1-ая часть интервью с Ольгой и Игорем Савушкиными, основателями туроператора по активным турам «ТУР Орел» (Орловская область)
Надежда Макатрова: На Вашем сайте указано, что компания «ТурОрел» была основана в 2020 году, хотя я знаю, что вы работаете на туристическом рынке уже много лет. Вы провели ребрендинг?
Игорь Савушкин: Мы работаем в туризме с 2009 года и всегда были туроператорами. Но по ряду причин у нас возникла необходимость в смене юрлица. Мы начинали свой путь по приему туристов в партнерстве с нашим инвестором, и на протяжении 10 лет наша компания называлась сначала «Актив-тур», а потом «Сафари». Но пандемийный год подтолкнул нас к изменениям. Наши с инвестором взгляды на дальнейшее развитие компании разошлись, а поскольку основную часть работы тянули на себе мы с Ольгой, то мы решили основать собственную компанию без внешнего участия, и так появился туроператор «ТурОрел.рф».
Надежда: Раньше вы тоже занимались турами по Орловской области?
Игорь: Да, всё было то же самое. Мы называли это въездным туризмом в Орловскую область. На начальном этапе своей деятельности мы еще вывозили туристов на Селигер, но это было 12 лет назад. А что касается основного направления работы, то мы изначально решили, что будем делать байдарочные туры в средней полосе России.
Надежда: Как вы пришли в активный туризм?
Игорь: Лично я в детстве туризмом никогда не занимался, у меня были другие интересы. А Ольга интересовалась туризмом и спортом. Так случилось, что в рамках работы представителем московской фирмы я попал на Дальний Восток и, в частности, во Владивосток. Там была настолько красивая природа и настолько популярен туризм внутри региона, что я стал пользоваться услугами турфирм, организующих походы для «чайников» вроде меня, т.е. для людей, которые раньше никогда не участвовали в турпоходах. Потом приехала Ольга, мы стали ходить в походы вместе и влюбились в это дело. Мы нашли турклуб «Гринтур», который существует до сих пор, его ведет Владимир Шкрябин, и нас втянули в историю спортивного туризма. Мы стали ходить по сопкам, по горам и немножко увлеклись альпинизмом. А потом кризис 2009 года заставил нас вернуться из Владивостока домой в Орёл.
Люди в турклубе были настолько пропитаны духом туризма и любовью к своей малой Родине, к природе, что они заразили этим нас и вселили и в нас уверенность, что мы сможем этим заниматься. Здесь, в средней полосе, активный туризм на тот момент не особо развивался, и мы стали в своем регионе развивать его фактически с нуля, а начали со сплавов на байдарках.
Ольга: На Дальнем Востоке мы увидели, что есть большое количество людей, у которых нет компании, нет снаряжения. У них есть большое желание куда-то сходить в поход, но нет возможности сделать это самостоятельно. И когда мы вернулись в Центральную Россию, мы заметили, что здесь существует точно такая же проблема. И раз у нас есть знания, опыт и возможность купить снаряжение, объединить людей и показать им интересные места в Центральной России, то стоит попробовать. Из этого и сложилась компания.
Есть известная фраза, что если ты свое любимое дело превращаешь в бизнес, то ты ни одного дня не будешь работать, а все время будешь заниматься любимым делом. И первый год мы, наверное, так и провели, но потом это стало работой, оставаясь по-прежнему интересным и любимым делом, которое затягивает. Ты продолжаешь копать глубже. И с каждым годом становится все интереснее и интереснее.
Надежда: Как выглядит ваш продуктовый год, и как он менялся на протяжении последних 3-5 лет?
Игорь: Первоначально у нас был только летний сезон, поскольку мы делали упор на байдарках, а это период с мая по август. Потом мы стали понимать, что, привлекая успешных специалистов, мы не можем удержать их весь год, если у нас есть только летние программы. Поэтому мы стали придумывать зимние туры, туры в межсезонье. Постепенно обзавелись инфраструктурой – построили свой гостевой дом – и потихоньку начали заполнять год зимними и всесезонными турами. Сейчас есть плавающий летний сезон, начиная с конца апреля и заканчивая серединой сентября. Есть зимний всплеск новогодних туров. А осеннее межсезонье мы оставляем для очередного витка развития для себя. То участвуем в конкурсе «Мастера гостеприимства», то в конкурсе «Открой свою Россию», т.е. находим какие-то штуки, которые позволяют посмотреть среду, прокачать себя и наш турпродукт. Весеннее межсезонье – это уже продуктовая подготовка к сезону: воплощаем то, что наработали за осенний и зимний сезоны. Фактически активный сезон начинается у нас в мае.
