Апрель 1889 г.
Российская Империя,
Петербургско-Варшавская ж\д.
Где-то на подъездах к Вильно.
- Никак не могу привыкнуть к вашей езде. – проворчал Олег Иванович. – Уж, казалось, который год езжу, сколько вёрст исколесил – а всё никак…
Яша согласно опустил голову. Ему самому не пришлось близко познакомиться с железными дорогами потомков, ограничившись парой поездок в московском метрополитене двадцать первого века – но для того, чтобы составить впечатление, с лихвой хватило и этого. Зубодробительная тряска, грохот на скверно подогнанных рельсовых стыках при полном отсутствии звукоизоляции. Хуже всего духота, от которой не спасает примитивная вентиляционная система, встроенная в горб, идущий вдоль крыши «зелёного» классного вагона. Особенно летом, когда солнечные лучи быстро нагревают крышу, превращая вагон в сущую душегубку. Тогда приходится сдвигать вниз стёкла в тяжёлых дубовых рамах, и тогда вместе с оглушительным колёсным стуком в вагон врываются клубы паровозного дыма, густо сдобренного золой и угольной пылью – и надо щуриться, прикрывать глаза носовыми платками, чтобы потом не мучиться в тщетных попытках извлечь острый уголёк, въевшийся в слизистую века. Но и сейчас, когда поля кое-где ещё покрыты ноздреватым апрельским снегами, в вагоне ничуть не легче. От холода его протапливают железными, похожими на бочонки, печками, по две на вагон - и чтобы не задохнуться, не одуреть от гари, приходится опять-таки открывать окна. С известным уже результатом.
Но хотя бы от неизбежной даже в первом классе тесноты и скученности они были избавлены. Планируя частые поездки в Европу, соответствующий отдел Д.О.П.а (потомки, кроме электроники и прочего оборудования, принесли ещё и малопонятное название «логистический), сразу отказался от того, чтобы каждый раз приобретать плацкарты для избранных своих сотрудников как делают это добропорядочные пассажиры, в кассах железнодорожного вокзала. В Бельгии были закуплены полдюжины пассажирских вагонов первого и второго классов. Внешне неотличимые от своих собратьев с надписью «Compagnie Internationale des Wagons-Lits»[1], курсирующих по всем железнодорожным магистралям Старого Света от Лиссабона до Екатеринбурга, внутри они имеют с ним весьма мало общего.
Четыре увеличенных одно– и двухместных купе для ВИП-пассажиров (ещё словечко от потомков!), со стенками, блиндированными стальными листами; рабочий кабинет и библиотека, в которой хранятся справочники, энциклопедии, а так же подшивки газет и журналов на всех европейских языках. Машины динамо для снабжения электричеством, ружейная комната, содержащая солидный арсенал, медпункт, кухня с буфетом и холодильными шкафами для провизии, большие четырёхместные помещения охраны и рядовых оперативников. Сейчас одну из них знамала группа, в составе которой был ещё один гость из будущего, Ярослав Онуфриев. Там, у себя он заканчивал Московскую Государственную Юридическую Академию и стажировался в следственном отделе Басманного ОВД - а здесь стал одним из доверенных сотрудников Яшиного детективного бюро.
В вагоне имелась даже собственная телеграфная станция, с которой на остановке можно присоединиться проводами в гуттаперчевой изоляции к ближайшему телеграфному столбу – и это кроме мощной радиостанции, позволяющей напрямую связаться с Петербургом. Ещё один образчик технологий двадцать первого века
Причём внешние приличия были соблюдены скрупулёзно: при каждом вагоне числится положенное количество кондукторов и проводников, исправно таскавших важным пассажирам и их свите чай и пиво из буфета; в формулярах имеются все необходимые записи, подтверждающие передвижения вагонов по всему континенту – в то время, как на самом деле большую часть времени они отстаивались в «спецдепо» столичного Николаевского вокзала. При необходимости нужный вагон цепляют к нужному составу, и отправляется он туда, куда было намечено умными людьми в высоких кабинетах.
