«Ведь любит же она моего ребёнка – моего ребёнка; как же она может ненавидеть меня?» - эти слова Катя услышала случайно. Она и в этом месте-то оказалось случайно. Или нет?
Виктор и Катя женаты были уже несколько лет. Двое сыновей и недавно родилась дочь. Мальчишки не доставляли Кате столько хлопот, сколько их возникло с дочерью. И беременности с ними она перенесла легко, и сами роды. Да и росли они как-то без особых проблем. Почти не болели. Главное было – покормить их вовремя. Разница меньше полутора лет. Погодки.
Собственно, только поэтому Катя и согласилась на уговоры мужа и все-таки решилась еще на одну беременность.
Но, видимо, судьба решила испытать их брак по полной. Мальчишки уже ходили в детский сад, готовились к школе, когда Катя забеременела. Она сначала обрадовалась – вот и хорошо, она будет дома с ребенком, значит, сможет больше уделять времени детям, когда они пойдут в школу – все же эта резкая перемена в жизни мальчишек.
Но. Беременность чуть ли не с первых дней замучила токсикозом. Некоторые запахи Катя переносить не могла вообще. Какие борщи – она запах томата чувствовала за километр. Рыбу – вообще и не показывай. Овощи – да, в любом виде. Молочка – творог, сметана, особенно ряженку полюбила. С малиной желательно. Мясо – ну, терпимо. А еще ливерную колбасу полюбила – но только одного производителя.
Так что с готовкой возникли проблемы. Ну, мальчишки в основном детском саду ели, в выходные только дома. А вот муж – он был любитель поесть, в него мальчишки и пошли. Раньше Катя постоянно много готовила, а теперь он жил почти на голодном пайке. Ну, по меркам обычной семьи, где оба работают, вроде и нормально, но для Виктора, привыкшего к обильному домашнему разнообразию – стресс. Сам готовить он не умел и не считал нужным учиться. Для этого есть жена. И, что сейчас для неё кухня стала хуже каторги – не понимал и знать вообще не хотел.
А еще Виктор – как и любой нормальный мужчина привык к постоянному seксу. А тут и с этим возникли проблемы. Врач не рекомендовал – угроза выкидыша. А потом Катю и вообще положили на сохранение. И, возможно, до самых родов.
Теща – мама Кати пообещала приехать на подмогу. Но не смогла, проблемы возникли на работе. Пообещала, что после родов приедет помогать.
Приехала свекровь. Она взяла отпуск пока, договорилась, если что потом возьмет и отпуск без содержания, поможет семье сына.
Ну, с хозяйственными, бытовыми вопросами решилось. Виктор, собственно, не особо и переживал – мало почувствовать успел проблем. Обедать приспособился в столовой по соседству с работой. Собственно, в столовой-то всё и началось.
Хозяйка столовой приметила такого видного мужчину. Симпатичный. Ест всегда с аппетитом. Видно, что дома бедняге никто таких разносолов не готовит. Жена, наверное, вечно тощая – из нынешних, худеющих. А ему надо хорошо питаться – сразу видно, мужчина настоящий. И ест аккуратно, и доедает всегда, пустые тарелки возвращает, иногда еще пирожков с собой берет.
Виктор тоже заметил, что ему внимание особое. Не только еда, но и внимание теплое женское. А, поскольку изголодался не только по борщу да пирожкам, то легко пошел на сближение. А что, жене хорошо, она там лежит на всём готовом. А он извелся весь. Без женщины. Организм то его живой. А на хороших харчах и еще больше оживился. И призыв женский чувствовал.
Дома дети без мамкиного присмотра совсем разболтались, нету ему покоя, виснут вечером. Ни тебе телевизор спокойно посмотреть. Хорошо, что мать его приехала за хозяйством присматривать, за мальчишками.
В больницу он забегал редко – все равно Катя чаще просто лежит. Не очень-то ей врачи вставать советуют, так что проще позвонить. Да и мать его каждый день к невестке с мальчишками наведывается. Если что надо – отнесет.