Ольга: Наиболее активные месяцы – это, конечно, с мая по сентябрь, потом наступают октябрь-ноябрь с эпизодическими программами. Затем яркий декабрь и январь и при хорошей погоде февраль. А март-апрель – это уже подготовка к очередному сезону. Обычно это слякоть.
Игорь: Вообще у нас каждый сезон начинается осенью. Мы подводим итоги, начинаем креативить и думать, что было не так, и куда нам расти. В зимних заездах мы разгружаем мозг, весной воплощаем то, что придумали осенью, летом зарабатываем деньги.
Надежда: Лето – это велотуры, водные туры и комбинированные программы?
Игорь: Да, а начинали мы с водных туров. Это туры выходного дня, наиболее понятный вариант и для туристов, и для нас.
Надежда: На чем сплавляются туристы?
Ольга: У нас американские двухместные пластиковые каяки. Европейцы не знают слово «байдарка», они используют только слово каяк: одноместный, двухместный, трехместный. Каяки бывают морские и прогулочные и разных типов: спортивные, прогулочные, экспедиционные. Слово «байдарка» – это чисто российская придумка. В России принято называть каяком одноместное плавсредство, чаще всего пластиковое и неразборное, а все, что больше – это байдарки.
Мы изучали чужой опыт и видели, что после сплава обычно люди собираются, одеваются и едут на поезд. А нам хотелось, чтобы после наших сплавов у гостей была возможность помыться, надеть нормальную одежду, привести себя в порядок и потом уже ехать на вокзал. И для этого мы по пути следования одного из наших самых интересных маршрутов стали искать домик в деревне, чтобы задействовать его под эти цели. Это было 10 или даже 12 лет назад. Так появился наш гостевой дом. У нас там большая территория – 2 га, на которой стоит деревенский дом.
Игорь: У дома было еще дополнительное назначение. Наша компания на момент его приобретения называлась «Сафари». Такое название родилось потому, что на старте деятельности мы приобрели три багги и шесть пластиковых байдарок. Мы планировали развивать сафари на багги, и нам нужна была база, чтобы все это хранить и обслуживать. Но выбор был сделан неправильно, и багги эти быстро поломались. Очень много сил пришлось вкладывать в их ремонт, а потом мы от них отказались совсем.
Надежда: Вы присматривали дом не для себя, а именно для туристов?
Игорь: Да, дом сразу предназначался под туристов. Мы начали проводить зимние туры, поняли, что надо немножко расшириться, и построили рядом баню. А потом мы построили новый дом на 3 комнаты, чтобы немного разгрузить старый дом. Но как только мы это сделали, все стали размещаться в новом доме вместо старого. И чуть позже мы построили еще один дом. Сейчас мы можем разместить 14-15 человек в двух новых домах, а в старом доме теперь живем мы сами и инструкторский состав во время туров.
В этот момент начал сильно меняться спрос и контингент наших гостей. Это был 2014-2015 год, когда поездка на природу перестала подразумевать исключительно спанье в палатке, и начали повышаться требования к комфорту в походах. Немножко сменилась аудитория. И даже та аудитория, которая раньше с нами ездила, стала со временем более требовательно относиться к качеству мест ночевок и в целом организации тура.
Одновременно рос наш опыт и стаж, и росла цена на туры. И чем дальше, тем больше менялась аудитория. Те, кто могли ходить в походы сами, начали ходить сами, а у нас стала расти доля тех, кто никогда не ходил в поход и раньше ездил в более комфортные путешествия. Это подтолкнуло нас к строительству кемпинга.
Надежда: Получается, что кемпинг в вашем случае стал этаким неизбежным этапом эволюции?
