами («для крепости»). Сейчас реконструированная модель судна стоит в Сестрорецке, около Петропавловской церкви, на берегу Сестрорецкого разлива.
*В архиве, в перечне дел Обер-сарваерской конторы при Адмиралтейств-Коллегий есть заведенное 31 января 1720 г. дело № 54 «О строении села Покровского Ефимом (сыном) Прокофьевым потаенного судна модели и об отпуске на строение лесов, разных материалов и припасов». Выборочный перечень материалов и их количественные характеристики дают возможность реконструировать размеры подводного судна, восстановить принцип работы системы погружения и всплытия: досок пильных сосновых длиной 3 сажени (сажень 2 м 13 см) – 60 шт.; сала говяжьего для пропитки досок – 2 пуда (пуд – 16 кг); сала для осмоления корпуса – 4 пуда; холста 40 аршин; полотна 20 аршин; кож бхотных (изготовлялись из шкур тюленей) черных – 3 шт.; медный котел и полведра; труба медная – одна; проволоки медной – 3 фунта (фунт – 440 г ); досок оловянных с 500 отверстиями тоньше волоса длиной 2 фута и шириной 1 фут – 10 шт. Можно предположить, что длина судна была порядка 6,0–6,4 м, а ширина (диаметр) – 2,1–2,15 м.
Первая реальная боевая подводная лодка была построена в 1775 году в Америке Дэвидом Бушнеллем. Работы производили несколько человек, включая Дэвида и его брата. Деньги для приобретения материалов и механизмов ему дало правительство. Восставшие колонисты не имели военного флота, тогда как англичане блокировали ряд их портов. Отсюда вполне понятная надежда на подводное «чудо-оружие». Лодку сделали из дерева, корпус был выполнен в виде двух половинок, напоминающих панцирь черепахи, соединенных болтами. Соответственно с этим она и получила название «Черепаха» (водоизмещение – 2 т, высота – 1,8 м, диаметр – 1,3 м). В нижней части находились балластные цистерны, заполняя которые командир лодки, совмещавший в одном лице весь экипаж, мог заставить свой корабль погрузиться под воду. Правда, под водой «Черепаха» могла находиться всего тридцать минут.
Кроме этих цистерн, в распоряжении командира был еще вертикальный винт: вращая его с помощью рукоятки, можно было после дифферентовки погружаться и всплывать. Для горизонтального передвижения был второй винт, также вращаемый вручную. В верхней части лодки, там, где у настоящей черепахи голова, в корпус была вмонтирована невысокая медная башенка с герметичным входным люком и иллюминаторами, через которые командир мог вести наблюдение. Через крышу башенки были пропущены две снабженные клапанами и связанные с вентиляторами трубки для освежения воздуха. Оружие «Черепахи» – мина с часовым механизмом, начиненная 68 килограммами пороха, – находилось снаружи. При атаке мина крепилась к деревянному днищу корабля-цели при помощи бурава, напоминающего огромный штопор.
В 1776 году, во время Войны за независимость (1777–1783 гг.), лодка Бушнелля была использована американцами для борьбы с сильным английским флотом. Поскольку сам изобретатель, человек весьма хрупкого сложения, для роли диверсанта не годился, управлению лодкой был обучен сержант Эзра Ли (Ezra Lee; 1749–1821), мужчина, по описанию современников выдающихся физических кондиций. 6 сентября «Черепаха» сделала попытку прорвать блокаду Бостона. Громкое название этой акции не должно никого вводить в заблуждение. В то время, чтобы блокировать порт, достаточно было лишь поставить на якорь недалеко от берега, но вне досягаемости береговых батарей, достаточно сильный корабль. Вот такой корабль – 64-пушечный фрегат «Игл», флагман вице-адмирала Ричарда Хоу (Richard Hough; 1726–1799) – и должен был стать первой жертвой подводных диверсантов. Вечером 5 сентября 1776 года две рыбацкие лодки вывели «Черепаху» на буксире из гавани и доставили ее вниз по течению Гудзона к северной оконечности острова Стейт-Айленд. Там сержант Ли влез внутрь и, используя отлив, начал самостоятельно двигаться к цели, ориентируясь на бортовые огни английских кораблей, стоявших на якорях.
