В одной небольшой деревеньке стояла полуразвалившаяся избенка, в которой коротали свой век старик со старухой, да сын их, паренек Василь-Василек. Мальчуган из детских штанишек уже вырос, но усов еще не заимел. Был он единственной радостью жизни своих престарелых родителей, да и с малых лет кормильцем для своей семьи.
Никакой работы парень не боялся. Что предлагали, за то и брался. И пахать, и сеять научился и траву косить, и дрова рубить. Силенок ему, конечно, по молодости лет не хватало, да ведь мужицкая сила-дело наживное. Не ленись, и она сама явится в нужный срок.
Время шло, года летели, взрослеть Василь начал, на девок заглядываться, о том, что хозяйку в дом неплохо бы привести. Да вот девки, на его фигуру нескладную, прыщи юношеские, да одежку потрёпанную глядючи, только смеялись над ним, на лавочке сидя, да семечки лузгая:
- Смотри, идет пенек, ростом с вершок. Кабы нарядить, может и вышел бы паренек!
Василька эти издёвочки больно по самолюбию били. Но заработать не только на пропитание, но и на приличную одежду у него не получалось.
И вот как-то раз, дружок его закадычный говорит ему:
-Хороший ты человек, Василь, и мужик из тебя стоящий выйдет. Да только никто из девок за тебя замуж не пойдет, бедный ты. Кому ж охота в нищую лачугу идти, батрачить всю жизнь, и крошками хлеба довольствоваться. Но я тебе помочь хочу. Только разговор этот пусть между нами останется.
Василек только плечами пожал:
-Конечно между нами! О чем разговор?
Вот друг ему и молвит:
-Живет тут недалече в лесу ведьма. Ходят к ней все больные, да убогие. Умеет она любые болячки исцелять, немощных на ноги поднимать, словом, любую боль убаюкать. Но тебе это без надобности. А есть у нее подвеска с камнем чудесным. Как огонь горит он, и стоит наверняка огроменные деньжищи. Ты у нее этот камень забери, продай и будешь всю жизнь как блин в масле кататься!
Василю эти речи дюже не понравились. Род их бедный был, но зато честный. Поэтому о разговоре том он сразу и забыл.
Но однажды пришла в его дом беда незваная. Мать слегла от болезни тяжкой. Некому стало хозяйство их невеликое вести. А сами они с отцом с горшками да ухватами управляться были не обучены, да и мужицких дел хватало.
Василь с тревогой смотрел, как угасала в матушке жизнь, а в те редкие моменты, когда она выходила из забытья, текли из уголков ее глаз тихие слезы:
-Василечек, сынок! -голос матери был еле слышен.
Василь склонился над бледным родным лицом, чтобы лучше слышать ее слабый шепот.
-Давеча заходила ко мне тетка твоя, Параскея. Обещала тебе жену присмотреть, да с родней ейною сговорится. Хозяйка вам с отцом в доме нужна. А мой час уже близок, чую. Исполни сын наказ мой, чтобы я в мир иной со спокойным сердцем ушла, да увидеть успела на кого вас с отцом твоим оставляю.
Слезы душили Василька, когда он из дома выскочил. Сердце из груди рвалось. Все бы отдал, чтобы его добрая, ласковая матушка была здорова. Как и прежде хлопотала бы у печи, пела своим грудным голосом нежные песни, приглаживая его непокорные вихри. Он вспоминал, как она складывала в туесок горячий пахучий хлеб и лепешки, когда они с отцом отправлялись на покос, и крепко прижимала его к себе, прощаясь. Он всегда помнил её такую, быструю, не знающую устали, заботливую и никогда не унывающую. А сейчас он не знал, как вернуть то время назад. Яростно стучал он кулаком по мягкой земле, а сердце его клокотало от бессилия.
-Сын, поговорить надо.
Василь резко вскочил на ноги и смахнул слезы рукавом расшитой матерью рубахи. Перед ним стоял отец.
-Нюни тут не распускай. Слышал, что у матери желание есть: оженить тебя. Но старейшины разрешения не дают, возрастом ты еще не вышел и силу свою мужицкую не доказал. Испытания для вас, юнцов только на осень назначены. Но мать до той поры вряд ли дотянет. Поэтому разрешено тебе к ведьме пойти. Коли она свое слово за тебя скажет, то исполнишь материно веление, сможешь жену себе в дом привести.