Ольга: О строительстве кемпинга мы думали года четыре. Мы разрабатывали проекты, мы пытались донести эти идеи до местной администрации, которая занимается вопросом развития туризма. Мы говорили о том, что нам на наших водных маршрутах нужны благоустроенные стоянки, на которых есть туалеты, где есть питьевая вода. Мы тогда еще не называли это глэмпингом. Нашим гостям однозначно перестало хватать поляны на берегу реки.
Игорь: Да, раньше было так: есть заброшенный кусок реки, где поблизости никого нет. Мы выбираем поляну и начинаем ее благоустраивать, выкашиваем траву, устанавливаем столики и скамьи, делаем туалет. А на следующий год приезжаем, а там уже отдыхают местные. Ты пытаешься сказать, что все это ты сделал для нужд туристов, но в ответ тебе говорят, что это не твоя земля, и обсуждать нечего.
Надежда: Вы не арендовали эти участки?
Игорь: Нет. И ты понимаешь, что этот процесс бесконечен: ты сделал одну стоянку, приезжаешь, а там все замусорили или еще живут, и тебе с группой здесь не встать. Сделал другую – то же самое. В общем, бесконечное благоустройство берегов. У нас тогда не было понимания, как с этим бороться и как действовать.
Ольга: В отличие от Тверской области, где много водных объектов и плотная застройка по берегам, в Орловской области нет застройки вдоль рек: нет ни дач, ни поселков. Мы не знали, как подступиться к этому делу, и мы два года занимались сбором информации и документами, чтобы арендовать нужную нам землю.
Игорь: Когда мы стали оформлять землю в аренду под кемпинг, встала другая проблема. Администрация говорит: «Мы дадим вам кусок земли, но в 50 метрах от берега. На берегу нельзя». Но у нас же байдарки! А как мы будем контролировать, чтобы эти прибрежные 50 метров были не замусорены и не испорчены? Мы же не имеем права вести там какую-либо деятельность. Поскольку претендентов на аналогичную аренду у нас в регионе больше не было, то мы встретили отпор. Точнее, даже не отпор, а неприятие: чиновники смотрели на нас с опасением. Мы консультировались с юристами, разбирались в нормативной базе. И дело сдвинулось с мертвой точки, когда появился проект «Бирюзовое кольцо России». Это проект по развитию туризма в Орловской области на региональном уровне. Поскольку региональные власти могли как-то повлиять на районные администрации, то дело пошло.
В итоге нам удалось взять в аренду землю около реки. Вдобавок мы выиграли грант Ростуризма. Параллельно мы продали квартиру и все собранные деньги вложили в эту территорию: построили на ней кафе, построили санблок, проложили дорожки, все выкосили.
Надежда: На сколько лет вы арендовали эту землю?
Ольга: На 5 лет, поскольку это рекреация, но с приоритетным правом заключения договора на последующую аренду. Вообще говоря, администрация могла бы дать эту землю нам в аренду на 49 лет, но побоялась. А у нас не было других вариантов. По идее, через 5 лет никто не должен ее отнять. Этот вопрос – на усмотрение администрации района.
Надежда: А как вы выбирали участок?
Ольга: Прежде чем осесть в Орловской области, мы ездили и по соседним регионам. Приезжали в Калугу, общались там с районами. Но в Калужской области всё сложнее со свободными землями. Может, это и к лучшему, что там не сложилось. А здесь у нас удачное расположение в плане коммуникаций. У нас есть доступ к большим мощностям электроэнергии, водоснабжения, а в Калужской области это были территории без дорог и коммуникаций, и было бы сложно в дальнейшем развивать там инфраструктуру.
Игорь: Мы прошли большинство рек в Орловской области и выбрали кусок 50-60 км, который нам понравился. Затем пригласили коллег из компании «RussiaDiscovery» провести маркетинговое исследование на средства МСП. Они проехали все эти точки, переночевали там, пожили, изучили нашу работу и по итогам выработали предложение, какие туры развивать и в какую сторону двигаться. На основе этих рекомендаций мы и определились с участком под аренду земли.
