оглавление канала
Однажды, когда мы с дедом попали в Средней Азии в землетрясение около 8 баллов, мне было лет четырнадцать. С удивлением я наблюдала, как другие люди, живущие с нами в гостинице, метались по коридорам, как заполошные куры. Когда толчки закончились, дед с любопытством спросил:
- Тебе что, совсем не было страшно?
Я тогда ввела его в легкий шок своими здравыми рассуждениями.
- Ну, во-первых, самый сильный толчок всегда первый, во-вторых, все землетрясение длится не более трех минут. Перекрытия потолков в стандартных постройках составляют 25 см, а лестничных прогонов всего 15. О лифте и говорить не приходится, они первыми падают. За три минуты с пятого этажа выбежать на улицу на безопасное расстояние весьма проблематично. Так что, самый безопасный вариант, это ванная комната в номере, или дверной косяк. – Помню, дед тогда только головой покачал, и со смехом поцеловал меня в макушку.
Любая критическая ситуация стимулировала четкую работу мозга. Так всегда было. А что же сейчас изменилось? Чего я так испугалась, что аж зубы чакают так, словно грозят выскочить вместе с челюстью? Ночной ветерок привел мои чувства немного в порядок. Ласково касаясь волос, он словно успокаивал, убаюкивал меня, и звал за собой, туда, где звезды обсыпали небо желтым горохом, где медлительные волны выползают на берег и шепчутся друг с другом. Я тряхнула головой, чтобы не поддаться этому волшебному зову. Поднялась с чемодана, и потянула дверь за тяжелую деревянную ручку. Старое дерево приветственно заскрипело, пропуская меня внутрь, и я оказалась в прохладной гулкой пустоте подъезда. Старые кованые перила, каменные ступени, комнатные цветы на подоконниках лестничных клеток. Все тихо, мирно, и совсем не страшно. Только, почему тогда сердце опять, то останавливается, то начинает биться в сумасшедшем ритме?
Лампочки горели на первом и третьем этажах, но света вполне было достаточно, чтобы не споткнуться, и не расквасить нос о ступени. Покрутив головой, стараясь не обращать внимания ни на свою интуицию, которая продолжала мне мигать красным светом, ни на сердце, которое никак не хотело войти в нормальный ритм, я заметила, что на каждой площадке расположены только по две квартиры. Значит, номер семь находится на четвертом этаже. Когда я туда взобралась со своим чемоданом, пыхтя и отдуваясь, словно влезла на Эверест, я поняла, почему Флора в свои годы не утратила ни стройности фигуры, ни подвижности тела.
Свет на четвертом этаже не горел, но на третьем лампочка исправно работала, и я быстро обнаружила высокую дверь с прикрученной к ней бронзовой цифрой «7». Достала ключи, собираясь вставить их в замочную скважину, и тут опять началось. Руки задрожали, все тело покрылось холодным липким потом. А моя интуиция уже не просто кричала, она визжала дурным голосом, срываясь на хрип. Как во сне, я повернула ключ в замке, и толкнула входную дверь. Она бесшумно открылась. Впереди зиял темный провал коридора, который мне показался бесконечным. Я замерла на пороге, не решаясь сделать шаг внутрь квартиры.
Потом, на меня накатила какая-то злость на саму себя. Что за черт!! Чего мне бояться в пустой квартире?! Привидений, в которые я не верила, разбойников, которых нет, тигра-людоеда, который здесь не водится?! Кого?! Сцепив зубы, я, с каким-то остервенением, схватилась за ручку чемодана, и перешагнула порог. Ничего опять не случилось. Рука, непроизвольно, будто подчиняясь какому-то приказу из вне, нашарила выключатель на стене возле двери. Я нажала на кнопочку… Ничего не произошло. Свет не загорелся. Предупреждая новые позывы панического страха, невесть откуда взявшегося, я проговорила вслух, успокаиваясь от звуков собственного голоса, показавшегося мне каким-то чужим:
- Наверное, лампочка перегорела… - Голос прозвучал хрипло, словно в горле все пересохло.
Я осторожно прошла вперед. Вот и поворот в кухню справа. Свет с улицы, от одиноко стоящего во дворе фонаря, проникал сюда сквозь прозрачные шторы. Я сделала еще несколько шагов вперед, и заглянула внутрь. Увидела выключатель, протянула к нему руку, и тут, за спиной почувствовала легкое дуновение. Словно слабый порыв ветерка. Стала поворачивать голову, успев подумать, что, наверное, это сквозняк из-за незапертой входной двери. И тут, моего лица коснулось что-то невесомо легкое, будто крылья бабочки. Я шарахнулась назад, но, чья-то рука уже держала крепко за мой затылок. Какой-то странный запах попал в ноздри, и я начала уплывать куда-то в неведомые дали, кусочек звездного неба из кухонного окна мелькнул перед моими глазами, и я отключилась.
Я пришла в себя от того, что над моим ухом беспрерывно нудил какой-то надоедливый будильник, который, почему-то, монотонно повторял мое имя. В голове мелькнула мысль, что пора вставать, на лекции опоздаю. Следующая мысль о том, что у меня в принципе нет никакого будильник, тем более способного произносить мое имя, заставила открыть глаза. Надо мной склонился Пашка и, слезливо без конца повторял:
- Марта, Марта, Мартышка… Ну, очнись уже…! – Его перепуганные глаза смотрели на меня с надеждой.
Где-то, из глубины квартиры слышался ворчливый Светкин голос.
- Какой дурак догадался выкрутить пробки…!?
Потом, послышалось какое-то шуршание, затем, что-то загремело, и в комнате вспыхнул свет. Послышались шаги, и на пороге комнаты появилась Светка с отверткой в руках. Замерла в проеме двери, и торжествующим голосом заметила:
- Ну, вот! Пришла в себя! А ты переживал… Мы, бабы, народ живучий!! – Потом подошла ко мне поближе, и голосом, в котором, все же чувствовалось волнение, несмотря на то что «бабы – народ живучий», спросила. – Ну, ты как, Мартышка?
Меня, вроде бы, как-то слегка напрягло, ее обращение ко мне «Мартышка». Но, спорить сейчас со Светкой у меня не было никакого желания, да и сил тоже. Поэтому, я просто показала ей большой палец, мол, все отлично. Светку это успокоило, и она победно уставилась на Пашку, мол, что я говорила? Я попыталась приподняться, друг сразу кинулся мне помогать. Тревога все еще стояла в его глазах за стеклами его очков.
Голова слегка кружилась и во рту был какой-то противный кисловатый привкус, вызывающий тошноту. Я осторожно огляделась по сторонам, будто надеясь увидеть рядом еще кого-то. Но, конечно, никого кроме Пашки и Светки здесь не было, да и быть не могло. Или, могло…? Вопрос был интересный и требовал некоторого осмысления. Но, точно, не сейчас.