Сразу после рассказа о рыбаках, хочу перенести вас в Якутскую тайгу, точнее в Ленскую!! Тайга, загадочная и неизведанная, примет только сильного духом! Не стоит пренебрегать старыми приметами и повериями, это может вам дорого обойтись! Не верите, так прочтите……
Рассвет настойчиво пробивался в зимовье сквозь густую сень ветвей и тяжёлый еловый лапник. Утро брызнуло жёлтой акварелью в маленькое оконце, и сонные капельки, обгоняя друг друга, побежали по запотевшему стеклу на подоконник. Щурясь спросонок, Иван прокашлялся, нащупал в кармане бушлата коробок спичек и вынув из мятой пачки на столе беломорину, закурил. Учуяв знакомый запах, за дверью, едва слышно заскулил Аркан. Верный пёс, охотник каких поискать! Сколько вёрст намотали они вдвоем по тайге, одному богу известно. Иван его щенком у эвенов на северах выменял, а те в собаках толк знают! Черный кобелек с белой грудкой и стрелкой на лбу сразу его околдовал, Дерюгин даже торговаться не стал. Почитай, уж седьмой год пошел с того дня, как впервые взял его Иван c собою на промысел, и ни разу не пожалел! Аркану среди местных лаек равных не было, надо - и сохатого удержит, и соболя, а в позапрошлом году самого топтыгина закрутил! Огромный медведь, старый, с густой седой прядью у левого уха. Такие великаны редкость для здешних мест, и к преклонному возрасту от людей держатся подальше, а этот совсем неподалёку от зимовья промышлял. Аркан на след напал, и не раздумывая бросился в атаку, рванул клок слипшейся шерсти со штанин медведя, и разразившись лаем запрыгал вокруг закружил. Медведь пришел в ярость, пытаясь ухватить лайку, он кружился на месте, размахивал исполинской лапой, вырывая стальными когтями голубичник и молодые коренья. На лай подоспел Иван, дал залп из карабина. Со свистом разрезая воздух, пули легли ровно в цель. Медведь осел и замычал жутко и протяжно. Аркан оскалился, отпрыгнул в сторону и замер в боевой стойке. И тут медведь вскочил, поднялся на задние лапы и извергая пугающий рев из бездонной пасти с желтыми клыками, пошел на охотника. Это был великан, да, да, именно великан, около трех метров, и Дерюгин замешкался, а ведь нажми он тогда на спуск, лежал бы хозяин тайги у его ног поверженным. Медведь неожиданно передумал, улучив момент бросился в распадок, кубарем скатился по крутому склону вниз и окропив кровью кусты, растворился в молодом ельнике. И как не разбился? С такого уклона даже Аркан сигануть не решился бы, метра три почитай только отвесной стены, да с десяток пологой, а у подножия гряда скальника, да кусты боярышника с острыми как иглы шипами.
Долго гнали медведя по следу, только как вышли к реке, поняли, потеряли! По воде ушел медведь. Матерый зверь, знал, что делать, чтобы собаку со следа сбить. Вдоль берегов на десяток километров все излазили, да только напрасно время убили, как сквозь землю провалился, а жаль, всё одно с такими ранами в тайге не выжить. Аркан зашел в воду, огляделся по сторонам и заскулил. Раньше за ним Иван такого не замечал.
Годом позже подрали Аркана на охоте молодые псы. Еле отбился, и как только до зимовья дополз. Долго его Иван отхаживал, были мысли, что всё, не выкарабкается, а нет, оклемался. Правда, и на слух ослабел, и глазом не так стал зорок. Как то заглянули к Дерюгину знакомые охотники с соседних угодий, наварили шурпы, самогона по стаканам разлили, и как водиться потекла беседа об охотничьем промысле! За стопкой и до Аркана дошло, убеждали Ивана, мол, против природы не пойдешь, без доброй собаки и охота не охота, не терпит тайга слабого, новым псом обзаведешься, натаскаешь на зверя. И ведь уболтали Ивана по хмельному делу, выскочил он во двор, вскинул ствол, и уж хотел было спустить курок, а как в глаза собачьи глянул, остолбенел. Гадко стало на душе! Как же это он, на уговоры захмелевших дружков поддался? Иван отставил карабин, обнял пса и заплакал, - прости меня дурня! Прости дружище!
Аркан поскуливает, а сам так и норовит лизнуть хозяина! После того случая о новой собаке Дерюгин и слышать не хотел.
Зимовье близ кедровника Дерюгин ставил с сыновьями. Потягивая папиросу с улыбкой, вспоминал он о том времени! Ведь будто вчера бродил с мальчишками по тайге, обучал всем тонкостям охотничьего ремесла. Помнил, как блестели глаза старшенького, когда принёс первого глухаря. Да! Замечательное было время, только пронеслось уж больно быстро. Повзрослели парни, семьями обзавелись, в отчий дом все реже наведываются. Бывало, прикрикивал на мальчишек, чтоб не шумели, а нынче скучно и тихо в избе без детского гомона. А как вышел на пенсию, оставив за плечами сотни километров северных трасс и родную автобазу, затосковал.