Васильку женитьба была без надобности, но слово родителей -закон. Надо, значит надо.
Осенью в их селение обычно приходили волхвы. Они забирали подросших пареньков и уводили с собою в лес. Что там происходило, и чему их учили, не говорил никто. Вот только возвращались ребята из леса не все. А те, кто переступал порог родного дома, были уже совсем другими людьми.
Беззаботное мальчишеское озорство больше не бродило в ветренных головах. Каждый вернувшийся нес на плечах шкуру убитого волка, которую потом гордо прибивали на ворота дома. Теперь все знали, что в этом доме живет мужчина-волк. Сильный, ловкий, храбрый, который может постоять и за себя, и за всех родичей. Тела, покрытые шрамами, жесткие взгляды, лишенные страха и сомнений, размеренные, уверенные движения придавали вчерашним юнцам сходство с серыми хищниками, и люди невольно держали с ними дистанцию, как будто опасаясь чего-то.
А вот к ведьме, поверенной волхвов, мало кто ходил. И что его ждет там, Василь не представлял. Бабы и девки к ней иногда бегали, коли захворает кто. Она снадобья готовила, лечила, когда просили, от хвори. Но ее добрых дел никто не вспоминал. Чаще ею пугали маленьких детей, рассказывая, что косматая, беззубая старуха с кривым носом придет и заберет их за непослушание, изжарит в печи и съест. Днем малыши сбивались в стайки и ожесточенно рубили деревянными мечами жгучую крапиву, представляя вместо нее страшную ведьму.
По утру, поклонившись родителям, отправился парень в путь-дорогу.
Еле приметная тропинка вела через густой и темный ельник в старый глухой лес. Василь шел мимо огромных, заросших мхом осин и сердце его замирало от страха. Ни одного звука, ни одной птичьей трели или звериного рева не раздавалось в округе. Немая тишина, нарушаемая лишь треском сучьев, на которые наступал он сам.
В лесу стало темнеть, под ногами захлюпала болотная жижа, даже присесть отдохнуть стало некуда. А он все брел и брел, чувствуя, как ноги подгибаются от усталости.
И лишь когда сквозь ветви деревьев, словно обнимающих небо, прямо на него взглянул удивленный лик полной луны, заросли неожиданно расступились, и он вышел на поляну, покрытую серебристым мхом. В центре ее стояла самая настоящая избушка на курьих ножках. Ножки, конечно, были не куриные, а обычные деревянные подпорки, спасающие избу от сырости болота, но впечатление создавалось довольно жуткое.
Василь, покачиваясь и спотыкаясь, поднялся по шатким полуразрушенным ступеням и забарабанил в закрытую дверь кулаком.
-Кого это там среди ночи принесло? – послышался неприятный старческий голос.
Он услышал скрип половиц , скрежет отпираемого засова и, когда дверь приотворилась, у порога возникла сгорбленная фигура, освещенная тонкой горящей лучиной. Сил его хватило только на то, чтобы отодвинуть старуху с пути, сделать шаг вперед и упасть без памяти на лавку, стоящую у теплой печи.
Ночь пролетела, как миг. Незваный гость чуть приоткрыл глаза.
-Дело пытаешь, или от дела лытаешь? - хозяйка пристально рассматривала пришлого человека.
-Жениться мне надобно, волхвы к тебе за разрешением послали, - Василек изо всех сил старался придать голосу мужественности и твердости, но получалось это пока что не очень хорошо.
Услышав такое заявление, и оглядев юнца с головы до ног, Ведьма расхохоталась неожиданно звонким и молодым голосом:
-Жениться! Ой, ха-ха-ха! Молоко на губах еще не обсохло. Женилка -то хоть вырасти успела? Вот насмешил. Портки-то давно надел?
Внутри Василя от всех ее насмешек заклокотала дикая ярость:
-Да как она смеет издеваться надо мной?! На себя бы взглянула! Ишь карга старая разухарилась! Счас я ей покажу! Космы-то повыдеру!
Но внутри его вдруг разлилось ледяное спокойствие. Он вспомнил слезинки своей матери, безмолвно катящиеся по щекам, и с достоинством произнес:
-Угомонись, женщина! Делай то, что Старшими велено. Али поспорить с ними решила?
