Эта история произошла с моей приятельницей, назовем ее Лейла. Признаться, я не могла ее представить без облегающего платья, выгодно подчеркивающего стройную фигурку, укладки и макияжа. Лейла была старше на два года и сразу взяла меня под крыло.
- Как же ты ходишь! Походка должна быть от бедра, вот та-ак, вот та-ак, - говорила взрослая подруга, с удовольствием дефилируя по комнате, будто модель на подиуме.
Я тщетно пыталась повторить, но зеркало, немой враг, отражало походку пьяного кузнечика.
- А краситься – смотри, нужно так, - дальше нас ждал двухчасовой мастер-класс о том, как правильно наносить тушь, помаду и тени. Не сказать, чтобы я очень любила делать макияж. Эти девчачьи штучки казались ужасно скучными.
Скорее, мне нравилось проводить время рядом со старшей подружкой. От нее вкусно пахло дорогими духами, а легкая, приятная болтовня Лейлы приоткрывала дверь в другой, взрослый мир, куда мне пока не было доступа.
- Кто тебя научил всему этому? – однажды спросила я, кивнув на горы косметики и платьев, разбросанных по кровати. Тоже подружка постарше? Сестра? Мама?
- Мой парень, - нараспев проговорила Лейла, и ее глаза засветились непонятной гордостью.
И начался длинный рассказ. Он был так слажен и отрепетирован, что стало понятно, девушка рассказывает эту историю не в первый и даже не в пятый раз. Они познакомились в очереди в кабинет психолога. Лейлу тогда бросил парень, он был ужасным абьюзером, морально подавлял, унижал, издевался! Чуть ли не вытанцовывал ногами на ее самооценке кадриль! Из тех отношений она вышла раздавленной и уничтоженной. Считала себя дурой и уродиной, близкие не поддержали, сказали: «Сама позволила с собой так обращаться» и дружно записали к психологу.
В очереди у девушки разрядился телефон, заняться было нечем, вот она и разговорилась с приятным пареньком, сидевшим напротив. Он был галантен, добр и обращался с ней как со средневековой принцессой, словно на Лейле не было драных джинсов. Девушка зарделась и на какую-то долю секунды почувствовала себя такой.
К психологу они не пошли, сбежали вместе из поликлиники в парк аттракционов. Катались на каруселях, ели сладкую вату, и уже на первом свидание целовались. Домой Лейла вернулась похорошевшая и веселая.
- Вот видишь, психолог помог! – улыбнулась мама. - Одно занятие, а результат на лицо.
Лейла про себя улыбалась. Знали бы они, кто был ее «психологом» на самом деле! И начался ее долгий путь из темноты. Борис стал ей одновременно другом, парнем и отцом, которого у Лейлы никогда не было. Он терпел ее истерики, покупал цветы, а еще говорил, что она самая красивая девушка на земле. Эти простые и, в общем-то, банальные слова придавали ей силы.
- Хотя, господи прости, что уж там скрывать! Никакой я красивой тогда не была. Это я потом научилась, - признавалась подружка.
Именно Борис научил ее женственности. Покупал великолепные длинные платья, которые Лейла никогда раньше не осмелилась бы надеть, оплачивал курсы макияжа. Она возобновила занятия фортепиано, которые до этого бросила из-за депрессии и по вечерами играла ему «Лунную сонату» Бетховена и читала стихи Мандельштама. Сама себе жутко при этом нравилась.
С каждым разом Лейле было все проще смотреться в зеркало. Раньше она сторонилась зеркал, и не любила собственное отражение.
Когда Лейла говорила о возлюбленном – ее кукольное личико преображалось, становилось одухотвореннее. Казалось, Борис - просто парень из тайных девичьих фантазий – рыцарь, спешащий на помощь даме, щедрый, внимательный. На ее день рождения прислал карету, наполненную подарками, с запиской «Моей принцессе», когда Лейла подвернула ногу, парень тащил ее на руках до травмпункта, а еще подарил ей щенка Пушистика. При виде друг друга Лейла и Пушистик одновременно запищали от счастья! Каждый раз, когда Лейла смотрит на собачонка, на ее душе становится тепло-тепло!