Три часа непрерывной работы рукояткой винта и бравый сержант под днищем цели, но атака не удалась: бурав неожиданно наткнулся на медную обшивку, которую начали тогда накладывать на подводную часть кораблей для защиты от обрастания ракушками. Толстый лист оказался не по зубам даже такому атлету, как Ли, пришлось всплывать и возвращаться*. Вращая винт изо всех сил, а также используя прилив, тащивший его против течения реки, Ли добрался до береговой батареи, расположенной на южной оконечности острова Манхэттен, и, шатаясь от усталости, вылез на пристань. «Лодка не имела достаточной опоры, чтобы бурав мог просверлить этот лист, — вспоминал позже Ли, — и всякий раз отскакивала от днища, как только бурав его касался». Но, в сущности, «Черепаха» оправдала ожидания, ибо смогла действовать так, как планировалось. Новая попытка атаковать английские корабли состоялась 8 октября на реке Гудзон, на этот раз лодку вел Финеас Пратт, тот самый, что изготовил часовые взрыватели к минам. «Черепаху» на буксире подводили к месту атаки, но англичане вовремя заметили противника и, открыв огонь из орудий, потопили и буксирующее судно, и саму лодку.
Провал минной операции не помешал Фрэнсису Хопкинсону (Francis Hopkinson; 1737–1791), издателю Декларации о независимости США, сочинить непристойную поэму «Битва бочонков» (The Battle of the Kegs), где говорилось о прямо противоположном результате рейда. Ура-патриоты любой национальности, как известно, не любят признавать поражение «своих» героев. Но, независимо от итогов, Дэвид Бушнелл навсегда вошел в историю как создатель первой подводной лодки, принявшей участие в боевых действиях. Соответственно, сержант Эзра Ли стал первым в мире подводником, осуществившим атаку надводного корабля.
Хотя эта лодка кажется нам сегодня весьма примитивным сооружением, в действительности Бушнелл сконструировал ее на уровне последних научных и технических достижений своего времени. Высшее образование позволило ему создать аппарат, воплотивший многие достижения тогдашней науки и техники. «Черепаха» впервые получила многие из тех устройств, которыми гораздо позже обладали «настоящие» подводные лодки.
В 1797 году Роберт Фултон развил идею Бушнелля и предложил французской Директории проект подводной лодки, который был отвергнут, но в 1800 году при содействии Наполеона были отпущены средства и построена подводная лодка, названная «Наутилус» (Nautilus; водоизмещение – 19 т, длина – 6,4 м диаметр – 1,1 м). Она была продолговатой формы, приводилась в движение парусом или веслами при плавании в надводном положении и ручным винтом в корме – в подводном. Экипаж состоял из трех человек. Погружение на глубину до 7 метров производилось при помощи горизонтального руля в корме и добавочного винта в носовой части. Под водой «Наутилус» мог оставаться 1,5–2 часа. Лодка буксировала мину с часовым механизмом и поплавком, соединенную тросом с гарпуном, который выстреливался из специального ружья, установленного в верхней части лодки. Гарпун вонзался в днище корабля, и мина прикреплялась к нему.
Первая лодка при переходе их Гавра в Шербург попала в шторм и затонула. Была построена вторая, но никаких действий против английских кораблей, блокировавших порт, она не предпринимала. Работы Фултона вызвали беспокойство в Англии, которая в 1805 году пригласила его к себе. Уже 19 октября 1805 года в гавани английского города Дил Фултон устроил демонстративное потопление трофейного датского фрегата «Доротея» (Dorothea). Но ни Франция, ни Англия не захотели вкладывать деньги в разработки изобретателя. Мало того, англичане купили у Фултона патент на лодку, заплатив ему крупную сумму денег, но взяли с него обязательство уехать из Европы и больше не заниматься вопросами подводного плавания.
Первый действующий экземпляр русской подводной лодки был построен через 110 лет после попытки Никонова, в 1834 году на Александровском литейном заводе в Петербурге по проекту военного инженера генерала К.А. Шильдера. Ее корпус представлял собой удлиненное тело обтекаемой формы. Остов состоял из пяти стальных шпангоутов круглого сечения, которые были обшиты котельным железом толщиной 4,8 мм. Листы железа соединяли друг с другом внахлест и прикрепляли к шпангоутам заклепками.
Это был небольшой корабль (водоизмещение – 16 т, длина – 6 м, ширина – 1,5 м, команда – 8 человек). Металлический корпус был увенчан двумя высокими башенками с иллюминаторами. Через крышу носовой башни проходила вертикальная «оптическая труба» – прообраз современного перископа. Через крышу кормовой – вентиляционная труба. Оружие лодки состояло из массивного бочонка с порохом, подвешенного на гарпуне, закрепленном на конце длинного стального шеста. Вонзив гарпун с миной в борт вражеского корабля, лодка давала задний ход и, отойдя на некоторое расстояние, взрывала мину с помощью электрического запала. Дополнительно на вооружении лодки состояло шесть трубчатых станков для запуска пороховых ракет, которые можно было использовать не только в надводном, но и в позиционном положении*.