Ведьма от такой речи на минуту замолкла, а потом, поменявшись в лице и смерив его высокомерным, оценивающим взглядом произнесла:
-Что ж, будь, по-твоему. Посмотрим, на что ты горазд, молодец-удалец! Вот тебе первое задание: дров мне на всю зиму наколи, воды наноси, избу подлатай, крыльцо новое поставь, крышу перекрой. А коли сделаешь, то разговор дальше вести будем.
Сказала так и к печи своей развернулась, ухватом котелки чугунные из нее вытаскивать стала, да горшки глиняные с варевом сажать:
- Перед работой каши поешь, а то силенок не хватит.
Василь без разговоров навернул большую плошку ведьминой стряпни, стараясь не думать ни о чем плохом и отправился выполнять ее первое задание.
Он видел, как изредка к дверям избушки прибегали женщины и девки, о чем-то тихо шептались с ведьмой, она им наливала зелья в склянки, и они также быстро исчезали, убегая в лес по знакомой тропинке.
Долго ли коротко ли, но с делом работник справился. Недаром сызмальства у отца в подручных был, от работы никогда не отлынивал.
Ведьма, оценив его старания, неожиданно резко приказала: -А ну, покажи свои руки!
Василь машинально вытянул вперед ободранные до крови ладони, на которых еще пузырились мозоли от рьяной работы колуном.
Знахарка, осмотрев раны, густо намазала их мазью из глиняной плошки и обернула холщовым лоскутком.
- До свадьбы заживет! - и не удержавшись, опять хихикнула.
Василь очень хотел есть, но с опаской возил ложкой по дну тарелки, наполненной ароматной похлебкой с большими кусками свежего мяса. Он вспоминал сказки, которые рассказывали ему длинными долгими вечерами мать и бабка, о злой колдунье, поедавшей детей и добрых молодцев. Ведьма, видимо заметив его сомнения, прикрикнула: «Ешь быстро и спать укладывайся. Завтра по утру дам тебе коня своего, поедешь на нем в дальний лес, что за рекой стоит, там проверишь силки да капканы, соберешь дичь да зверье в них попавшее. А то кормить всяких проходящих нахлебников скоро нечем будет!»
Больше уговаривать голодного труженика не понадобилось. Ложка через пару минут бойко застучала по дну, и два шага до лавки гость сделал уже в полусне.
Проснулся он еще затемно от пронзительного свиста, доносившегося снаружи. Выскочив из избы, Василек увидел, как из леса вылетает вороной конь. Грива черная на ветру развевается. Встал перед хозяйкой как вкопанный, а она ему молвит:
-Ты сегодня гостя моего за добычей повезешь, так уж постарайся! Проверь, как он ловок, да силен, как находчив да умен!
Конь важно кивнул головой, а Василек шмыгнул назад в избу и нырнув на лавку, сделал вид, что только проснулся.
-Вставай, лодырь! Не исполнишь второе задание до вечера, не будет тебе никакого дозволения! - Ведьма быстро накрыла на стол и принялась складывать в узелок ему еду на дорогу.
Василь себя ждать не заставил и вскоре, вцепившись в жесткую гриву необъезженного скакуна, несся сквозь лесную чащу, пытаясь увернуться от колючих лап елей, больно хлещущих его разгорячённое лицо.
Верный слуга Ведьмы старался вовсю. Он вставал на дыбы, брал немыслимые препятствия, разгонялся быстрее ветра, но Василек, с детства ладящий с лошадьми и знающий все их повадки, не дал скинуть себя на земь. Проверив все ловушки, он целым и невредимым вернулся назад с добычей на коне.
Войдя в избу, он увидел странную картину. У окна на лавочке замерла, съежившись незнакомая женщина. А его хозяйка быстро обмазывала тестом с головы до пяток орущего младенца, лежащего на столе. Заслонка, еще дышащей жаром печи была открыта, а Ведьма, заметив застывшего у порога Василька закричала:
-Что встал? Помогай! Лопату давай быстрее! Перепекать буду, пока не помер!
Василь в ужасе схватил стоящую у печи деревянную лопату и прижал к себе. Ведьма, взглянув в его расширившиеся от страха зрачки, вдруг абсолютно спокойным голосом произнесла: «Так надо, чтобы он выжил. А то недолго ему осталось», - затем, мягко вытащив черенок из его крепко сжатых пальцев, аккуратно пристроила младенца на лопату и отправила в печь. Вскоре они дружно отколупывали запекшиеся корочки с детского тельца, а розовощекий малыш радостно гулил и причмокивал пухлым ротиком.