Сказать, по правде, я немного завидовала – самое большое, что дарили мне – это шоколадки «Альпен Голд» или плюшевых медвежат. Борис по рассказам подруги представлялся высоким светловолосым красавцем, мужчиной мечты.
Когда Лейла познакомила нас, пришлось приложить немало усилий чтобы скрыть разочарование. Он оказался щупленький, низенький, и почему-то похожий на крысенка.
- Смотри, какое чудо я нашел два года назад, - сказал Борис после двадцати минут знакомства, которые выдержал с явным трудом, как нудную прелюдию к чему-то по-настоящему интересному.
И протянул мне фотографию шестнадцатилетней Лейлы без грамма косметики, с зелеными волосами. Девушка сидела в рваных джинсах и мятой футболке и что-то тренькала на гитаре.
На мой субъективный взгляд «чудо» было вполне симпатичным, но в глазах Бориса читалось снисходительное терпение, а во взгляде Лейлы отвращение, будто ей только что продемонстрировали мерзкую лягушку или паука (лягушек и пауков Лейла боялась).
- Но я смог разглядеть за этим нечто прекрасное, - гордо промолвил Борис.
Дальше следовала длинная история о «выходе из тьмы», которую я слышала к этому моменту уже не раз. У Бориса она обрастала новыми душещипательными подробностями. Парень устроил целое представление: он выдерживал драматические паузы, делал пассы руками, интонировал, как участник конкурса чтецов. Возможно, кто-то скажет, что такая попытка переделать другого – насилие.
Но Борис любовался собой и любовался преобразившейся любимой. А Лейла сидела на стуле, едва не попискивая от удовольствия, а ее глаза светились, как у десятилетней девочки в ожидании дня рождения. Но самое главное, он любил ее, а она – его.
- Знаешь, не представляю, как бы я пережила то время, если бы не Борис. – шепнула Лейла после этого вечера. – От меня тогда отстранились все, даже мама! Наверное, если бы не он, я бы не выдержала это! Я бы умерла!
К ее подкрашенным глазкам подступили слезы, но позволить себе заплакать Лейла не могла – тушь потечет. Обнимая сияющую от счастья подругу, я подумала, кто я такая, чтобы судить чужие отношения?
***
Вскоре наши пути разошлись – моя семья переехала в другой город. Сначала мы с Лейлой пробовали поддерживать дружбу, общаясь в сети, но с каждым месяцем отдалялись все больше, пока окончательно не потеряли друг друга из вида. Новые знакомства, первая любовь и подготовка к экзаменам захватили меня с головой.
Через два года я вернулась домой и встретила зеленоволосую девушку, играющую на остановке на гитаре. Драные джинсы, мятая футболка – на кого же это похоже? Не успела опомниться, как девушка улыбнулась и приветливо замахала рукой.
- Лейла?
«А как же годы «выхода из тьмы»?» – подумала я. – А как платья, косметика и Борис?»
Мы пошли в ближайшее кафе, сели за столик и Лейла не без удовольствия рассказала новую версию их отношений. Оказывается, Борис не был принцем на коне, спасшем ее в самый сложный период. Он был чудовищем – навязывал ей платья, которые Лейла ненавидит, заставлял краситься, хотя макияж портил кожу, не принимал ее тонкую натуру, все время пытался переделать. А еще он, а еще…
К концу нашего разговора к портрету Бориса прибавились рожки и копыта. Ни дать, ни взять, демон, танцующий на ее самооценке кадриль. Лейла забыла и карету, наполненную подарками, которую он прислал к ее дню рождению, и то, как он говорил простые слова: «Ты – Красивая», когда весь мир пытался убедить Лейлу в обратном.
И даже его подарок – смешного шпица Пушистика, что верно пыхтел рядом с нашим столом.
«Лейла, Лейла», - думала я, глядя на ее полностью лишенные косметики ресницы. Старая сказка про Пигмалиона и Галатею оживает в нашем мире снова и снова…
