Вышел у меня вчера разговор с одним ветераном многих войн:
- Не верю, сказал он, что Бог солдатам помогает. Вот сколько раз замечал, как начнёт солдат перед боем молиться, так значит быть ему убитым. Иной молится аж до слез, и такие чаще всего и погибают. А кто не молится, так и живёт, и пуля его не берёт…
Я промолчал. Не доверять старому солдату оснований у меня не было. Он во многих войнах воевал и много врагов победил. Но со смыслом его речи никак не соглашусь. Стал перебирать в памяти свои военные впечатления. И вот, что вспомнилось:
Оказался я как-то на войне с одним знаменитым альфистом в одном окопе. Какие-то споры возникли между нами и разногласия по ряду тактических и правовых вопросов несения службы и уничтожения живой силы противника. Потом он мне и говорит:
- Вот, вроде ты православный, а креста на тебе нет. Поэтому тебя и убьют свои же.
- Не ты ли, спрашиваю.
- Нет не я, потому, что у меня есть крест. И расстегнув ворот тужурки, предъявил мне свой нательный крест. Но что поразительно, крест был не на цепочке, а на голубенькой сверкающей какой-то небесной чистотой шелковой веревочке…
- Надо же, крест у тебя почернел, а веревочка чистая, как тебе удается её в чистоте держать в нашей военной грязи, спросил я.
- Это мне Мама её повязала, сказала, что не порвётся, покуда живой, будет держать крест и меня…
В той командировке меня действительно пару раз пытались грохнуть свои же. Может за дело, ведь, хороших не убивают. Но что-то их остановило, не добили. Однако, не о том речь, дело прошлое. Во всяком случае, за время моей военной службы креста я действительно не носил, запрещали уставы и коммунистическое воинское воспитание. Но время от времени чувствовал я что, надо мной действительно существует кто-то суровый и властный, какая-то неведомая военная, несокрушимая и могучая сила. И в день, когда сложил свои военные погоны, я в живую почувствовал, что меня она оставила. Попрощалась и ушла, сказав, живи теперь без меня. Даже сон приснился, будто я вышел из кованых чугунных ворот и они за мной с лязгом захлопнулись. Это были те самые, первые мои военные лагерные ворота в поселке «Свердловский», близ «Звездного городка».
Подытоживая свои размышления о тех, кто сильно молится перед боем, думаю, что душа бойца просто чувствует, когда ему быть убитым. Всевышний оповещает заранее. Смысл молитвы воина перед боем не в том, чтобы выпросить волшебства и чародейской невредимости. Наверное, совсем в другом, в том, чтобы просто проститься, почувствовать дыхание Матери и благословение Отца, ощутить в душе присутствие Бога.