-Ну вот, теперь на поправку пойдет. Богатырем вырастет! Идите уж восвояси домой! - и знахарка довольно вздохнула, провожая мать с дитем до порога.
-Я думал, ты его съесть хочешь! – неожиданно вырвалось у Василька.
- Я заметила! - в глазах Ведуньи промелькнула знакомая смешинка.
- Иди птиц из силков общипай от перьев, они повкуснее, чем костлявые младенцы будут! - и больше не в силах сдерживаться, она вновь зашлась своим задорным звонким смехом.
Ночь пролетела, как миг. На утро хозяйка приказала работнику освежевать тушки зверей, собранные им из капканов и истопить баню. Сама она выглядела задумчивой и отрешенной, поэтому парень к ней с расспросами не лез, а делал то, что велено.
- Рубаху тебе новую сшила, после бани надень!
Василь расправил складки на новой одежде с замысловатой вышивкой, без слов молча поклонился и отправился смывать с себя пыль и грязь жизненных дорог.
После ужина хозяйка подала ему чару, до краев наполненную ароматным, пахнущим лесными травами напитком:
-Выпей, это тебе сил добавит!
Василек смело сделал глоток ледяной жидкости и через секунду почувствовал, как внутри его тела разгорается жгучее пламя, а земля уходит из-под ног. Обернувшись, он с удивлением увидел напротив себя не старую старуху в лохмотьях, а прекрасную молодую женщину. Ее длинные волосы струились, словно нити водопада по плечам и спускались до самого пола. Нежные белые руки прикоснулись к его протянутым рукам. И Василь первый раз в жизни ощутил, как каждую его клеточку заполняет неведомая доселе мужская сила. Он шагнул навстречу незнакомке, влекомый её взглядом, горящим ярко-зеленым пламенем. И весь мир для него растворился. Благословленные небесами их души слились, позволяя земным телам станцевать свой танец страсти и любви.
… Василь медленно приходил в себя. Ему не хотелось отпускать от себя то неведомое состояние, которое заставляло сжиматься его сердце, а потом разрывало его на множество солнечных искр, которое подхватывало, как ветер, и уносило в небесную высь, а потом роняло в бездонную пропасть.
-Я женюсь на тебе! - его голос дрожал от страсти и волнения.
-Одевайся! Тебе пора исполнить третье задание.
Ведьма стояла у окна и, вглядываясь в ночную темень, холодно произнесла:
-Не болтай глупостей. Вечером я раскидала вокруг избы куски мяса зверей. Сюда уже бежит стая волков. Ты должен сразится с их вожаком. Если победишь ты, то станешь волком и получишь право быть мужчиной. А нет…Значит нет.
Василь вышел на крыльцо. Яркий свет полной луны словно помогал темноте еще больше сгуститься над угрюмыми елями ближайшего леса. Бесстрашно приняв свою участь, парень занял место посреди поляны и приготовился к бою.
Волчья стая выскочила внезапно. Впереди, наклонив голову, оскалив зубы, шел вожак, чуявший живую кровь и уверенный в легкой победе.
Василя охватила внезапная предательская дрожь, ноги стали ватными. Но тут, словно наяву, он услышал голос отца, дававший ему наказ при прощании: «Я в тебя верю! Ты не опозоришь наш Род! Да пребудет с тобой Сила всех твоих Предков!»
Вспомнив все уроки боевого искусства, он приготовился к смертному бою.
Но внезапно вожак стаи, уже приготовившийся к прыжку, замер, потом злобно взвыл и резко развернувшись бросился вместе со всеми сородичами назад в лес.
Василь растерянно смотрел им вслед, пока не услышал вскрик ведьмы и не обернулся. Прямо на него, поднявшись на дыбы и раскинув мохнатые лапы со скрюченными когтями, шел огромный бурый медведь.
Не ожидавший такого поворота дел, парень быстро осмотрелся вокруг в поисках хотя бы палки. И судьба оказалась к нему благосклонна. В свете луны сверкнул металл топора, воткнутого им накануне в старый пень. Василь в молниеносном прыжке через мгновение оказался рядом со спасительным орудием и, крепко обхватив рукоять колуна, шагнул навстречу судьбе. Медведь не заставил себя ждать и с грозным ревом обрушился на хрупкое тело человека всей своей огромной массой.