В общем, начал Виктор задерживаться по вечерам. Хозяйку-то столовскую подвезти иногда после работы – она же к нему с вниманием. И он вроде, из благодарности, забота, опять же, чтоб ей сумки тяжелые не тащить. А там иногда она его на ужин приглашает…
Поскольку за старшую в семье оставалась не тёща, а собственная Витина мама, то и снисхождение к его отсутствию дома было. Ворчала, конечно, что пацанам отцовский присмотр нужен, но по-матерински. С тёщей бы номер не прошел. А мать просто ворчала, что совесть надо иметь все же.
А он и имел. И понравилось. Прям ожил. Как на свет народился.
А тем временем и ребеночек родился. Девочка, как они с Катей и хотели. Или это, вроде, Катя больше хотела? Его, в принципе, и двое уже имевшихся пацанов устраивали…
Катю выписали. Дома было непросто. Девочка плохо спала, плохо ела. Катя, вроде, пришла в себя после родов, но еще с мужем не спала.
И тут пришли муки похлеще.
На смену маме – свекрови приехала мама – тёща. Виктор держался как мог. С работы – домой. Во избежание проблем даже в столовую больше не ходил. И даже пожалел, что столовая так близко от его работы. Потому что коллеги-то ходить продолжали, в столовую.
А дома становилось всё невыносимее. Ребенок орал. Seкса не было, сна не было, мальчишки носились. Катя спала на ходу. А тёща – тёща была хуже прокурора. У Виктора было ощущение, что казнь близится. Хотя и причина-то житейская. Что такого собственно произошло? Ну, сходил на сторону пару раз. Ну, не пару. Не он первый.
Но всё. Уже всё закончилось. Думал Витя.
Только дама столовская, оскорбленная в лучших чувствах, отдавшая тело и душу, так просто сдаваться не собиралась.
И гром грянул. Ну, не гром. Дверной звонок. В субботу утром. Конечно, дверь открыла тёща.
И всё открылось. Даже хуже. Деликатностью столовская дама не отличалась. Она выложила всё – все свои претензии негодной Витиной жене. И про их с Виктором любовь.
На шум вышли мальчишки. Потом заплакала малышка. И скоро перед Витей и его «кормилицей» стояла вся семья. Гостья, не ожидавшая, что она пришла с разборками в такое многочисленное семейство, замолкла. И только хлопала глазами. Виктор ни разу не упомянул мальчишек, про новорожденную девочку так и тем более. Гостья развернулась и молча пошла к двери. Потом неожиданно вернулась, плюнула на Витю. И ушла.
Катя попросила маму пойти погулять с детьми. Помогла ей выкатить коляску с малышкой.
Виктор так и стоял оплеванный. Нет, слюна на самом деле на него не попала. Но ощущение было.
Вещи Виктора Катя покидала в сумку. Все, что видела. На его вопрос, куда же он пойдет – ответила просто - «куда хочешь».
Катя подала на развод. Мать пыталась ее отговорить: трое деток. Мальчишки. Из декрета выйдет не скоро…
Но Катя застыла в свой ненависти. Все, что она перенесла – что она терпела во время беременности, эти комья она сложила в душе. Они давили, не давали дышать. Не пускали тепло в ее сердце.
Но самое интересное, что она обожала дочь. Свою Дашеньку. Хотя это именно из-за нее распалась их семья. Мама однажды так попыталась сказать. Катя глянула на нее так, что мама замолчала. А мальчишки так вообще обожали маленькую. Им нравилось ее качать, они уже спорили, кто из них научит ее кататься на велосипеде.
И вот эти слова: «Ведь любит же она моего ребёнка – моего ребёнка; как же она может ненавидеть меня?» - Катя их услышала на улице. Мужчина говорил их кому-то по телефону. Голос был такой недоумевающий…
Услышала. Задумалась. А она до сих пор ненавидит Виктора? Вроде нет. А еще любит? Любит? И простила предательство? Или просто слабость?
А жизнь такая непредсказуемая. Однозначного ответа нет. Даже в одинаковых казалось бы ситуациях, разные люди поступают по-разному.
Подписывайтесь на канал ЖИЗНЬ обычная СКАЗОЧНАЯ. Ставьте лайк, если понравилась история.
Ваши комментарии могут помочь кому-то принять решение. И такое бывает...