Не многие сегодня знают, что термин «диван», под которым подразумевается предмет мягкой мебели, изначально не имел никакого отношения к убранству помещения. В Османской империи «диван» – это исписанные листы бумаги, списки документов. Затем так стали называть комнату, в которой шла работа над этими документами, а также высший совет исполнительной и законодательной власти. В таких помещениях вдоль стен были расставлены скамьи. Они и стали называться «диванами» – длинные сиденья прямо на полу или слегка приподнятое над ним, с матрацем и подушками.
Предком европейского дивана является итальянская касса-панка, которая представляет собой деревянную скамью-сундук. Удобства для сидения в ней было немного, зато она выступала своеобразным сейфом, так как там хранились деньги и ценности. По замечанию исследователя Д. Кеса, «мебель для сиденья постепенно становилась более разнообразной, однако всё еще неохотно отделялась от стен». Тем не менее, расширение потребностей людей с достатком на удобную и красивую мебель, возникновение новых способов обработки и декорирования древесины вели к закономерному развитию мебельного искусства.
Следующим этапом в эволюции дивана стало канапе, которое могло быть отодвинуто от стены и представляло собой три соединенных кресла без подлокотников. Далее возникает большое количество предметов мебели, предназначенных для сидения, лежания и других непринуждённых поз с такими названиями, как визави, пате, кушетка, козетка и другие.
В Российскую империю диван попал во второй половине XVIII века. Считается, что князь Потёмкин в качестве военного трофея с театра русско-турецкой войны преподнёс Екатерине II широкое и низкое сиденье «с приступом» и подушками, которое сама императрица так и называла: «турецкий диван». Екатерина II писала своему корреспонденту барону Ф. Гримму: «Вы и не подозреваете, что могут существовать подобные диваны; генерал Потёмкин ввёл их в употребление, и они такие просторные, что на них могут ёжиться и корчиться хоть двенадцать человек. И так, если останетесь в Париже, советую приобрести подобный диван».
В Музее-квартире А.С. Пушкина сегодня можно увидеть несколько разновидностей диванов пушкинского времени, к примеру – кушетку-рекамье. Это длинная изящная лежанка, рассчитанная на одного человека с приподнятым изголовьем. К сожалению, не сохранился так называемый «залавок» – длинный ящик с подъемной крышкой для хранения хозяйственной утвари, употребляемый как лавка, в котором трудно не усмотреть вариацию итальянской касса-панки. Залавком друзья поэта задвинули дверь с парадной лестницы в переднюю, чтобы не беспокоить раненного Пушкина хлопаньем дверей.
Диван в кабинете, на котором умирал поэт, является мемориальной мебельной «жемчужиной» музея-квартиры. Это массивный диван-шлафбанк красного дерева (размеры: 110х216х82см) с прямоугольной спинкой, подушками и двумя выдвижными ящиками внизу, обитый красным сафьяном. В дословном переводе с немецкого «шлафбанк» – скамья для сна. Диваны такого типа появились в России в конце XVIII века, чаще всего ими обустраивали кабинеты. Вполне естественно появление такого дивана в кабинете Пушкина, где поэт проводил много времени за работой и тут же отдыхал. Этим и был удобен шлафбанк: в ящиках хранилось постельное бельё, которое расстилал камердинер, если барину хотелось прилечь. Также для поэта было обычным порядком проснуться рано поутру, попросить чаю в кабинет, и, не вставая с дивана, чтобы не разбудить жену и детей, начать работу с пером в руке.
Неизвестно, где и когда был куплен этот диван. Вероятно, в период с 1831 по 1836 год. В то время в Петербурге работало несколько мебельных фирм известных мастеров: Генриха Гамбса и его сыновей, Александра Кауша, Ивана Баумана и других. Возможно, диван был приобретён в мастерской прусских мебельщиков Гамбсов, так как их мебель пользовалась успехом и там же, к примеру, в 1832 году семья Пушкиных заказала 15 предметов на сумму 1630 рублей.
Заметим, что с момента покупки обтяжка дивана никогда не реставрировалась, что позволило провести экспертизу в 2008-2009 годах, которая подтвердила принадлежность дивана А.С. Пушкину.
Наталья Николаевна, покидая квартиру на набережной Мойки, предложила диван, обагренный кровью покойного мужа, другу поэта П.В. Нащокину, но тот вынужден был отказаться, поскольку, по воспоминаниям жены Нащокина, «больно было видеть вещественные знаки его преждевременной насильственной смерти».
Пушкинский диван как предмет мебельного искусства относится к лучшим образцам русской мебели в стиле «позднего» или «николаевского» ампира. Для Всероссийского музея А. С. Пушкина это один из самых важных и бережно хранимых предметов, который являлся безмолвным свидетелем тех трагических событий.
Автор текста - Юлия Иосифовна Жегарис, старший хранитель экспозиции Мемориального музея-квартиры А.С. Пушкина