На этот раз вагон прицеплен к экспрессу, три раза в неделю курсировавшему по маршруту Петербург-Варшава-Берлин. В столице Второго Рейха ему присоединиться к другому составу, и отправиться дальше, в столицу Третьей Республики - Париж был первой из остановок, намеченных для Яши и Олега Ивановича начальником Департамента Особых Проектов, бароном Корфом.
- И как вы, Олег Иваныч, собираетесь искать свою…м-м-м… мадмуазель Берту? – осведомился Яша.
- Знать бы заранее… - Семёнов озадаченно крякнул. – Вроде бы, мадемуазель Фролова сообщила, что её видели в Париже. Попробуем разыскать там, хотя я, честно говоря, слабо представляю, как за это браться.
«Мадемуазель Фролова», она же новая владелица популярного модного дома «Вероника», взятого под крыло Д.О.П.а после трагической гибели прошлым летом основательницы предприятия, была ещё одной «гостьей из будущего». А так же – пассией барона Корфа, что немало удивило всех его ближайших сотрудников. В особенности их озадачило то, что барон с такой лёгкостью оставил девушку в Париже, поручив ей далеко не самое простое дело, а сам вернулся в Петербург. Впрочем, осталась мадмуазель Фролова далеко не в одиночестве – к ней стекались сведения о работе полудюжины доверенных агентов, двое из которых были завербованы Яшей ещё во время его пребывания во французской столице, в роли русского студента.
Теперь эту легенду предстояло обновить – как и иные полезные связи, которыми он успел обзавестись за время своего недолгого пребывания в стенах Сорбонны.
- Розыск предоставьте мне, это я умею. – ответил Яша. Он отхлебнул чаю из стеклянного стакана в массивном серебряном подстаканнике с литым вензелем Петербургско-Варшавской железной дороги, и зашипел, обжёгшись. - А вот дальше, Олег Иванович, ваш выход. Со мной эта дамочка вряд ли будет разговаривать – не та я для неё фигура. Аристократия, яти их…
Олег Иванович пожал плечами. Яша прав: утончённая аристократка, владелица собственной роскошной яхты (увы, нашедшей безвременную кончину на камнях у побережья Западной Африки), знакомая с половиной титулованных фамилий Европы и Британии, не придёт в восторг от перспективы общения с еврейским студентом из дикой России. Хотя, если вспомнить, с какими типами ей пришлось общаться во время их африканского путешествия…
– Пока что она единственная наша ниточка к ван дер Стрейкеру, другой извините-с, нет. – продолжал Яша. - Да и то, при условии, что вы с бароном правы, и она действительно работает на бельгийца.
Этот момент был самым тонким в их с Корфом умопостроениях. С одной стороны, ни барон, ни сам Семёнов ни на секунду не сомневались, что его встреча с Бертой, как и последовавшие за ней бегство из Александрии и её участие в экспедиции было умело подстроено, и именно Стрейкером. Её участие в захвате экспедиции в джунглях Конго вполне это подтвердила – и тем удивительнее было то, что позже, когда им удалось бежать, захватив пароходик, Берта предпочла присоединиться к вроде бы преданным ею спутникам – и так и оставалась с ними до самого прибытия в Санкт-Петербург. Поначалу Олег Иванович списывал это на возникшее вроде бы между ними чувство, но эта иллюзия развеялась как дым, после того, как бельгийка, проведя в столице Российской Империи около двух недель, внезапно исчезла. Розыски, спешно учинённые жандармским ведомством и агентами Д.О.П.а не дали существенного результата – выяснили только, что Берта отбыла через Финляндию в Швецию, где её следы и затерялись. Доказать, что это столь поспешное бегство было как-то связано с действующими в столице британскими агентами или сторонниками «Золотой Зари» тогда не удалось, но пищи для размышлений оставило по себе немало.
