Сейчас, когда наступила пора экзаменов, или как это придумали новейшие русские шифровальщики, авторы современного новояза – ОГГ, вспомнилась мне история из моей юности, когда вместо хлеба и молока в магазинах были «хлебобулочные изделия» а вместо коров в полях паслись «крупнорогатые скоты».
Восьмой класс. Экзамен по алгебре и геометрии. Вдет его моя классуха, училка-медалистка, как племенная корова.
Когда-то, когда я остался на второй год по девяти предметам, она взяла меня в свой класс, и чтобы я понимал всю ничтожность мня и все ея величие, она мне сказала в куруалах школы «Я учитель десятитысячник. Я воспитал миллиард медалистов, и решила взять повышенные обязательства: Я собрала новый класс из пятнадцати двоечников и второгодников как ты, и пятнадцати отличников.
Я посажу вас парами, и вы у меня все станете отличниками!» И по стальным искрам в глазах было понятно, что это угроза…
И вот через два года я по слезной просьбе классухи, так и быть, согласился остановиться в развитии и не идти в десятый класс.
Думаю, после этого моего заявления она напилась, и всю ночь для мужа читала по памяти правила какого ни будь «Графика функций».
Типа: (пьяным голосом)
– Понимашь, ты, Васятка? Что графиком функции называют геометрическую фигуру, состоящую из всех тех блять, и только тех, понимаэшь точек координатной плоскости, на.уй?! Я те зуб даю!.. На зуб! – И протягивает ему свой золотой зуб изо рта.
Так вот на экзамен я пришел, кристально поблескивая извилинами мозга. Я ведь гуманитарий. Вытянул какой-то билет и сел «готовиться».
Классуха посадила меня за вторую парту. И блестела на меня очками с пол часа.
Когда все, кто был в кабинете сдали свои листки и вышли, она села напротив меня и добрым голосом сказала:
- Ну что, Собакин, как ты?
Я говорю:
- Да, вашими мол молитвами.
Она:
- А помнишь тема была такая, про пифагоровы штаны?
- На все стороны равны? – с острил я. – Помню конечно!
- Молодец! Счастливо всплеснула она руками. Ты прекрасно эрудирован! А можешь нарисовать прямоугольник?
Я нарисовал.
- А можешь нарисовать развернутый угол?
- У меня транспортира нет…
Она сбегала за транспортиром – я нарисовал.
- Великолепно! Ты прекрасно работаешь на построение! Три! Прекрасная работа! Можешь идти.
И я ушел. На экзамен по русскому.
Там было сочинение.
Кабинет, в котором проходил экзамен был красочно украшен букетами живых цветов. Особенно сильная концентрация их была на столе учителя-экзаменатора. Ее макушка едва торчала из-за клумбы хризантем или я уж не вспомню каких цветов… это была вынужденная мера, ведь за два года ударной работы моей классухи-десятитысячницы численность отличников сильно отличалась от начально цифры. Начинали мы с количества «фифти-фифти», а к финишу едва ли треть класса осталась в могучей кучке отличников. Поэтому экзаменатор от греха, поплотнее отгородилась от народа цветочной изгородью.
На доске написали тему сочинения. Насколько я помню тема была определенная и писать отсебятину хоть это и сочинение было нельзя, нужно было воспроизводить по памяти какие-то литературные штампы. Как щас пазлы собирают. Или как на викторину отвечают.
Училка-экзаменаторка напрягши ягодицы посматривала на нас как кошка, чуть приподнявшись над цветами. Все с умным видом пишут – волосы назад!
Только она расслабит ягодицы и скроется за цветами – в воздух взлетает миллиард шпаргалок, и летят меж рядами и партами! Секунда – и все снова пишут, аж язык набок! Тогда училка опять напрягает попку, и зорко выглядывает из-за цветов!
В итоге – все сто процентов и отличников, и двоечников сдали экзамены. И получили все то, на что и рассчитывали. Я хотел тройку и получил ее. Кто-то хотел пятерку – и ему не отказали. Тогдашнее образование было не в пример лучше нынешнего. Как пример: кто из современных детей без ошибок напишет «Помощник шестого штуцерщика»? Это с первого раза и не выговорить, не то, что повторить.