(К первой части)
- Где пропал?
- Да так стоял, смотрел. Красота. В городе такого не увидишь. Небо как в стереокино, объёмное, прямо чувствуешь расстояние между звезд.
Отец протянул ему миску с ароматной ухой, ломоть хлеба и ложку.
- На ка вот, похлебай.
Уха у отца всегда получалась просто божественная. На вопросы о тайнах рецепта он всегда смеялся и говорил – «Тут всё дело в приправах! В каких? Да в таких. – Начинал перечислять, загибая пальцы – Река! Костер! Зверский аппетит! И хорошая компания.»
Наконец ложки заскребли по дну мисок. Отец поставил на костер чайник и как бы пригласил к разговору, сказав:
- Да сынок. Земля у нас красивая. – Он подкинул сучья в костер. – Очень красивая. И богатая. – Помолчал – А до чужого богатства всегда охочий люд найдется.
- В смысле?
- Ну вот сам посмотри, у нас что не век, то война жестокая, а то и две. То татары с монголами, то псы-рыцари, то поляки, то шведы, то турки, то немцы, так и лезет всякая нечисть. Все кусок отхапать хотят. А что такое война? Ты думаешь только страдания и разруха? Нет сын. Всё страшнее. Прежде всего война забирает лучших. На войну кто первый идет? Лучшие. За станком на заводе кто будет стоять по 12 часов? Лучшие. Те, кто привык не о себе думать, а о своей земле, о Родине. Половина из них останется на полях той войны, и на фронте, и в тылу. А вся шваль будет правдами и неправдами прятаться, "приспосабливаться". Пока лучшие воюют, шваль скрываясь за правильными фразами, проползает на руководящие посты, плодит потомство и начинает набивать себе брюхо. Другого-то оно не знает, не умеет. Нет, конечно в тылу всегда останутся и нормальные люди, те, кто танки и самолеты делает, те, кто хлеб растит. Без этого нельзя. Но если им, этим людям, на войну идти придется, они это сделают не задумываясь. А я говорю о тех, кто любой ценой этой участи избежать желает. О тех, кому "своя шкура ближе к телу". Таких тоже много. Они очень ловкие, хитрые и изворотливые. Любой своей подлости найдут "правильное" толкование, любую свою низость превратят в сделаное на благо народа.
Отец поставил кружки, налил чаю, одну подвинул Евгению, закурил и продолжил.
- Потом, когда герои придут с войны они выяснят, что их место десятое, опять в цеху у станка, в поле на тракторе, учителем в классе и так далее. Редко кто из них сможет втиснуться в сплоченные ряды чинуш и проходимцев. Раньше, когда в нашем ″озере″ наверху ″щуки″ водились, караси внизу не жирели, боялись. А теперь "караси" сами себе "щуки", по сторонам не смотрят. Оперились. Заматерели. Теперь частенько слышно: ″Мы вас туда не посылали″, ″У государства нет возможностей″, ″Вы лица не уравновешенные, с явными психическими отклонениями″. Героев потихоньку прячут на полки, чтобы под ногами не путались, да лишнего не говорили. А перед большими праздниками, смахнув пыль, их будут с этих самых полок доставать и показывать молодежи. Рассказывать про героические традиции и преемственность поколений.
Отец подбросил в угасающий костер сучьев. Оживший огонь высветил его седину, взволнованое лицо. Было видно, что над этим вопросом он думал не первый день, а сейчас хотел чтобы его мысли обязательно услышал Евгений. И не просто услышал, а понял. Отец продолжил.
- Посмотри на мир, на ту же Германию, на Польшу, везде одно и тоже. За тридцать лет вырастает новое послевоенное поколение, не видевшее войны. Оно живет мирно и сытно. Окружает его мир и сытость с самого детства, с рождения. Это поколение не считает состояние мира чьей-то заслугой. Всегда так было, с рождения, другого она не видело. Зато такая жизнь кажется новому поколению пошлой, скучной и полной всяких лишений. Каких? Да простых – то шмотки нормальные не достать, то хочется не селедки, а крабов, то вот на пейджер или на радиотелефон денег не хватает, а то и просто, морда прыщавая, поэтому девки не дают, проблема, однако. Всё, этого хватает. Начинает накапливаться пар. А пару нужен выход! И это новое поколение через сытость, вкупе с потерей памяти, приводит мир к новой войне. Приходит война, с ней кровь, голод и страдания. Война сдвигает у выживших планку претензий в более реалистичную сторону. Приземляет запросы, уравнивает их с возможностями, и…запускается новый круг. Люди на пару десятилетий успокаиваются, все начинают усердно трудится, устраивая свою жизнь, а не ищут новых приключений на свои задницы. Но подрастает новое поколение не видевших войны. Оно не знает войны, не помнит о ней, ищет проблемы в своей сытой жизни, а значит жди новую войну.
А война, сынок, просто так не возникает. Для неё "генератор" нужен. Всегда найдутся те, кому война очень нужна. Ведь как у нас на Руси говорили? "Кому война, а кому - мать родна"! Чтобы война началась, "генераторам" нужно найти вокруг себя, где жизнь посытнее, узреть, какой кусок лакомый себе прирезать, да ещё найти кто виноват в бедах и проблемах граждан своей страны, назначить очередных ″недочеловеков″ и натравить на нах общество. Да ещё и поставить своих граждан на грань выживания. Иначе людей на войну не поднять, сытый воевать не захочет. Вот тут-то Россия им и подворачивается, и богатая, и большая, и красивая, а главное – не такая как все, поэтому во всём виноватая.
- Папа, но у нас же всё не так!
