Глава 4
Больше месяца Владимир избегал общения с дочерью. Он понимал, что ей нужно время, чтоб успокоиться и найти в себе силы к диалогу. Знал князь и про Всеслава, которого любила Предслава, и о сказанном Борису (ему передала слова Предславы Анна, с которой Борис всегда был откровенен), и о том, что непокорная дочь хочет сделать все, чтоб ее выслали в Полоцк. Владимир был человеком вспыльчивым и в порыве ярости силу и гнев контролировать не мог. Предслава будто специально выводила отца и когда он срывался и наносил увечья дочери, то чувствовал свою вину и делал так как хотела девушка. На спине княжны были рубцы и от отцовского кнута, и от розг, колени были в шрамах и опухолях от долгого стояния перед иконами (ещё одно наказание Владимира, сутки чтения молитвослова), с плеч не сходили синяки, но это не ломало девушку. С каждым разом она становилась лишь хитрее и изворотливее. Жизнь научила ее просчитывать несколько ходов за мгновения. С каждым годом она становилась все более опасным противником, которого любой ценой нужно было сделать союзником.
Владимир постучался в комнату дочери. Он никогда не приходил лично, но сейчас, поступившись своей гордостью сделал и этот шаг.
- Можно? - не дождавшись ответа и приоткрыв дверь спросил князь.
- С каких пор тебе в твоём доме разрешение нужно? - спросила Предслава - Тем более от меня.
- Не хочешь покинуть стены терема и прокатиться на лошадях?
- До Полоцка? Ты решил пересмотреть свои хотелки и отправить меня к матери?
- Нет. Я село новое возвел, назвал Предславино. Тебе подарить хочу. Это будет самый лучший поселок для мастериц. Разослал гонцов и вскоре сюда прибудут ткачихи, рукодельницы, вязальщицы...и все те, кого ты пожелаешь увидеть. Прошу, уваж отца...
- Хорошо. Дай мне немного времени и вскоре я буду готова к конной прогулке.
Спустя час и несколько километров пути путники въехали в новый поселок. Посреди стоял красивый терем с резными ставнями и расписными узорами, а рядом находились совсем новые домики с большими окнами, застеклёнными тончайшей слюдой, что делало их светлыми и позволяло работать даже зимними вечерами.
- Красиво - произнесла Предслава осматривая поселок.
- Эмнильда, третья жена Болеслава, умерла. Ты поживешь здесь пока не приедут сваты. Терем построен для тебя. Если чего-то не хватает - скажи. Ни в чем тебе отказа не будет.
- Хорошо.
- Ты так спокойна. Меня это пугает.
- Нет. Тебя это не пугает, а раздражает. Ты не можешь просчитать мой следующий шаг, от того и бесишься. Это внешне ты спокоен, а в душе свирепствует буря. Ты как загнанный зверь ищешь хоть малейший намек на хороший исход.
- Считаешь меня монстром?
- Нет.
- Давай я объясню зачем мне нужен этот брак...
- А чего тут объяснять? - взглянув отцу в глаза и перебив его на полуслове произнесла Предслава - Ты стар и болен. Не хочешь видеть Святополка на княжьем кресле. Но понимаешь, что при поддержке поляков он его займет. Не хочешь ты видеть в кресле и старших сыновей, они ведь не от Анны, не по православным законам ты с их матерями в брак вступал - считай бастрюки. Мечта твоя - Бориса на княжье кресло впихнуть, ну не совсем твоя...Анны...но как известно, ночная кукушка дневную перекукует. Вот ты и решил уровнять силы с моей помощью. Знаешь ты, что мать меня научила о народе думать и не допущу я кровопролития, все силы приложу, чтоб Болеслав в Польше остался. Если понадобится - убью его...
- Умна...
- Просчитался ты. Не стану я той ночной кукушкой. Вены себе перегрызу, а в постель с польским псом не лягу - в этот момент девушка взглянула в глаза отцу и прошептала - Богами клянусь и старыми и новыми, что не позволю Болеславу до себя дотронуться. А когда пред апостолами предстану - расскажу из-за кого я так рано земной мир покинула.
Владимир побледнел. Дыхание смерти, которое он уже изредка ощущал на своих плечах, сделало его впечатлительным и Предслава знала это.
- Не отмолишь ты этот грех. Я сделаю все, чтоб не успел, следом за мной к господу отправишься, там нас и рассудят.
- Не посмеешь. Ты геенны огненной боишься больше меня.
- Да плевать мне на ваши понятия. Я живу по заветам предков. Борьба за род отправит меня в Ирий. Не может на княжьем кресле сидеть человек в котором родовой русской крови всего четверть. Не примут Бориса люди.
- А Святополка примут?
- Наступают суровые времена. Если жена Святополка умрет и он возьмёт девку из местных - его примут, а если нет - кресло за Изяславом закрепят. В нем хазарской крови капля, а возможно и нет ее вовсе. Князь Полоцкий законы предков чтит...
- Замолчи! Немедленно замолчи!
Владимир приходил в ярость. Предслава была настолько спокойной, что складывалось впечатление будто решение уже принято. Она продумала каждое слово и действие. В ее речах была логика и в этот момент Владимир упав на колени прошептал:
- Помоги посадить Бориса в княжье кресло...проси что хочешь, только помоги.
Предслава отодвинулась от отца и посмотрев вдаль ответила:
- Я против русского народа не воюю.
Владимир вскочил на ноги, посмотрел на дочь и чтоб не впасть в ярость сел на коня и умчался прочь из поселка. Как только отец скрылся в пыли, девушка подняла дрожащие руки и потерла их друг об друга. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а в глазах темнело. К этому разговору девушка готовилась месяц, выверяя каждую фразу и действие, но все равно заученный и много раз проговорённый текст давался ей тяжело. Закрыв в глаза и приведя дыхание в норму, Предслава прошептала:
- Ну вот и началась игра в кошки-мышки. Назад пути нет...теперь только победа, на меньшее я не согласна.
Начало рассказа здесь (карта канала)