«Ну, подрались и подрались, с кем ни бывает? Тем более я его больше, чем он меня, так что… Мне есть, что рассказать Лее. Приду и так холодно…Скажу…Ну что, видела уже своего героя-любовника с носом расквашенным? А что? Еще не являлся? Ты его уже послала?» - Шел себе Егор на обед и представлял, что придет вечером домой и сообщит жене, как жалок ее поклонник. Вообще-то, конечно, не так уж он и жалок, раз догадался найти их у черта на куличиках, то есть в родном городе не нашел, а сюда приперся? Это ж какая должна была быть мотивация???? Это что она ему пообещала??? Вот зараза такая. Ну, может, не зараза, но….нет все-таки зараза!!!» - Мысли тучами роились в голове Егора, как никогда. Никогда в жизни в его однозначной встроенной автоматической схеме «мысль – действие – результат» не было столько параллельных линий и ответвлений от них, куда носились его мыли. Они вдруг как-то вразнобой и абсолютно хаотично задергались, кто куда. Подъемы неприязни к ситуации, сменялись вдохновением от исхода драки, а потом все сначала…. Егор очень предвкушал вечер. Очень четко и точно представил встречу с женой, свое лицо победителя, свой гордый надменный властный тон мужика, который почти что отметелил какого-то там козла, а еще он настолько брутален, что у него даже ссадина и синяк на скуле, а еще порванный рукав! В Егоре ликовал десятилетний мальчишка, который никогда не мечтал о такой радости – подраться и победить. Он никогда не дрался, соответственно, никогда и не побеждал. Его так не воспитывали. Егор – хороший мальчик. Он так устал быть этим хорошим мальчиком, у которого внутри тонны гнева и пепла, которые его же и разъедают. Но ведь нельзя заорать, нельзя втащить кому-то, нельзя! А вот теперь он вдруг понял, что можно! И это было невозможно приятно, он вдруг осознал, каким он может быть сильным, каким бесстрашным, каким смелым. А главное, как легко можно жить – ртом говорить то, что хочется говорить, руками отталкивать того, кого хочется оттолкнуть. Все гениальное снова оказалось простым. И уже никто не скажет тебе «так хорошие мальчики не делают!» Еще как делают, похлеще плохих делают. Да и вообще, что за тупой стереотип, что если ты подрался или матюкнул кого-то или послал, то ты – плохой? Что за бред? Бред-то бред, но как крепко вдалбливали нам его все детство. Кому-то пришлось так думать аж до 33 лет.
А Лея вот так не думала. Но ей, конечно, тоже говорили, что хорошие девочки не дерутся и не говорят плохих грубых слов. Короче принцессы не какают. Да-да, что вы ржете? Нас так всегда всех воспитывали. И как же сложно потом, повзрослев, перебороть этот барьер и научиться говорить о том, что ты действительно чувствуешь, делать то, что ты действительно хочешь сделать. Ну…. У Леи с этим не было особых проблем. Она всегда равнодушно и как-то отстраненно выслушивала наказы родителей – вести себя хорошо, и вела себя так, как упало на душу. Простая логичная политика выстраивания отношений. На Лею часто жаловались в школе, что она лупит пацанов, что задирается во дворе, что говорит плохие слова. Ну, конечно, в детстве ее это немного заботило, стыдно бывало…Но так уж сложилось у Леи, что несмотря на некий внутренний дискомфорт и стыд, она продолжала не контролировать свои первородную искреннюю реакцию психа и истерички.
Итак. Проводив любимого мужа на работу, она решила, что пойдет прогуляться. Но, конечно, не без подтекста. Подтекстом был Семен. Нет, встреч он ей не назначал, но она знала, что они встретятся. Что он не заставит себя ждать. Процентов на 90 она была уверена, что увидит его сегодня. Тем более что поселок был совершенно не большим, уж встретиться было не так и сложно. Лея надела свой любимый льняной сарафан на тонких бретельках нежно голубого цвета, он почти доходил до щиколоток, но она расстегивала нижние пуговицы для удобства шага, делая небольшой, но довольно привлекательный разрез на высоту выше колена сантиметра на полтора. Волосы собрала в небрежный пучок, а вот ноги…еле влезли в летние шлепки. Как-то странно вдруг последние дни стало немного раздувать стопы, оттеки появились, коих никогда не было. Вероятно, какая-то своя акклиматизация все же была. И вот тургеневская муза понесла себя гулять по просторам тихого южного поселка….Классика жанра! Именно понесла, не пошла гулять, а понесла себя дарить этому миру! Лея ужасно себя любила. Любила видеть свое отражение в зеркале, любила себя наряжать и дарить миру, в общем, дефицитов тут не наблюдалось. По крайней мере явных.