Отец опять замолчал, отхлебнул чай из кружки. Пристально посмотрел на Евгения, словно оценивая нужно ли продолжать, поймет ли он его? Или пока ещё не способен, по возрасту, понять?
- У нас сынок было всё не так, до недавнего времени, пока там – отец ткнул рукой в небо – сидели люди которые думали не о личных амбициях и о шкурных благах, а о стране. Теперь всё не так, а скоро, боюсь, всё станет так же, как и везде.
- И какой же выход?
- Простой сынок, простой.
Первое – это всегда помнить где твои корни, помнить, что это наша земля, наш ДОМ, что за эту нашу землю многие поколения головы сложили. Кто-бы не считал себя тут "хозяйчиком", урвав сладкий кусок, но она наша, земля эта. "Хозяйчики" приходят и уходят. Эти - отец презрительно кивнул головой в даль - вообще сбегут как только жареным запахнет. А наш дом нам защищать.
Второе – всегда помнить войну, знать, что война – это не прогулка и не развлечение, что война – это смерть, страдания и лишения. Но и не забывать слова Франклина. Правильно сказал американский президент - "Если между свободой и безопасностью народ выбирает безопасность, в конечном итоге он теряет и то и другое."
Ну и третье – быть всегда к этой войне готовыми, не на словах, а на деле. Вот тогда любой сто раз и подумает, а стоит ли лезь?
Раньше у нас все эти три условия никогда вместе не сходились. То про корни забывали, то войну прогулкой считали - бодро распевали "...Если завтра война если завтра в поход...", а чаще всего просто к ней не готовились, на ″авось″ рассчитывали.
- Папа, а как это ″быть всегда к этой войне готовыми″?
- Как? Фильм ″Офицеры″ помнишь? А слова, ″Есть такая профессия Родину защищать″? Вот тебе и ответ. Пока есть у нас армия, будет и Россия. Что бы там тебе не говорили, как бы историю не извращали, чтобы сейчас в газетах и журналах не писали, не верь. В армии много всякого случайного люда, и мути хватает, но основная масса – добросовестные служаки, готовые если надо и жизнь за Родину отдать. Вот на меня посмотри. Я работник военкомата, если верить ″демократической общественности″, то я взяточник, казнокрад и мздоимец. Похож?
- Да нет. – Рассмеялся Евгений.
- То-то же. – Отец раскурил новую сигарету и продолжил.
- Когда-то с трибуны Съезда каких-то там Депутатов светоч демократии, академик Сахаров на полном серьёзе рассказывал, как Советские летчики уничтожали наших же солдат, чтобы те в плен не попали! И эти олухи ему верили и аплодировали! Почему? Да потому, что им именно это и хотелось от него слышать. Вот если бы он рассказал сколько вертолетов сбили при эвакуации раненых, сколько народу погибло при поисковых операциях, то его наверняка бы свистали. Это им не интересно, не вписывается в общую концепцию ″империи зла″. – Отец замолчал, видно, что эта тема для него была не простой.
- Как ты думаешь, в чем корень такой ненависти "демократической интеллигенции" к служивому сословию? Не только сегодня, а всегда? Помнишь как они все над нашей армией во время первой войны в Чечне "стебались"? Ты наверное не помнишь, как с экрана телевизора показывали наших убитых солдат и называли презрительно - "федералы"? А я во век на забуду.
- Ну не знаю, никогда не задумывался.
- На мой взгляд всё просто. Вот скажи что лежит в основе всех рассуждений о правах человека? Наверняка ведь в школе уже говорили.
- Ну это, ...там, .... - Мучительно вспоминал Евгений - что жизнь человека не прикосновенна, ...ещё про свободу личности, ...соблюдение прав. Да не помню я всего.
- А всё и не надо. Основное ты и так сказал. Так вот, любой служивый человек, а особенно тот, кто надел погоны добровольно, знает, что рано или поздно в его жизни может наступить момент, когда он будет сознательно рисковать жизнью ради блага других. Понимаешь сын? Сознательно. Вот в этом-то вся и разница. Вот эту готовность к самопожертвованию, сознательный отказ от базовых ценностей, прав и свобод, нам простить и не могут. Потому что сами к этому не готовы. А чувствовать себя ущербным ни кому не хочется. Пока народ помнит войну он любит свою армию и гордится ей, как только забывает - хает и даже тихо ненавидит. Чем толпа "революционеров" отличается от регулярной армии?
- Теперь даже не знаю. Чем?
- Толпа это всегда толпа, и живёт она по законам толпы, под каким бы благородным лозунгом толпа не собралась. Людям из толпы не нужна победа ценой собственной жизни, и они совсем не хотят, чтобы их соратники в светлое будещее шли по их трупам, люди толпы предпочитают чтобы гибли другие. Солдат же, повторюсь, знает, что возможно наступит такой день, когда ему придется встретить смерть в бою. Вот в этом разница.
Отец опять замолчал. Подлил себе чая, предложил Евгению, тот, отказываясь, потомотал головой. Всё услышанное было для Евгения просто шоком. Он ни когда не задумывался над подобными вещами. Тем более что и в школе, и по телевизору говорили мягко, гладко и совсем не так. Он вообще об этом не задумывался, как и все подростки. Жил себе и жил. Но он чувствовал, что в словах отца скрыта своя, пока не понятная Евгению правда.
- Папа, расскажи мне про свою войну, ты же никогда мне не рассказывал.
- Трудная это тема, назад в Афган такие разговоры вернуться заставляют, а это ой как не просто.
- А ты без подробностей, мне же интересно. – Помолчал. – Мне же это очень важно, батя! – Первый раз в жизни он его так назвал.
Может быть отца тронуло это обращение - ″батя″, может быть ещё что. Но он рассказал.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
(Продолжение следует)