И вот теперь Берта обнаружилась снова. И не где-нибудь, а Париже, в подозрительной близости к эпицентру недавних событий, закончившихся исчезновением двух других действующих лиц этого «спектакля с переодеваниями» - основателя эзотерического ордена «Золотая Заря» англичанина Уильяма Уэскотта и компьютерщика Виктора, похищенного из штаб-квартиры Д.О.П. вожаком шайки радикалов Геннадием Войтюком. Самому Геннадию в Париже крепко не повезло – получив тяжёлые увечья и лишившись ноги, он угодил в руки дознавателей Д.О.П., был тайно вывезен в Россию, где и порассказал много чего интересного. Увы, среди выданных им сведений не было ни слова о том, куда могли направиться Уэскотт с Виктором - и уж тем более, где искать бельгийского авантюриста ван дер Стрейкера, которого Корф, да и сам Олег Иванович не без причин считали чуть ли не главной пружиной, приводящей в действие механизмы этого запутанного дела. А вот какое место занимает в нём Берта: работает ли по–прежнему на Стрейкера, или затеяла какую-то свою игру – об этом оставалось только гадать. Олег Иванович надеялся на второй вариант, но даже ему не хватало воображения представить, какой modus operandi[2] она изберёт на этот раз, и чего в итоге добивается.
- Давно хотел спросить вас, Олег Иваныч… - Яша нервно потеребил в пальцах серебряную чайную ложку. – Что вы думаете о нашем бароне?
Брови Семёнова непроизвольно поползли вверх. От хитроумного спутника можно было ожидать любого вопроса, в том числе и с подвохом – но только не это. И Яша, видимо, это понял.
- Нет-нет, вы меня неправильно поняли. – он поднял перед собой обе ладони в успокоительном жесте. – Я глубоко уважаю барона, как, впрочем, и вас, и безмерно благодарен за то, что вы для меня сделали…
Слова эти не были простой данью вежливости или, тем более, расшаркиванием перед собеседником. В своё время, ещё на заре эскапады с путешествиями во времени Олег Иванович буквально подобрал Яшу на Сухаревом рынке и сделал из него своего доверенного помощника, поначалу в делах сугубо коммерческих, а позже – и в куда более деликатных вопросах.
И – сумел разглядеть в еврейском юноше настоящую страсть к сыскному делу, которую приходилось держать на голодном пайке детективных опусов господина Ашхарумова и романов вроде «Макарка-душегуб» и «Фабричная рота» писателя Животова[3], выходивших на скверной серой бумаге с крикливо-аляповатыми обложками. Лиха беда начало: Олег Иванович познакомил Яшу с отставным кавалергардом и владельцем фехтовального клуба бароном Корфом, и юноша вместе с ним принял самое активное участие в противостоянии с группой радикалов из будущего. Заодно исполнилась его заветная мечта: организовать собственное, первое в Российской Империи частное детективное агентство, крупнейшим (эксклюзивным, как бы сказали в двадцать первом веке) клиентом которого стал возглавляемый бароном Департамент Особых Проектов. Именно по его поручению Яша провёл год назад во Франции под личиной студента, а позже, уже в Санкт-Петербурге, принял живейшее участие в разгроме «масонского» подполья.
- Я никогда не забуду, чем обязан вам и барону… - продолжал меж тем Яша. – По сути, всем, чего мне удалось добиться. Но думать-то мне никто не может запретить?
- Ни в коем случае. – Семёнов усмехнулся. – Какой бы тогда был от вас прок?
На эту реплику Яша отреагировал усмешкой – несколько, отметил Олег Иванович, вымученной.
- Вот я и задумываюсь… время от времени. Барон Корф при всех своих высочайших нравственных и волевых качествах, живой человек. Вы никогда не задумывались, что бремя власти, которое свалилось на него с появлением Департамента, может оказаться… непосильным? Возглавить сверхсекретную службу, имея в своём распоряжении технические средства и методики, позаимствованные из будущего… Власть, как известно, развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Так что рискну повторить свой вопрос: вам не бывает порой тревожно за нашего барона?