И пока она брела по полю, через которое нужно было пройти, чтобы выбраться на каменистый обрыв, с которого по лестнице можно выйти на дикий пляж, она размышляла на тему их отношений с мужем. Внутри было двояко. Лея еще не была знакома с таким понятием, как зрелая любовь. Одним из признаков которой является желание поступать не от обиды, а от любви. Так вот до сих пор и пока что ей хотелось поступать от обиды за его равнодушие и игнор по ряду просьб и вопросов. Так же она понимала, что обиды по итогу будут абсолютно неравноценными. Ну ведь явно отсутствие внимания в плане цветов и шоколадок рядом не стояли с изменой хотя бы мысленной или моральной. Верно? Верно. Но так хотелось обидеть мужа, а уж тем более, когда инструмент, коим можно было обидеть, мотылялся как неприкаянный рядом. Лея пока ничегошеньки не знала о том, что она уже тоже не та дурочка, которая слушает, да не слышит. Она все еще думала, что сможет поступать, как раньше…
Пляж оказался абсолютно пустым, волны бились о берег, принося с собой множество перламутровых осколков ракушек, они красиво играли будто маленькие радуги на солнце. Ветер был в этих местах частым гостем, одно радовало, сейчас он был теплым. Море бушевало, ветер подгонял, растрепывая Леины волосы и полы сарафана. Она спокойно шла вдоль берега, неся в руках свои шлепки. Вода была еще очень холодной, но Лея все равно намеренно наступала в воду, когда приходила волна, ей нравилось….
Так бы и закончился этот томный южный полдень, если бы…Она не подняла глаза и не увидела вдалеке фигуру. Мужскую знакомую ей до боли фигуру. Конечно, конечно, это был он. Лея ждала, что вот-вот желудок начнет сводить, а холодок бегать по спине, ноооо. Нет. Этого не случилось вопреки ее желанию. Она ничего не почувствовала. Она пока не понимала, но внутри появилось какое-то новое чувство «стоп», природу его она понять не могла, но очень сильно ощущала этот стержень, который останавливал ее от чувств. И не было дело в том, что она замужем. Она хорошо знала себя и свой характер, это было что-то новое. И по мере того, как к ней приближался Семен, Лея все шире и шире открывала свои глаза, словно звала свой «холодок» на помощь, но….того самого ощущения незаконной «тайности» с ней не случилось. Она не понимала, почему все идет не так, как она себе это представляла. Хотя…в этой истории все шло не так, как все участники себе могли представить.
- И снова, здравствуй! – Наконец, они встретились. Без свидетелей, свободные от чужих глаз, от страха Леи, что вот-вот за спиной вырастет муж и….Что-то да будет. Хотя зря она так думала….Что этого гарантировано не произойдет.
- Ты что, пьян? – Семен был очень близко, и хоть между ними сквозил сильный ветер, она уловила в воздухе запах алкоголя. Ну и, конечно же, заметила синяк на носу. Вот тут-то ее и пробрал холод. Она поняла, откуда синяк….И что Егор в курсе. И что умный муж, а тут-то и умным быть не надо, 2 плюс 2 сложил и уяснил, чему так радовалась она утром. Вот теперь ей и правда стало не по себе. Снова затошнило. Она, не дожидаясь ответа, бросила шлепки на песок и села рядом сама. Отвернувшись от Семена. Вот как-то не ожидала она, что Егор узнает все куда раньше, чем они увидятся вновь. Более того, она пребывала в шоке от синяка на носу Семена – «неужели это Егор???? А что тогда он сделает со мной, если отлупил Семена????».
- У тебя так красиво волосы на солнце играют, знаешь….такими разными цветами…. И кожа, будто ты всю жизнь живешь у моря, бронзовая…Леюшка Лея… - Мечтательно пьяненько затянул Семен, присев рядом. Настолько рядом, что аж на кусок ее платья.
- Ты мне зубы не заговаривай, романтик. Я не это спрашивала. – Он касался своим локтем ее локтя. Он сидел так близко, что можно было бы даже положить ему голову на плечо. Но ей почему-то не хотелось.
- А что ты, извини, спрашивала? Я что-то упустил начало разговора…? – Он так влюбленно заглядывал в ее глаза, как никогда еще в жизни. Он перестал скрывать свои нежные нежности, поплыл, а от вина еще и развезло….
- Да… Это уже не важно. Вы подрались с Егором, ты пьян. Последний вопрос - что ты здесь вообще делаешь? – Она даже была рада, что он пьян. Это как-то упрощало ситуацию, снижало драматизм и обесценивало трагедию. Но опять же, Семен умел бить неожиданно и наотмашь своими выходками, даже если он пьян.
