Я часто езжу одним и тем же автобусом. Кондуктор там - молодая девушка лет 27, она всегда так со мной здоровается, словно мы давно знаем друг друга. Я думала, может, видела эту девушку где-то ещё, кроме автобуса? В итоге решила, что видела её в театре, где работаю, - я всегда успокаиваюсь на этом, поскольку в городе со мной здороваются многие, часто я этих людей вспомнить не могу.
- Вам подняли пенсию? - спросила она.
Я подумала, что, видимо, нас связывают общие пенсионные дела, хотя уже давно не бегаю по фондам и собесам. Некогда и времени жаль.
- Не знаю, - честно ответила я.
Она посмотрела на меня удивлённо.
- Если и бывают надбавки, то не больше, чем на сто-двести рублей. У меня же по инвалидности пенсия, я не замечаю этих денег, - глупо оправдала я свою беспечность в этом вопросе.
- А у меня сын инвалид детства. После восемнадцати лет группу дадут. Пенсия у него... - она назвала сумму и спросила: - А по группе пенсия больше, чем по инвалидности детства?
- Не знаю, смотря какая группа, - ответила я.
- Наверное, будет первая. Вот бы первая, там всё же больше, чем, например, у третьей группы.
Я молчала.
- Он у меня сидит, но сам себя не обслуживает, - продолжила она. - Вернее, раньше сидел, сейчас не сидит что-то. Даже «мама» говорил, а теперь не говорит. По-моему, он меня не понимает.
- Почему? Вы что, не разговариваете с ним?
- А что с ним разговаривать, он же не понимает.
- Но «мама» же говорил? Куда это делось? И сидел же? - недоумевала я.
- Да! - оживилась она. - Не только сидел, а мы с ним с пятого этажа за руку спускались, вот! А теперь не может даже по коридору ходить, - потухла она в конце фразы. - Да и кто его там водить будет?
- Где - там?
- В интернате. Он же у меня в интернате.
Я замерла. Цементный ком застрял в горле, но я себя пересилила и спросила:
- Часто навещаете его?
- Три раза в год.
- Далеко?
- Нет, не очень, но Виктор говорит, бензин дорогой.
- Что? Настолько дорогой?
- Иногда мне звонят оттуда, просят что-нибудь привезти, так всё некогда, работа же... А там уход и чисто, - как-то принуждённо и заученно говорила девушка. - Кафель кругом. Общение, опять же, с детьми-то. Директора вот меняются часто, наворуют и линяют, наворуют и линяют, - залихватски сказала она и засмеялась. - Коляску ему выдали хорошую, на пять лет. Я его прямо в этой коляске и увезла в интернат. Приезжаю - нет коляски! «Через год менять положено, - ответили мне. - А новую ещё не получили». Так и вынесли мне его на руках.
- Что же вы, целый год у него не были?
- ...так и вынесли. Нынешний-то директор в палаты разрешает войти, а прошлый - ни-ни! Ни в палату зайти, ни вещи посмотреть.
- И вы не заходили? Вам неинтересно, на чём спит ваш ребёнок, много ли у него сухой и чистой одежды?
- Нет, не заходила, да и сейчас заходить не буду. Зачем? Там дети такие...
- Какие?
- Ну... такие ненормальные, нехорошие.
- Почему нехорошие?
- Так. Не знаю. Ходунки нам выдали. Медсестра говорит, что ходит. А как я ни приеду - падает. Прямо с ходунками падает. Раньше за руку с пятого этажа, а теперь лень ему даже с ходунками пройтись, раньше «мама», а теперь смотрит и молчит. Десять лет ему, а как даун.
- Да, человек животное несамостоятельное, его всему учить надо. Учить ходить, учить говорить, учить любить и самим у него учиться.
- Виктор говорит, своё здоровье дороже. Никогда не поздно начать жить сначала. Он у меня умный, решительный. Это мой второй муж. Андрюшка от первого мужа. Вот Софью родила, врачи говорят, порок сердечный у неё и вроде эпилепсия, что ли. Не понимаю я...
- А муж что?
- А он всё занят, домой придёт - орёт, работа у него нервная.
- Может, опять хочет начать сначала. Жизнь-то - она длинная, никогда не поздно набело. И детей можно рожать, пока не родишь истинного арийца, - не выдержала я.
Но меня не поняли, и слава богу. Девочка, маленькая девочка смотрела на меня чистыми серыми глазами.
Боюсь, он уйдёт от меня, - вздрогнула она.
Другие есть, - ответила я.
А вы дома росли или в интернате?
Дома. С папой.
В интернате лучше. Общение...
...уход, квалифицированная помощь, - закончила я известный список достоинств интерната. - Не страдаю отсутствием общения и в детстве не страдала.
Ваша остановка, «Театр». Вы же в театре работаете. Я помню, мы с Андрюшкой были в театре. Как он...
Но я вышла. Дверь захлопнулась.
Осуждаю? Нет. Не смею осуждать таких родителей. Я нахожусь по другую сторону. Только ещё и ещё раз подумала:
"Папа, спасибо!"