Как-то раз мою жену коллеги по работе спросили, чем занимается её муж. Она начала рассказывать, что вот, мол, он ищет названия организаций, которые носят названия в честь славянских богов, подсчитывает их количество, смотрит, как меняется их численность со временем... На вопрос зачем он это делает, моя жена ответила что-то в том смысле, что так можно получить данные о неоязычестве в стране и о восприятии славянского язычества обществом. В общем, коллеги почесали затылки, сочувственно повздыхали и, похоже, пришли к заключению, что вышеупомянутый муж (то есть я) — типичный сумасшедший учёный, чей образ утверждён западной массовой культурой.
Что и говорить, учёные иногда (а, да что там — даже зачастую!) изучают, открывают и доказывают нечто такое, что звучит странно, даже глупо, а потому забавно. Чтобы сие научно-юмористическое богатство не пропадало втуне, была даже учреждена специальная премия — Шнобелевская. Впрочем, не стоит думать, что она даётся каким-то чудикам и шарлатанам, дабы поржать над ними. Премия вручается «за достижения, которые заставляют сначала засмеяться, а потом — задуматься». И потому вручают её в большинстве случаев вполне серьёзным учёным, некоторые из которых удостаивались также Нобелевской премии. Так, например, в 2000 году Шнобелевскую премию получил физик и наш бывший соотечественник Андрей Гейм, заставлявший при помощи магнитов левитировать лягушек, а в 2010 году он же получил Нобелевскую премию за изучение свойств такого материала, как графен.
Впрочем, боюсь, мне Шнобелевская премия не светит, так мои исследования всё же не столь экстравагантны. Посудите сами, другие учёные изучают, почему пьяные считают себя привлекательными, а Эйфелева башня кажется меньше, если наклонить голову влево; как при ходьбе расплёскивается чашка кофе и как относительно геомагнитных линий ориентируют своё тело собаки при дефекации.
Они анализируют ругательства водителей транспортных средств, процесс образования складок на простынях, скорость звука в сыре «чеддер», гастрономическую привлекательность экскрементов различных животных для жуков-навозников и скорости плавания человека в воде и сиропе.
Они доказывают, что профессиональные дегустаторы на вкус могут определить вино, в котором побывала муха; что люди почти никогда не читают инструкции к технике и, в итоге, не используют около половины её функций; что борода снижает риск перелома челюсти при ударе; что многие энтомологи (учёные, изучающие насекомых) боятся пауков; что жуки-навозники, заблудившись, ориентируется по Млечному Пути.
Они находят эффективные способы быстрого выведения камней из почек путём катания на американских горках и сбора китовых соплей с использованием дистанционно управляемого вертолёта.
Они выводят закономерности, что политики из постсоветских стран с высоким индексом массы тела получают взятки чаще, чем политики с низким ИМТ и устанавливают, что диета, основанная на каннибализме, в сравнении с обычными обладает меньшей питательной ценностью и не полностью насыщает человека.
Ну а как вам название работы: «Характеристика молочнокислых бактерий, выделенных из фекалий новорождённых в качестве потенциальных культур пробиотиков для ферментированных колбас»? Смешно? А вдруг это прорыв в колбасоведении?
Но лично мне кажется, что самым полезным из открытий, удостоенных Шнобелевской премии, является тот факт, что в любом языке существует восклицание «а?», которое означает «Что вы сказали?». Вот оно, то человеческое, что никому из нас не чуждо!
Короче говоря, любой вопрос, на который пока нет убедительного ответа, может в любой момент послужить темой научного исследования. Ну ведь правда же интересно, почему в пупке скапливается мусор или почему в душе занавеску затягивает внутрь! (За эти исследования тоже давали Шнобелевскую премию.) А тем, кто думает, что это бессмысленная трата времени и денег налогоплательщиков можно напомнить, что когда-то учёные не представляли, как на практике можно использовать открытие радиоволн, а труды предвестника генетики Менделя оставались невостребованными почти полвека, зато современный мир немыслим без технологий, основанных на этих открытиях.
В общем, мои исследования в области язычески мотивированных эргонимов (так с помощью научной терминологии обозначаются названия организаций, образованные от имён языческих божеств — всякие ООО «Сварог» или ЗАО «Велес»), как вы можете понять, далеко не самые странные. И хотя поначалу они не были понятны даже коллегам (на конференции по религиоведению, где я впервые прочитал свой доклад на эту тему, все были в таком недоумении, что не осмелились задать мне ни одного вопроса), в итоге они вылились в несколько публикаций, в том числе в авторитетных научных журналах: испанском Mundo Eslavo и отечественном «Этнографическом обозрении». Мой знакомый немецкий профессор, ознакомившись со статьями, также заинтересовался этой темой. Сейчас мы обсуждаем идею сделать совместное исследование, сравнив ситуацию с такими названиями в России и Германии. Как знать, может быть, через какое-то время аналогичные исследования будут проведены и в других странах...
Идея же изучить такие названия пришла, как часто бывает в науке, совершенно спонтанно. Я просто начал натыкаться на такие названия в Нижнем Новгороде. И если первый раз это воспринималось как забавный курьёз, второй — как любопытное совпадение, то далее я задумался, не становится ли появление таких названий некой тенденцией и если да, то на что же она указывает?
Но как именно я изучал такие названия и к каким выводам пришёл? Об этом я расскажу в следующих публикациях. И вот первая из них.
А здесь вы узнаете о том, как действовали антироссийские санкции в науке задолго до Украинского кризиса.