- Тебя искал. Хотел увидеть. – Он вдруг будто отрезвел и голос его стал твердым, придурковатая пьяная улыбка куда-то испарилась, он вновь смотрел на нее, как смотрел раньше….И ему не было смешно, весело, азартно. И ей. Стало трудно дышать, в груди будто давило. Сбилось дыхание и сердце стало колотиться, как ненормальное. Будто заяц. Она соскочила, рывком вырвала из-под его ноги полы сарафана, схватила шлепки, хотела рвануть отсюда куда подальше, чтобы не слышать то, что он собирался сказать ей еще. Ведь это повисло в воздухе. И оба знали об этом. Семен успел, а она нет. Он схватил ее за руку, побежав следом. Остановил ее, споткнувшись о камень, наклонился к Лее близко-близко, и сказал….вопреки ее нервному шептанию кучи слов, среди которых он лишь смог различить «не надо»….
- Я люблю тебя, Лея. – Его глаза будто перестали моргать. Он сказал это тихо, но фраза будто громом раздалась в ее голове. Будто на нее упало что-то невообразимо тяжелое, грузное. Она отшатнулась от Семена, он хотел было поймать ее, но Лея выставила руку вперед, показывая жестом, чтобы он не трогал ее. Лея ненавидела его сейчас, но не могла собрать воедино все свои мысли, чтобы объяснить не то, что ему, себе даже…в чем суть ее ненависти.
- Никогда больше не говори этого. Никогда. – Она выдавила из себя это так напряженно, аж свело скулы. Лея сделала огромное усилие над собой, чтобы не заплакать. Казалось, что больше она не дышит. Только слышит, как слезы подступают к горлу, как жгут изнутри веки, как она делает усилие и не показывает ему своих слез. Он не дышал тоже. Застыл в молчании, широко раскрыв глаза.
Все замерло. Ветер выл, солнце палило плечи, море билось о камни.
«Надо отсюда убираться» - Пронеслось, наконец, у нее в голове, и она, круто развернувшись, быстрым шагам направилась к лестнице наверх, чтобы вернуться в дом. В этот момент, когда она решительными шагами шла по песку к лестнице, казалось даже, что от ее шагов жалобно скрепит песок, потом будто бы какой-то гигант тяжело шлепает по каменным ступеням, а не летящая Лея. Она излучала тяжелую энергетику, отрицая все, что происходило с ней сейчас. И Семен очень даже ярко ощущал это ее «стоп». Но он все равно шел за ней. И сам не знал, для чего и почему. Ну вот чего он сейчас хотел? Чтобы она упала в его объятия и сказала, что тоже любит его? При этой мысли он даже улыбнулся украдкой, но тут же опомнился. Егор обещал его вообще-то убить. А Егор был легок на помине.
Когда уже запыхавшаяся и мокрая от жары, волнения и почти бега по лестнице, Лея шагала через то самое поле, которое отделяло ее от дома и где еще вчера в это же примерно время Семен рвал цветы, он догнал ее. Успел ухватить за локоть, резко повернув ее к себе. Трава приятно щекотала ступни шелестя на ветру, ее волосы тоже взмокли и прилипли к шее, Семен протянул руку убрать волосы с лица Леи, но тут же получил от нее по пальцам.
- Не трогай меня, я же ясно сказала???! – Лея действительно злилась. Не так, конечно, он себе представлял этот разговор, не так….
- Лей, да что ты в самом деле… Мы же оба знаем…. – Семен хотел чтобы слова его звучали как можно более по-свойски. Типа между ними явно есть то, что неизвестно никому, даже ее мужу. И это еще больше бесило Лею. Потому что ничего подобного между ними давно нет, ровно с того момента, как она начала встречаться с Егором.
И вот в этот романтичный момент, когда Семен, перехватив руку Леи, а она пыталась ее выдернуть…Между ними, как из-под земли вырос Егор. Он видел все еще тогда, когда они были на пляже. Егор терпеливо молча наблюдал за ними. И ждал. Из всего, что он увидел за последние 10 минут, он сделал выводы для себя утешительные и приятные. Но недостаточно.
Вторая оплеуха с кулака полетела от Егора Семену. Но тот, как ни удивительно, не упал, хоть и был пьян. Он наоборот, отпустив, наконец Лею, вдруг замахал кулаками, и решил, что второму раунду быть. Нанеся ответный удар Егору, он понял, что кажется перестарался, теперь и у Егора был разбит нос, а глаза налились неистовым гневом. Эта ярость подействовала на Семена, как ракетное топливо. Он что есть силы драпанул по полю от Егора, а тот махнул за ним, перепрыгивая высокую траву. Лея мчалась вслед и кричала «Егор, Егор, Егооооооор!!!!!» Она закашлялась и голос охрип. А в боку больно закололо, она согнулась пополам, чтобы отдышаться и переждать приступ боли…А в это время за считанные секунды мужчины уже скрылись где-то далеко за травой.