- Вот вы о чём… - Олег Иванович покачал головой. – В таком случае, Яков Моисеевич, позволю себе присвоить прерогативу ваших единоверцев и ответить вопросом на вопрос. Вы когда-нибудь сталкивались с реальными, весомыми и зримыми подтверждениями своих страхов?
- Нет, но всё случается однажды впервые…
- Кто бы спорил! Но ваши… скажем так, сомнения опираются на предположение, что над нашим дорогим бароном нет сколько-нибудь эффективного контроля. А это не так… вернее сказать, не совсем так.
- Но, насколько мне известно, он, как начальник Департамента Особых Проектов подчиняется лично государю и более никому?
- Это так. – согласился Семёнов. – Но, скажите, вы слышали что-нибудь о Священной Дружине?
- Тайная организация монархического толка, созданная после убийства народовольцами отца нынешнего императора. - кивнул Яша. –В смысле, считалось, что организация эта тайная - а так-то о ней только ленивый на Сухаревке не судачил. Говорили: господа собираются террористов ловить по одному и резать по-тихому, без суда и прочей ерунды…
- Ну, до такого, слава Богу, не дошло. Хотя основная идея была похожей: первая в истории Российской Империи организация, созданная для борьбы с революционным террором, что характерно - на общественных, так сказать, началах. В нашей истории существовал довольно близкий аналог в виде аргентинских «эскадронов смерти» - ну да вы об этом читали…
После того, как Яша, вольно или невольно, оказался втянут в противостояние с террористами-радикалами, явившимися из будущего, Олег Иванович позаботился о том, чтобы молодой человек глубоко изучил историю вопроса – в том числе и то, что здесь ещё не случилось.
- Но ведь Священную Дружину, кажется, упразднили ещё в восемьдесят третьем? Дела, архивы, передали в полицию, туда же ушли некоторые из её членов. Говорят, даже сведения о секретных агентах уничтожили – вот уж глупость-то! Неужели тому же жандармскому управлению эдакое богатство не пригодилось?
Олег Иванович невесело усмехнулся.
- Даже слишком пригодилось бы, потому и уничтожили. Дело в том, что немалая часть этих агентов относилась к высшему столичному обществу, а государь император не желал выносить сор из избы. Но я сейчас не об этом…
Он сделал паузу. Яша внимал.
- Но я сейчас не об этом. Да, Священную Дружину официально упразднили шесть лет назад, но люди-то, доверенные люди, те, что входили в Совет Первых Старших, остались? Граф Шувалов, московский генерал-губернатор князь Долгоруков, генерал-адъютант Дурново, да и другие, рангом пониже вроде нашего общего знакомца ротмистра Нефёдова. Вот к ним и обратился Государь, когда осознал, какой мощный и, по сути, бесконтрольный инструмент он позволил создать в виде Д.О.П.а.
- То есть вы хотите сказать…
- Негласный контроль за деятельностью барона и его Департамента осуществляет заново воссозданная Священная дружина, по прямому распоряжению Государя. – отчеканил Семёнов. - И барону это, конечно, известно. Но этот факт, как вы, надеюсь, понимаете, Яков Моисеевич, относится к высшим секретами Империи, и не стоит…
- Ну что вы, конечно! – испуганно зачастил молодой человек. - Что я, совсем без понятия? Я… я никому, ни слова!
- Ну, зачем же сразу – никому? – Олег Иванович улыбнулся. – Например, с тем же бароном вы вполне можете об этом поговорить при случае. Уверен, он будет рад, что этой недомолвки между вами больше нет. А вот с кем-то ещё – действительно, искренне не советовал бы. Не поймут-с…
[1] «Международное общество спальных вагонов и скорых европейских поездов»
[2] (лат.) Способ, образ действия
[3] Популярные в конце 19-го века авторы детективного жанра.