Удар топора не причинил особого вреда косматому чудовищу. Теплая кровь, сочащаяся из ран от острых когтей, потекла по лицу Василька, слепя ему глаза. Ребра затрещали. Сознание стало медленно уплывать. Из последних сил молодому бойцу удалось вывернуться и нанести еще один удар противнику. Последнее, что он услышал, был жуткий вой раненого зверя.
Нежные лучи восходящего солнца коснулись лица лежащего без памяти Василя. И он, медленно приходя в себя, увидел застывшую рядом тушу убитого медведя, в спину которого были воткнуты длинные вилы, и лежащую в трех шагах от него прекрасную Ведьму. Ее ярко-зеленые глаза были устремлены в бескрайнее голубое небо. А на груди сверкала в лучах света та самая подвеска с разноцветными каменьями.
В памяти всплыл нежный голос Ведуньи, отвечающей на его вопрос про украшение:
- Не знаю, насколько драгоценные эти каменья. Мне она по наследству от бабки досталась. В ней вся моя знахарская сила. Всегда по роду передается.
Василь осторожно снял с шеи ведьмы подвеску и опустил к себе в карман. На минуту отвернувшись, он вновь поднял глаза на ту, что спасла ему жизнь. Но на примятой траве никого не оказалось. Женщина исчезла, как будто ее никогда и не было.
Сняв шкуру с убитого медведя, перевязав свои раны, побрел Василь домой. Сердце его разрывалось от тоски и горя. Внезапно налетевший ветер нагнал на небо серых туч. И резкие ледяные струи дождя били путника в лицо, словно приводя его в чувство.
- Ты совсем немного опоздал, сын, - сгорбленные плечи отца, потухший взгляд, подрагивающие руки говорили о том горе, которое посетило их дом, сильнее любых слов.
-Немного тебя не дождалась. Каждый день спрашивала, не возвернулся ли. Беспокоилась. - Рассказывал отец тихим голосом, как будто сам с собой разговаривал.
Да, совсем не так встречают победителей. Но Василю было все равно. Пережить сразу две таких огромных потери было выше человеческих сил. Понимая, что он не в состоянии выдержать удар так стойко, как положено мужчине, он со всех ног бросился в ближайший лес, где среди деревьев распластался на зеленой траве и зарыдал, отпуская вместе с чувствами и слезами всю свою боль, горе и безысходность, вызванные смертью любимых женщин.
Когда он поднялся с земли, это был уже не тот юнец, которым помнили его односельчане. Сердце его стало твердым, как камень, а взгляд жестким. Сунув руку в карман, он укололся об острый камешек подвески. Вытащив ее на свет, он на секунду замер, любуясь игрой камней, и, размахнувшись, закинул дорогую вещь в ближайшие кусты…
- Девушка она без роду и племени, подкидыш. В младенчестве ее на крыльцо к хорошим людям подложили. А те приняли, воспитали как следовало. С детства к труду приученная. Тихая, скромная, не ленивая. Тебе хорошей женой будет и хозяйкой в доме. И за отцом уход будет. Не строптивая, - Параскея трусила рядом с безучастно вышагивающим Василем и старалась привлечь его внимание рассказом о невесте, которую она ему подобрала по просьбе его матери.
Василю было все безразлично. Он должен выполнить наказ матери. Значит женится. А на ком, какая она, да какая разница. Сердце его все равно застыло ледяным камнем, который никто не в силах растопить.
Когда девушка вышла из своей комнаты на смотрины, Василь не удержался и вскочил из-за стола. Его взгляд уперся в переливающуюся всеми цветами радуги подвеску, висящую у нее на груди. Заметив это, она тихим голосом произнесла:
- Ходила на черничник намедни за ягодами. А она там, среди кустов сверкает, прямо в руки просится. Ну я и взяла. Поспрашивала, не терял ли кто, никто не признал своею. Взяла себе, а она и рада, прильнула сразу как к родной.
Суженая улыбнулась и подняла глаза на Василя. И тысячи ярки-зеленых стрел пронзили его грудь, вмиг растопив застывшее сердце.
Перед ним стояла Ведьма.