Очнувшись от нахлынувших воспоминаний, Иван закинул в топку сухих веток, толстой берёзовой коры, положил сверху пару колотых сучковатых поленьев и поднес спичку. Береста с треском занялась в печи, огонь охватил сухостой и жадно перекинулся на поленья. Поставив на плиту чайник, Иван стал собираться. Любил он побродить по тайге с карабином за спиной, и вернувшись вечером в зимовье, пригубить крепкой настойки на кедровых орешках под шурпу из глухаря.
Задребезжала на чайнике крышка, горячие капли заплясали на раскалённой плите. Дерюгин отставил его на край стола и полез в выцветшую панягу. Выставил на стол две банки тушёнки, краюху хлеба и кулёк с мукой. Аккуратно взял со стола пожелтевший обрывок газеты, на которой лежали веточки черной смородины, шиповник, брусника, немного иголок кедра и ссыпал все в чайник. Пока чаёк настаивался, Иван заварил в собачьей миске муки, бухнул сверху свиной тушёнки и всё перемешал. Вот и Аркану похлёбка. Пусть порадуется, а то вчера бедняга избегался до тошноты, так голодный и уснул.
Дерюгин натянул сапоги и вышел из зимовья. Поставил у дверей собачью похлёбку и полными лёгкими вдохнул свежего утреннего воздуха. Окликнул Аркана, отыскивая взглядом черную лайку среди заснеженных пней и валежника.
-Вот те на те! - удивился Дерюгин, только скулил под дверьми, а тут будто растворился!
–Аркан, ко мне! – еще раз громко позвал охотник и, дождавшись, пока эхо растворилось в таёжных дебрях, прислушался.
Аркан появился через минуту. Прихрамывая на правую лапу, он подошёл к хозяину и виновато опустил голову. Мужчина присел на корточки, – м да, где ж тебя так угораздило-то.
Иван завёл пса в зимовье и, обработав рану, потрепал за загривок.
– День, два, и всё заживет как на собаке! Придется дружок, тебе на карантине посидеть! А я пройдусь, гляну, может, чего подвернётся!
Аркан настороженно навострил уши и, прихрамывая, поковылял к двери.
Дерюгин налил чаю и, закрыв глаза, поднес кружку к губам. Да, такого букета с ароматом тайги не попробуешь дома, и уж тем более, не купишь в магазине!
В Китае говорят: «Хороший чай подобен собеседнику, способному разбудить хорошие воспоминания». Но сегодня, почему - то всплыл случай, что произошёл этой ночью. Лег Иван поздно, закинул в печь пару сырых чурок, чтоб подольше тлели, и взялся за книгу, а вскоре навалился сон. Сквозь полудрему, чует, будто дыхнул кто в лицо. Иван глаза открывает, глядит, что-то диковинное в зимовье творится. Огонь вдруг заметался за стеклом лампы, запрыгал, сорвался лепестком с фитиля и погас. И вдруг по зимовью прокатился глухой звук, похожий на выстрел. Иван подскочил от неожиданности и, нащупывая в потемках спички, стал шарить рукой по столу. И тут словно по волшебству, крохотная искорка, впорхнув мотыльком за стекло керосинки, зажгла фитиль, а следом в печи полыхнул огонь. Пламя занялось, как дикое, печь загудела и завыла, словно живая. Охотник настороженно прислушался к окружающим звукам, ничего подобного с ним в жизни ранее не происходило. В завывании печи старый шофер вдруг угадал знакомый гул двигателя. Надо же – подметил он – чего только в жизни не пришлось повидать, а такое впервые, чтобы печь движком запела, неспроста, видать? Дорогу ворожит!
Едва он об этом подумал, как в отражении на стекле ясно увидел два ярких луча от фар! Что за чертовщина! Сюда дороги нет, неужели на ГАЗушке кто?
