Ночь. Прекрасное время для убийц и воров, ищущих своих жертв. Не видно лиц, без лиц стирается сама личность. Душа ночью размывается среди тьмы, забывая про моральные нормы и человечность. Ночь поглощает, затягивает. И, если открыться ночи, она всегда примет тебя как собственное дитя. Только вот, отпустит ли обратно, в рассветное возрождение?...
Эта ночь была особенно странна. Пошёл снег. Маленькие снежинки черноватого оттенка сменили собой дождь, начали покрывать всё вокруг, словно забыв про то, что ещё совсем недавно кончилось лето. Но в эту ночь снег стал самым лучшим другом, скрывая за собой одиночные фигурки людей. В плотной серой одежде они быстрыми движениями забирались на стену, цепляли верёвки за выжившие в боях зубцы и скрывались на фоне серых камней где-то у внешнего подножия стены.
Никто не говорил, обменивались короткими кивками. У стены, припав к мягкой земле, лежали всего с десяток людей, обвешанные лучшим оружием. Один оглянулся и дёрнул головой. Фигуры встали, двинулись среди сожжёных руин к растянутым тканям и шкурам. Пару раз противно хрустнули под ногами чьи-то кости, но никто не обратил на это внимание, кости трещали слишком часто в последнее время. Подкрались совсем близко, так, что уже было слышно сопение мерзких варваров.
Огнемётчик ударил по клапану и зажёг искру, в воздух метнулась огромная струя огня, выжигая всё на своём пути. Словно феникс, летящий у самой земли и не замечающий никого на своём пути.
- Напасть! - истошный крик превратился в хаос, безумие
Обожжённые орки выбегали из укрытий, группами смело бросаясь на людей, но быстро натыкались на штыки. Не успев повыть от боли, они умирали от десятков мушкетных выстрелов - в пламени огня с городских стен открылся прекрасный вид на всех стоящих там, внизу. Звон стали, крики и монотонный треск пламени, уничтожающего всё. Когда заканчивался виа, тот самый, который добывают сами орки, пехота брала в руки длинные гвардейские мечи и шла в атаку, ловко уворачиваясь от мушкетных залпов задних рядов и уходила в сторону, как только снова бил огнемёт.
Истинное искусство - искусство боли и смерти.
***
Вставало солнце, подводя итоги этой кровавой ночи. С башенного окна цитадели было видно, что орки уходили прочь от столицы. Кое-кто бросился на помощь своим родичам на другом участке осады, но большинство - испугались. Испугались быть преданными огню, также, как они предавали огню целые города. Со стен продолжал литься оружейный огонь, где-то заменяемый стрелами и болтами.
- Что, приятно смотреть на бойню? Ничего, ещё насмотришься, - спокойный мужской голос, - дошла весть, что наш подвиг повторило несколько городов. Местные подручники выбили орков из городов в сельскую местность и объявили о присоединении к нам, ещё в парочке убили уже дворян-управленцев… Есть и плохая новость. В некоторых городах, в основном в тех, кто меньше пострадал от орков и Культа, наши облажались. Королевские силы удержали власть, да и потом положили скольких в уличных боях, мрази.
Говорящий перестал таким быть. Тишина, нарушаемая далёкими выстрелами.
- Идём, у нас ещё много дел.
***
Улицы столицы преобразились. Всё ещё стояла разруха, но началась другая жизнь. По улице маршировали небольшие, но хорошо слаженные отряды в тёплой одежде и броне, выплавленной на скорую руку из металлолома. Занимались общественным порядком. Под их же присмотром в больших очередях раздавали каким-то образом сохранившуюся еду, тёплую одежду, забирая взамен излишнюю кухонную утварь, предметы роскоши, мебель, фамильные реликвии. У того, кто не отдавал сам - отбирали силой. Проходя по одной из улочек, Ричард увидел, как солдаты выносят из дома с выломанной дверью весь мусор вместе с хозяином дома, мёртвым стариком лет 70. Без капли сожаления на лице скидывают в одну кучу всё деревянное, в другую - всё металлическое, в третью - всё тканевое. Труп забросили в проезжающую мимо повозку, к остальным телам.
По голове ударил конвоир, заставляя идти быстрее и не засматриваться на происходящее вокруг. Рядом шли только два солдата, держащие одних из самых сильных магов на мушке. Побег был бы лёгким, если бы не по две пары кандалов на руках и ногах, с которым не то что колдовать, ходить было и того трудно. Обувь сняли, ноги неприятно покалывал снег и осколки стекла.
Внезапно, конвоир толкнул куда-то в подвал. Улицы города сменились на тёмные катакомбы, освещаемые солдатскими фонарями на жире. Воздуха мало, душно, но хотя бы не так холодно. Через несколько минут показался солнечный свет.
- Дальше сами, - солдаты, не сказав больше и слова, развернулись и пошли обратно
Их… Отпустили? Не веря в своё счастье, Амриель и Ричард поднялись по нескольким земляным ступенькам и вышли где-то среди леса. Листвы почти не было, как и травы, один только мох смог выжить. Рядом уже стояли несколько человек в асиэрновых доспехов, вытянувшихся стрункой перед своим королём. Кандалы сразу же начали спиливать, без лишних слов.
- Что происходит? Почему нас отпустили? - Амриель был одновременно и в глубоком счастье, и в ещё большем замешательстве
- Обмен. Вас на временное перемирие между Рукой и Короной.
Кандалы упали, зажатые ими мышцы сразу заныли, но идти стало гораздо легче.
В почти полном молчании двинулись сначала по мёртвому лесу, а потом вышли на дорогу и пошли уже по ней. В лесу всё было нормально, свежий воздух наполнял лёгкие, но сейчас, к горлу постепенно подкатывал ком, становящийся всё тяжелее и тяжелее. Каждые несколько десятков метров, на деревьях висели вздутые, посиневшие трупы с расписанными углём спинами. Каждый - раздетый почти догола, у некоторых нет ног и рук.
“Вор”, “тиран”, “убийца”, “предатель”, “мародёр” - гласили надписи
- Ч-что это такое? Откуда столько трупов?
- Цена революции.
“Мошенник”, “предатель”, “убийца”, “предатель”...
- Сколько же они успели убить за это время?
- Многих, но не всех, кого хотели.
“Предатель”, “предатель”, “предатель”, “предатель”, предатель”...
- Стоп, вон там. Это же..?
Последний “предатель” особенно привлекал внимание. На его спине после основного обвинения было написан ещё с десяток, а в лице смутно угадывался Профессор с простреленным лбом…
----------
Содержание