* Позиционное положение – положение, при котором лодка притапливается таким образом, что на поверхности воды остается только рубка.
Лодка двигалась за счет мускульной силы экипажа при помощи четырех специальных гребков, расположенных попарно на каждом борту. Гребки напоминали утиную лапу и при движении вперед сжимались, а при движении назад раскрывались. Если кто из вас, уважаемые читатели, помнит чудесный чешский фильм 1958 года «Тайна острова Бэк-Кап», то там изображена как раз такая лодка.
Обязанности членов экипажа распределялись следующим образом: один – на руле, четверо – на гребках, двое – при кранах и насосах. Восьмой – командир. Он находится в кормовой башне, наблюдает оттуда за поверхностью моря через иллюминаторы или перископ, отдает команды рулевому и другим членам экипажа. При опущенных на дно гирях и при отсутствии воды в балластной цистерне верхняя палуба лодки была над поверхностью воды. Для выхода в плавание проделывались следующие операции. На бушприт надевали муфту и к ней привязывали мину. К электрическому запалу мины присоединяли провод. В направляющие трубы закладывали ракеты, пакетам труб придавали требуемый угол возвышения, а к электрозапалам ракет подсоединяли провода. В концы труб вставляли пробки с герметичными резиновыми колпаками. Затем в лодку влезали несколько матросов, через средний люк им подавали гальваническую батарею. Остальные члены экипажа влезали через люки башен, которые после этого наглухо задраивали изнутри. Под тяжестью людей и снаряжения лодка погружалась настолько, что скрывалась под водой, по основание башен. После этого поднимали воротами гири-якоря, и лодка погружалась почти до крышек башен. Для дальнейшего погружения заполняли водой балластную цистерну.
В целях обеспечения цикла испытаний лодки была набрана команда в количестве 13 человек: одного унтер-офицера и двенадцати рядовых лейб-гвардии саперного батальона. Это были солдаты с большой выслугой лет, имевшие боевой опыт. Выбирал их сам К.А. Шильдер. Так была сформирована первая в России команда подводников из унтер-офицера А. Ионова и 12 рядовых лейб-гвардии саперного батальона: Н. Новицкого, Н. Абрамова, Н. Огарышева, М. Пустохина, И. Павлюченко, А. Назарова, Д. Михайлова, Е. Карпова, П. Иванова, Т. Иванова, И. Михайлова. Командиром на подводную лодку в июле 1838 года был назначен моряк, мичман Гвардейского экипажа Ростислав Николаевич Жмелев (1815–1840), вошедший в историю Российского флота как первый офицер-подводник. После внезапной смерти Жмелева лодкой командовал лейтенант Леонид Пантелеевич Адамопуло (1813 – после 1848). 29 августа 1834 года подводная лодка К.А. Шильдера, взяв на борт восемь человек из этой команды, прошла первые испытания на Неве в 40 верстах вверх по течению от города, где отсутствовали посторонние лица. За испытаниями наблюдал царь Николай I.
Подробных отчетов не сохранилось, однако опыт, видимо, оказался успешным, так как 2 сентября император утвердил весьма щедрые денежные награды участвовавшим в нем нижним чинам. Хотя Шильдер и совершил на своей субмарине ряд удачных погружений на Кронштадтском рейде, а в июне 1838 года даже взорвал миной плавучую мишень, все отчетливо осознавали как далеко от совершенства его детище. Ведь скорость корабля даже при неимоверных усилиях команды не превышала полкилометра в час. Осенью 1841 года, к радости измученного экипажа, работы на этой подлодке были прекращены, но она вошла в историю как первый в мире подводный ракетоносец.*
*Вследствие того, что вся информация, имевшая отношение к подводной лодке Шильдера, долгое время считалась секретной, о ней просто забыли. Свыше 100 лет эта субмарина оставалась практически неизвестной даже российским историкам подводного судостроения, не говоря уже о западных авторах.
Автор: Юрий Каторин
Читателям, интересующимся историей техники, Кот рекомендует канал Сергея Мороза.
#история #флот #подводные лодки #интересные факты