У зимовья взвыл Аркан, да так надрывно, что бывалому охотнику стало не по себе. Дерюгин снял со стены карабин и, передёрнув затвор, вышел из зимовья. Огромная жёлтая луна висела над тайгой, она была такой наполненной и тяжёлой, что, казалось, вот - вот упадёт на землю под собственным весом. Дерюгин вскинул карабин и направил ствол в сторону старой просеки, куда был устремлён взгляд собаки. Но даже яркого лунного света было недостаточно, чтобы разглядеть то, что доступно только тонкому глазу охотничьей лайки. И тут он ощутил чей-то неведомый взгляд из мрачной глубины таежной просеки. Крупная дрожь пробежала по телу, а на лбу выступил пот. Охотник крепче прижал карабин, пытаясь разглядеть незваного гостя через планку прицела. Простояв в напряжении какое-то время, Иван опустил ствол и пристыдил Аркана. Пес притих. Вернувшись в зимовье, Иван залез под одеяло и, отгоняя дурные мысли, что так и лезли в голову, пытался заснуть. В полудреме ему привиделось, что огромный красный шар повис на стене, потом вдруг стал переливаться, тускнеть и вскоре растворился во мгле. В печи дотлевали угли, и тишину нарушало лишь лёгкое потрескивание керосиновой лампы, гасить которую Иван не спешил. Хоть он и был не из робкого десятка, но после ночного происшествия призадумался. Довелось ему лет пять тому назад с эвеном охотиться, так вот тот сказывал, что медведь раненый, три года своего обидчика помнит, на место, где его подстрелили, приходит и ждет! И коли уж вернется охотник, то медведь разорвёт его как есть в клочья и, насытившись кровью - успокоится. А покуда такого не случилось, будь охотник на чеку, ходи и оглядывайся! Таково поверье, потому даже бывалые охотники на свои угодья три года не совались, коли пришлось им лесного хозяина поранить!
Допив чай, Иван слил остатки в термос и сунул в паняжку. Подперев лопатой двери, чтобы не выскочил Аркан, он подставил к зимовью лестницу и поднялся на крышу. Оглядел её пристально - никаких следов, чисто и ровно, даже снежок не тронут. Дерюгин спустился и, размышляя, закурил папиросу. Может, шутковал кто? У Серова зимовье неподалеку, шёл с охоты да решил подшутить. Иван обошёл вокруг зимовья, но ничего кроме следов Аркана не обнаружил. Сплюнув, он вдруг подумал, что слишком близко принял всё происходящее к сердцу и начал верить во всякую чушь! В какие-то якутские поверья, рассказы старых эвенов, ведь, если взять по большому счёту, медведь уже спать залег, чего косолапому пятки морозить и его караулить? Да и кто сказал, что тот медведь жив? После таких рассуждений Дерюгин повеселел и, весело насвистывая, зашагал по тропе в сторону лесного ручья.
Лесной ручей, вода в котором даже летом была студеной, не замерзал до лютых холодов, оттого частенько наведывалась туда разная живность. Хотя подстрелить кого-нибудь без собаки, охотник уже не надеялся, то во всём полагался исключительно на удачу. Погода с утра выдалась ясная и солнечная. Воздух, напитанный свежим морозцем, играл с утренними лучами, переливаясь на ветвях, покрытых пушистыми инеем, цветными искорками радуги. Даже ветерок, что обычно любил поозорничать по утрам, сегодня, видимо, решил отлежаться в гуще кедровника, свернувшись в норе под могучими корнями. Снега выпало мало, и идти было легко. Самое время побродить по тайге, почувствовать её дыхание и, оставшись наедине с собой, забыть о суете мирской жизни. Дерюгин шёл не спеша. Зимой тайга как открытая книга, только не каждый может её прочесть! Вот зайчишки резвились, а вот соболь прошёл, хороший кот, крупный, видимо за белкой шёл, вот её следы вокруг сосны, а соболь хитёр, под пеньком ее караулил! Осеннее очарование развеяло все ночные страхи Дерюгина, на душе отлегло, и от прежних его опасений не осталось и следа. День был в самом разгаре, Иван присел на поваленное дерево, закурил, неторопливо по-стариковски потягивая папиросу.
-А что если сходить на то место, где медведя подранил, ни с того ни с сего взбрело в голову охотнику. Иван зачерпнул в ладони снега, растёр разгоряченное лицо и, одернув бушлат, уверенно направился к реке!
Небольшую речку уже прихватило льдом, но Дерюгин безошибочно угадал место, где потерялся медвежий след. Поднявшись по склону вдоль русла, он вышел на небольшой алас, огляделся вокруг и приободрился. Болтовня эвенская, ерунда! Где он, этот хозяин тайги? Уж наверняка издох! Охотник побрел вдоль реки и километров через пять свернул в тайгу. Так он и шёл час или два, с надеждой наткнуться на след зверя. Только всё впустую. Как тут не вспомнить Аркана! С ним уж точно бы без дичи не остались! Дерюгин тяжело вздохнул:
- Надо же, куропатка и та не вспорхнёт! Да и дело к вечеру, пора возвращаться, не хотелось бы у костра заночевать.
Охотник собрался было идти к зимовью, как взгляд его упал на странный валежник неподалёку. Иван вскинул карабин и. осторожно ступая, подошёл ближе.
Вот те на те! Берлога, самая, что ни на есть настоящая!....
ЖМИ ЗДЕСЬ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ!!!