Потом мы позвали компанию «Дикий дом». Ее директор Жанна Кира приехала к нам и посоветовала, какие модули лучше взять и как их расположить, она предложила свое видение концепции развития территории. Недавно у нас был инспекшн-тур от АСИ (Агентства стратегических инициатив), к нам приезжал Олег Иванов, который курирует тему таких природных объектов, и мы планируем продолжить совместную работу в плане благоустройства. Иными словами, прежде чем что-то строить, мы разрабатываем реальный план. И хотя какие-то расхождения могут в дальнейшем быть, но работа по плану получается намного динамичнее, несмотря на затраты на проектирование. Когда строили кафе, мы тоже заказали проект, чтобы нам сразу все сделали в соответствии с СанПИНами, и это позволило сэкономить на работе подрядчиков, поскольку мы точно знали, что именно нам нужно. Знаю, что у некоторых коллег в туризме возникает желание сэкономить на проектах.
Надежда: Ага, и они руководствуются принципом, что раз мы много ездили и много повидали, то сами разберемся.
Ольга: Да, такое часто встречается: мол, сейчас мы своими силами все сделаем, и это будет гораздо дешевле.
Игорь: Мы своими силами строили два дома и убедились, что это тупиковая ветка развития. Получается гораздо дольше. Лучше сразу обращаться к профессионалам.
Сезон 2021 года мы и строили кемпинг, и работали одновременно. Мы приехали на площадку 7 апреля, еще лежал снежок, и стартанули.
Ольга: В 2021 году была холодная весна и вдобавок дождливый май. Группы у нас шли по плану, и кемпинг работал, но вместо 1 мая санитарный блок и питание в кафе мы смогли запустить только 1 июня. Вдобавок произошло какое-то глобальное повышение цен на стройматериалы – на 200-300%. Те, кто связался со стройкой позже, как раз попал на этот скачок цен. Мы не уложились в бюджет на 20%, но мы закладывали этот риск, поэтому можно сказать, что успели. Но мы готовились заранее. К тому же с «Диким домом» мы начали работать еще за два года до этого, когда слово «глэмпинг» еще не было таким модным. Поэтому у них уже были наши кэмпы. Дело в том, что информация о получении грантов Ростуризма была еще в ноябре 2020 года, а деньги пришли к победителям только в июле 2021 года. И по этой причине многие коллеги не смогли заранее приобрести то, что хотели. А мы договорились о том, что нам уже в мае отгрузили часть продукции в счет будущей оплаты. И под эту отгрузку нам Фонд малого предпринимательства тоже выдал грант, что позволило что-то построить до дикого скачка цен в июле. Мы успели закупить основные материалы. Только благодаря этому мы смогли нормально запуститься и отработать сезон.
Кемпинг на зиму был заморожен. Подведен интернет, есть коммуникации, вода, канализация.
Надежда: Получается, что несмотря на то, что вы пользуетесь вашим кемпингом и байдарочным портом только в летний сезон, вам все равно это выгодно?
Игорь: Дело в том, что благодаря этому кемпингу мы смогли немножко увеличить сезон. Раньше мы водили туры на майские праздники, и потом был спад до июня, поскольку по ночам спать в палатках прохладно. А теперь, когда есть возможность разместиться в теплых модулях, мы можем открывать сезон на пару недель раньше.
Надежда: А ваши модули отапливаются?
Ольга: Да, тепловыми пушками. Но будем делать, скорее всего, инфракрасные полы. Электропростыни тоже творят чудеса.
Игорь: В части модулей мы оставили инфракрасные обогреватели и закрыли их на зиму. Посмотрим, как они перезимуют. Если все будет хорошо, то потом уже будем делать теплые полы с настилом и с возможностью использовать их в межсезонье. Все равно нет возможности все полностью разобрать: есть канализация и водоснабжение, поэтому охрана на нашей территории остается. Задача объекта – увеличить рамки работы до октября. Если все окажется так, как мы планируем, то будем позднее смотреть уже в сторону капитального строительства. Это, конечно, совсем другие деньги и другая окупаемость. Задача – зафиксироваться на этом летнем уровне, поскольку зимнее размещение есть.
Надежда: Зимние маршруты сделаны на базе ваших гостевых домов, а летние – на базе кемпинга, так?
Ольга: Да.
Продолжение этого интервью: Часть 2, Часть 3